Пшибыльский, Зигмунт

Зигмунт Пшибыльский (2 мая 1856, Краков — 13 февраля 1909, Варшава) — польский драматург и писатель о театре, работавший в австро-венгерских и российских польских землях.

Окончил философский факультет Ягеллонского университета и с молодости писал театральные рецензии для прессы. В 1884 году переехал в Варшаву, где начал сотрудничать с газетами «Słowo» и «Wiek», обозревал в них театральные новинки; к этому времени уже самостоятельно писал пьесы. В 1894—1896 годах был директором Львовского (Лембергского) театра в Австро-Венгрии, в 1896—1904 годах, вернувшись в Россию, — Садового театра в Варшаве.

Из комедий Пшибыльского, почти не сходивших с польскоязычной театральной сцены в обеих странах, обычно одноактовых и, согласно оценке ЭСБЕ, «забавных и неглубоких», наиболее известны: «Gałązka jaśminu» (1879), «Skradziona ksiąźka», «Panna», «Ptaki niebieskie», «Paňstwo Wackowie», «Wicek i Wacek», «Bzy kwitną», «Zjazd koležeński», «Historya jakich wiele», «Wejście w świat», «Złote góry», «Protekcya dam», «Naprzekór». Последние комедии Пшибыльского признавались тогдашней критикой более шаблонными («Dług honorowy», 1903; «Wojna domowa», 1904). Для истории польской сцены имеет значение книга Пшибыльского «Z rozwoju teatru polskiego» (1894).

При написании этой статьи использовался материал из Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона (1890—1907).

Ссылки

• [acceptance.encyklopedia.pwn.pl/haslo/Przybylski-Zygmunt;3963801.html Биография]  (польск.)

Отрывок, характеризующий Пшибыльский, Зигмунт

«Du sublime (он что то sublime видит в себе) au ridicule il n'y a qu'un pas», – говорит он. И весь мир пятьдесят лет повторяет: «Sublime! Grand! Napoleon le grand! Du sublime au ridicule il n'y a qu'un pas». [величественное… От величественного до смешного только один шаг… Величественное! Великое! Наполеон великий! От величественного до смешного только шаг.]
И никому в голову не придет, что признание величия, неизмеримого мерой хорошего и дурного, есть только признание своей ничтожности и неизмеримой малости.
Для нас, с данной нам Христом мерой хорошего и дурного, нет неизмеримого. И нет величия там, где нет простоты, добра и правды.


Кто из русских людей, читая описания последнего периода кампании 1812 года, не испытывал тяжелого чувства досады, неудовлетворенности и неясности. Кто не задавал себе вопросов: как не забрали, не уничтожили всех французов, когда все три армии окружали их в превосходящем числе, когда расстроенные французы, голодая и замерзая, сдавались толпами и когда (как нам рассказывает история) цель русских состояла именно в том, чтобы остановить, отрезать и забрать в плен всех французов.
Каким образом то русское войско, которое, слабее числом французов, дало Бородинское сражение, каким образом это войско, с трех сторон окружавшее французов и имевшее целью их забрать, не достигло своей цели? Неужели такое громадное преимущество перед нами имеют французы, что мы, с превосходными силами окружив, не могли побить их? Каким образом это могло случиться?