Садыркулов, Медет Чоканович

Медет Чоканович Садыркулов

К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Медет Чоканович Садыркулов (13 декабря 1953, село Ильич Кеминского района Чуйская область — 13 марта 2009, под Бишкеком) — влиятельный киргизский государственный и общественный деятель демократического направления.

Биография

По отцу происходит из казахского рода «шапрашты», его родной дед Омуршай Садыркулов был расстрелян при Сталине как «враг народа». По материнской линии является внуком известного кыргызского солтинского родового вождя и манапа Дуура Сооромбаева, активиста партии «Алаш», занимавшегося широкой благотворительностью и строительством школ для киргизских детей, расстрелянного большевиками в 1921 г.

Школу закончил в 1971 году в родном селе.

С 1971—1972 гг. — рабочий Госплемзавода им. Ильича.

В 1977 г. окончил исторический факультет Киргизского государственного университета. Учился на знаменитом курсе, откуда вышла большая плеяда известных ученых, государственных деятелей и политиков, как Чынара Джакыпова, Курманов Зайнидин, Аскар Салымбеков, Эркин Мамкулов, Бактыбек Бешимов, Кубатбек Байболов и др.

В 1977—1991 гг. работал освобожденным секретарем комитета комсомола, затем преподавателем, очным аспирантом и затем снова преподавателем на кафедре истории КПСС, затем политической истории 20 века в Киргизском государственном медицинском институте.

В 1989—1990 гг. был избран и работал секретарем парткома КГМИ. Победил на альтернативных выборах в качестве самовыдвиженца, вопреки сопротивлению партийных органов столицы республики.

В 1991 г. был приглашен на работу в аппарат, администрацию Президента Киргизской Республики референтом, заведующим сектором и Орготделом, где прошел большую школу управления.

В 1992 г. — учёба в Турции на курсах глав государственных администраций.

В 1993 г. — снова учёба в Турции на курсах глав государственных администраций.

В 1994 г. — учёба в Голландии и Англии на курсах по подготовке госслужащих.

В 1996 г. — учёба в США и Польше на курсах по теме «Налоги, финансы и вопросы децентрализации».

В 1996 г. — стажировка в Японии по теме «Вопросы регионального развития».

В 1999-м заочно получил второе высшее образование в Кыргызском государственном национальном университете, профессию юриста.

В 1995 году возглавил Первомайскую районную администрацию города Бишкек и вывел район на первое место в республике по социально-экономическим и культурным показателям.

В 1997—1999 годах в ранге первого заместителя министра финансов руководил Государственной налоговой инспекцией Киргизии.

В 1999 г. был назначен руководителем Администрации Президента КР в знак признания его высоких управленческих качеств и достижений на руководящих государственных должностях. На всех высоких должностях, которые он занимал, М.Садыркулов неизменно добивался высоких результатов, отчего был признан в общественных и политических кругах республики как самый выдающийся политический менеджер Кыргызской Республики периода независимости.

В 1999—2000 возглавил Счётную палату Киргизии, избран президентом Конгресса местных сообществ КР, назначен советником Президента КР по вопросам местного самоуправления (на общественных началах). Затем был направлен на дипломатическую работу. Среди основных причин его освобождения от должности главного администратора страны называют сильные трения с первой леди Майрам Акаевой, которой не нравилось, что М.Садыркулов проводил политику по ограничению влияния семьи президента на решение государственных вопросов.

В 2000—2005 он едет в политическую ссылку в Тегеран — Чрезвычайным и Полномочным Послом Кыргызстана в Исламской Республике Иран, Постоянным Представителем КР в Организации экономического сотрудничества (ОЭС/ЭКО).

В дни мартовской революции 2005 г. находился в Бишкеке, где участвовал в революционных событиях, принимал в госрезиденции отставку премьера Николая Танаева и других должностных лиц режима. Победители были очень обеспокоены участием М.Садыркулова в государственном перевороте и сделали все, чтобы вытеснить его с политического Олимпа. По надуманному «делу финансистов» он с группой бывших финансовых руководителей Уланом Сарбановым (экс-председателя Нацбанка КР)и Султаном Медеровым (экс-министром финансов КР) был привлечен к уголовной ответственности по делу о якобы хищении 400 тыс. долларов США, но через год все они были оправданы судом. После судебного оправдания, начинается новый взлет в политической карьере М.Садыркулова.

С 2006 — первый заместитель руководителя Администрации Президента Кыргызстана.

30.03.2007-16.04.2007 гг. — руководитель аппарата Правительства КР в ранге министра.

