Степанян, Рубен Герасимович

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Р. Г. Степанян»)
Перейти к: навигация, поиск
Рубен Герасимович Степанян
Дата рождения

29 декабря 1902(1902-12-29)

Место рождения

Баку

Дата смерти

8 марта 1984(1984-03-08) (81 год)

Место смерти

Москва

Страна

СССР СССР

Профессии

композитор, дирижёр педагог

Награды

Рубен Герасимович Степанян (29 декабря 1902, Баку — 8 марта 1984, Москва) — армянский советский композитор и дирижёр. Заслуженный деятель искусств Армянской ССР (1961).





Биография

Родился 29 декабря 1902 в Баку.

Окончил Ереванскую консерваторию в 1931 по кл. скр. Д. Н. Лекгера, в 1936 по кл. дирижирования К. С. Сараджева. С 1929—1935 — организатор и художественный руководитель Камерного оркестра Республиканского радио в Ереване.

С 1930—1956 — преподаватель Муз. школы им. А. А. Спендиарова.

С 1931—1940 — артист Струнного квартета им. Р. О. Меликяна.

В 1937—1965 — дирижер Армянского театра оперы и балета им. А. А. Спендиарова.

Умер 8 марта 1984 в Москве.

Награды и звания

Творчество

Оперы (дирижирование)

  • «Риголетто» (1940)
  • «Севильский цирюльник» (1943)
  • «Дон Паску але» Доницетти (1953)
  • «Ануш» Тиграняна (1956)
  • «Фауст» (1958)
  • «Алмаст» Спендиарова (1959)
  • дет. оперы «Костёр» Геворкяна (1959)

Балеты (дирижирование)

  • «Анаит» Тер-Гевондяна (1940)
  • «Лебединое озеро» (1940)
  • «Раймонда» (1941)
  • «Севан» Егиазаряна (1955)
  • «Мармар» Оганесяна (1957)
  • «Сона» Хагагорцяна (1958)

Сочинения

  • для солистов, хора и симф. орк. — оратория «Манушян» (сл. Ж. Дюкло, Л. Арагона, М. Манушяна, 1980)
  • для хора и симф. орк. — Баллада о Севане (сл. А. Айрапетяна, 1948), поэма «Весна» (сл. Н. Заряна, 1975)
  • для симф. орк. — симфонии: I (симфония-поэма, 1942), II (1952), Поэма (посв. Великой Отечественной войне, 1944), Увертюра-рапсодия (1978)
  • для голоса и симф. орк. — романсы: Не раз менялось все, Художник (сл. И. Снеговой, 1966)
  • для струн. орк. — сюита «Картинки из пионерской жизни» (1953)
  • струн. квартеты — I (1948), II (1967)
  • для ф-п. — пьесы
  • для арфы — Прелюдия (1944), Этюд-каприс (1974)
  • хоры, в том числе На площади Ленина (сл. А. Граши, 1953)
  • песни на сл. арм. поэтов, в том числе Песня тракториста (сл. А. Граши, 1949), Песня о мире (сл. Б. Карапетяна, 1951).

Напишите отзыв о статье "Степанян, Рубен Герасимович"

Литература

Отрывок, характеризующий Степанян, Рубен Герасимович

– Отчего же вы не хотите? – спросила она опять.
Никто не отвечал.
Княжне Марье становилось тяжело от этого молчанья; она старалась уловить чей нибудь взгляд.
– Отчего вы не говорите? – обратилась княжна к старому старику, который, облокотившись на палку, стоял перед ней. – Скажи, ежели ты думаешь, что еще что нибудь нужно. Я все сделаю, – сказала она, уловив его взгляд. Но он, как бы рассердившись за это, опустил совсем голову и проговорил:
– Чего соглашаться то, не нужно нам хлеба.
– Что ж, нам все бросить то? Не согласны. Не согласны… Нет нашего согласия. Мы тебя жалеем, а нашего согласия нет. Поезжай сама, одна… – раздалось в толпе с разных сторон. И опять на всех лицах этой толпы показалось одно и то же выражение, и теперь это было уже наверное не выражение любопытства и благодарности, а выражение озлобленной решительности.
– Да вы не поняли, верно, – с грустной улыбкой сказала княжна Марья. – Отчего вы не хотите ехать? Я обещаю поселить вас, кормить. А здесь неприятель разорит вас…
Но голос ее заглушали голоса толпы.
– Нет нашего согласия, пускай разоряет! Не берем твоего хлеба, нет согласия нашего!
Княжна Марья старалась уловить опять чей нибудь взгляд из толпы, но ни один взгляд не был устремлен на нее; глаза, очевидно, избегали ее. Ей стало странно и неловко.
– Вишь, научила ловко, за ней в крепость иди! Дома разори да в кабалу и ступай. Как же! Я хлеб, мол, отдам! – слышались голоса в толпе.
Княжна Марья, опустив голову, вышла из круга и пошла в дом. Повторив Дрону приказание о том, чтобы завтра были лошади для отъезда, она ушла в свою комнату и осталась одна с своими мыслями.


Долго эту ночь княжна Марья сидела у открытого окна в своей комнате, прислушиваясь к звукам говора мужиков, доносившегося с деревни, но она не думала о них. Она чувствовала, что, сколько бы она ни думала о них, она не могла бы понять их. Она думала все об одном – о своем горе, которое теперь, после перерыва, произведенного заботами о настоящем, уже сделалось для нее прошедшим. Она теперь уже могла вспоминать, могла плакать и могла молиться. С заходом солнца ветер затих. Ночь была тихая и свежая. В двенадцатом часу голоса стали затихать, пропел петух, из за лип стала выходить полная луна, поднялся свежий, белый туман роса, и над деревней и над домом воцарилась тишина.
Одна за другой представлялись ей картины близкого прошедшего – болезни и последних минут отца. И с грустной радостью она теперь останавливалась на этих образах, отгоняя от себя с ужасом только одно последнее представление его смерти, которое – она чувствовала – она была не в силах созерцать даже в своем воображении в этот тихий и таинственный час ночи. И картины эти представлялись ей с такой ясностью и с такими подробностями, что они казались ей то действительностью, то прошедшим, то будущим.