Пшиборовский, Йозеф
Йозеф Томас Пшиборовский (7 марта 1823, Галежево — 13 мая 1896, Варшава) — российский польский учёный-филолог, историк, библиотекарь и преподаватель.
В 1830 году потерял обоих родителей, воспитывался в доме помещика Станислава Логи. Осенью 1843 года поступил на философский факультет Вроцлавского университета, где изучал классическую и славянскую филологию, тогда же увлёкся археологией и переводами античных классиков. Университет окончил в 1847 году, однако государственный экзамен на право преподавать сдал из-за проблем со здоровьем только в 1852 году. Преподавал греческий, латынь и польский сначала в гимназии в Тшемешно, с 1854 года в Познани. В 1857—1863 годах был куратором архивов Познани. Был одним из основателей познанского Товарищества друзей наук, принимал участие в работе других научных обществ. 21 ноября 1862 года был назначен директором главной библиотеки в Варшаве. В 1871 году, когда библиотека стала частью российского императорского Варшавского университета, ушёл в отставку и возглавил библиотеку Замойских в Варшаве, сохранив эту должность до конца жизни. Был также лектором и с 1865 года профессором польского языка в Варшавской главной школе, с 1871 года (после ликвидации школы в 1869 году) и до своей отставки в 1877 году лектором немецкого языка в Варшавском университете.
Главные работы: «Wiadomość o życiu i pismach Jana Kochanowskiego» (Познань, 1857), «Wiadomość historyczna о krwawym dyjable» (1859), "Znaczenie wsteczy w sadownictwie polskiém za panowania Władysława Jagiełły (в «Bibl. Warsz.», 1860), «Wycieczki archeologiczne po prawym brzegu Wisły» (1874), «Piesń o potopie Jana Kochanowskiego» («Ateneum», 1878), «W sprawie gregoryjańskiego kalendarza» («Bibl. Warsz.», 1878), «O psalterzu pulawskim» (ib., 1880), «Przyczynek do numizmatyki Piastów» (1881).
Напишите отзыв о статье "Пшиборовский, Йозеф"
Ссылки
- [ipsb.nina.gov.pl/index.php/a/jozef-tomasz-przyborowski Подробная биография] (польск.)
Отрывок, характеризующий Пшиборовский, Йозеф
– Вишь, черт, дерется как! Аж всю морду раскровянил, – сказал он робким шепотом, когда отошел фельдфебель.– Али не любишь? – сказал смеющийся голос; и, умеряя звуки голосов, солдаты пошли дальше. Выбравшись за деревню, они опять заговорили так же громко, пересыпая разговор теми же бесцельными ругательствами.
В избе, мимо которой проходили солдаты, собралось высшее начальство, и за чаем шел оживленный разговор о прошедшем дне и предполагаемых маневрах будущего. Предполагалось сделать фланговый марш влево, отрезать вице короля и захватить его.
Когда солдаты притащили плетень, уже с разных сторон разгорались костры кухонь. Трещали дрова, таял снег, и черные тени солдат туда и сюда сновали по всему занятому, притоптанному в снегу, пространству.
Топоры, тесаки работали со всех сторон. Все делалось без всякого приказания. Тащились дрова про запас ночи, пригораживались шалашики начальству, варились котелки, справлялись ружья и амуниция.
Притащенный плетень осьмою ротой поставлен полукругом со стороны севера, подперт сошками, и перед ним разложен костер. Пробили зарю, сделали расчет, поужинали и разместились на ночь у костров – кто чиня обувь, кто куря трубку, кто, донага раздетый, выпаривая вшей.
Казалось бы, что в тех, почти невообразимо тяжелых условиях существования, в которых находились в то время русские солдаты, – без теплых сапог, без полушубков, без крыши над головой, в снегу при 18° мороза, без полного даже количества провианта, не всегда поспевавшего за армией, – казалось, солдаты должны бы были представлять самое печальное и унылое зрелище.
Напротив, никогда, в самых лучших материальных условиях, войско не представляло более веселого, оживленного зрелища. Это происходило оттого, что каждый день выбрасывалось из войска все то, что начинало унывать или слабеть. Все, что было физически и нравственно слабого, давно уже осталось назади: оставался один цвет войска – по силе духа и тела.