С 16 апреля 2007 г. по 8 января 2009 г. снова руководитель Администрации Президента Кыргызстана.

В 08.11.2006-10.2007 гг. — председатель партии «Моя страна», которую он основал в 1998 г. с группой единомышленников, как Галина Куликова, Эрнст Акрамов, Алмаз Исманкулов, Орзубек Назаров, Жаркын Бапанова, Сувакун Бегалиев, Наталья Щербакова, Досмир Узбеков, Жоомарт Оторбаев и др.

31.03.2008-08.01.2009 гг. — член Совета Безопасности КР.

Будучи последовательным и твердым государственником, ученым-политологом он ясно понимал, что у демократических реформ в Кыргызстане нет перспектив, если государство потеряет управляемость. Поэтому все его силы были направлены на восстановление централизации власти, которая начала рассыпаться после мартовского переворота. Он полагал, что с К.Бакиевым можно работать и он не повторит ошибок своего предшественника и ошибся. Началось похолодание отношений между Медетом Садыркуловым и семьей Бакиевых.

8 января 2009 г. М.Садыркулов добровольно ушел в отставку и спустя некоторое время начал вести переговоры по смещению Президента КР К.Бакиева с занимаемой должности. Но не успел осуществить свой замысел.

14 марта 2009 г. должен был возглавить Ассоциацию выпускников Японского агентства по международному сотрудничеству (ДЖАЙКА) в КР, а ранее он отказался от должности министра иностранных дел.

13 марта 2009 г. возвращаясь из деловой поездки в Алматы, вместе со своими спутниками Сергеем Слепченко и Кубатом Сулаймановым, были предательски схвачены и жестоко убиты в результате преступного сговора клана Бакиевых.

Похороны экс-руководителя администрации президента Кыргызстана состоялись после проведения двух генетических экспертиз, подтвердивших смерть М.Садыркулова, 12 апреля 2009 г. на городском кладбище г. Бишкека близ поселка Чон-Арык.

После его смерти вышел в свет сборник воспоминаний близких, друзей и коллег М.Садыркулова «Он ушел непокоренным» (Бишкек,2010), где был раскрыт его жизненный путь, государственная и общественная деятельность, научный вклад в развитие суверенного Кыргызстана.

Награды

2002 г. — нагрудный знак СНБ КР «Ата Журт» («За преданность Родине»).

21.02.2008 г. — медаль Пограничной службы КР («за укрепление пограничного сотрудничества»).

Звания

• Кандидат политических наук
• Член-корреспондент Академии местного самоуправления Российской Федерации
• Государственный советник налоговой службы 2-го ранга
• Государственный советник государственной службы 1-го класса
• Чрезвычайный и Полномочный Посол Кыргызской Республики

Семья

Он был отцом трех дочерей и сына.

Ссылки

• Он ушел непокоренным. Воспоминания друзей о Медете Садыркулове.- Бишкек: Бийиктик, 2010. — 272 с.
• [www.ferghana.ru/news.php?id=11492 Кыргызстан: В автокатастрофе погиб бывший глава администрации президента Медет Садыркулов]

Отрывок, характеризующий Садыркулов, Медет Чоканович

– Прощайте, граф, – сказала она ему громко. – Я очень буду ждать вас, – прибавила она шепотом.
И эти простые слова, взгляд и выражение лица, сопровождавшие их, в продолжение двух месяцев составляли предмет неистощимых воспоминаний, объяснений и счастливых мечтаний Пьера. «Я очень буду ждать вас… Да, да, как она сказала? Да, я очень буду ждать вас. Ах, как я счастлив! Что ж это такое, как я счастлив!» – говорил себе Пьер.


В душе Пьера теперь не происходило ничего подобного тому, что происходило в ней в подобных же обстоятельствах во время его сватовства с Элен.
Он не повторял, как тогда, с болезненным стыдом слов, сказанных им, не говорил себе: «Ах, зачем я не сказал этого, и зачем, зачем я сказал тогда „je vous aime“?» [я люблю вас] Теперь, напротив, каждое слово ее, свое он повторял в своем воображении со всеми подробностями лица, улыбки и ничего не хотел ни убавить, ни прибавить: хотел только повторять. Сомнений в том, хорошо ли, или дурно то, что он предпринял, – теперь не было и тени. Одно только страшное сомнение иногда приходило ему в голову. Не во сне ли все это? Не ошиблась ли княжна Марья? Не слишком ли я горд и самонадеян? Я верю; а вдруг, что и должно случиться, княжна Марья скажет ей, а она улыбнется и ответит: «Как странно! Он, верно, ошибся. Разве он не знает, что он человек, просто человек, а я?.. Я совсем другое, высшее».
Только это сомнение часто приходило Пьеру. Планов он тоже не делал теперь никаких. Ему казалось так невероятно предстоящее счастье, что стоило этому совершиться, и уж дальше ничего не могло быть. Все кончалось.
Радостное, неожиданное сумасшествие, к которому Пьер считал себя неспособным, овладело им. Весь смысл жизни, не для него одного, но для всего мира, казался ему заключающимся только в его любви и в возможности ее любви к нему. Иногда все люди казались ему занятыми только одним – его будущим счастьем. Ему казалось иногда, что все они радуются так же, как и он сам, и только стараются скрыть эту радость, притворяясь занятыми другими интересами. В каждом слове и движении он видел намеки на свое счастие. Он часто удивлял людей, встречавшихся с ним, своими значительными, выражавшими тайное согласие, счастливыми взглядами и улыбками. Но когда он понимал, что люди могли не знать про его счастье, он от всей души жалел их и испытывал желание как нибудь объяснить им, что все то, чем они заняты, есть совершенный вздор и пустяки, не стоящие внимания.
Когда ему предлагали служить или когда обсуждали какие нибудь общие, государственные дела и войну, предполагая, что от такого или такого исхода такого то события зависит счастие всех людей, он слушал с кроткой соболезнующею улыбкой и удивлял говоривших с ним людей своими странными замечаниями. Но как те люди, которые казались Пьеру понимающими настоящий смысл жизни, то есть его чувство, так и те несчастные, которые, очевидно, не понимали этого, – все люди в этот период времени представлялись ему в таком ярком свете сиявшего в нем чувства, что без малейшего усилия, он сразу, встречаясь с каким бы то ни было человеком, видел в нем все, что было хорошего и достойного любви.
Рассматривая дела и бумаги своей покойной жены, он к ее памяти не испытывал никакого чувства, кроме жалости в том, что она не знала того счастья, которое он знал теперь. Князь Василий, особенно гордый теперь получением нового места и звезды, представлялся ему трогательным, добрым и жалким стариком.
Пьер часто потом вспоминал это время счастливого безумия. Все суждения, которые он составил себе о людях и обстоятельствах за этот период времени, остались для него навсегда верными. Он не только не отрекался впоследствии от этих взглядов на людей и вещи, но, напротив, в внутренних сомнениях и противуречиях прибегал к тому взгляду, который он имел в это время безумия, и взгляд этот всегда оказывался верен.
«Может быть, – думал он, – я и казался тогда странен и смешон; но я тогда не был так безумен, как казалось. Напротив, я был тогда умнее и проницательнее, чем когда либо, и понимал все, что стоит понимать в жизни, потому что… я был счастлив».
Безумие Пьера состояло в том, что он не дожидался, как прежде, личных причин, которые он называл достоинствами людей, для того чтобы любить их, а любовь переполняла его сердце, и он, беспричинно любя людей, находил несомненные причины, за которые стоило любить их.


С первого того вечера, когда Наташа, после отъезда Пьера, с радостно насмешливой улыбкой сказала княжне Марье, что он точно, ну точно из бани, и сюртучок, и стриженый, с этой минуты что то скрытое и самой ей неизвестное, но непреодолимое проснулось в душе Наташи.
Все: лицо, походка, взгляд, голос – все вдруг изменилось в ней. Неожиданные для нее самой – сила жизни, надежды на счастье всплыли наружу и требовали удовлетворения. С первого вечера Наташа как будто забыла все то, что с ней было. Она с тех пор ни разу не пожаловалась на свое положение, ни одного слова не сказала о прошедшем и не боялась уже делать веселые планы на будущее. Она мало говорила о Пьере, но когда княжна Марья упоминала о нем, давно потухший блеск зажигался в ее глазах и губы морщились странной улыбкой.
Перемена, происшедшая в Наташе, сначала удивила княжну Марью; но когда она поняла ее значение, то перемена эта огорчила ее. «Неужели она так мало любила брата, что так скоро могла забыть его», – думала княжна Марья, когда она одна обдумывала происшедшую перемену. Но когда она была с Наташей, то не сердилась на нее и не упрекала ее. Проснувшаяся сила жизни, охватившая Наташу, была, очевидно, так неудержима, так неожиданна для нее самой, что княжна Марья в присутствии Наташи чувствовала, что она не имела права упрекать ее даже в душе своей.
Наташа с такой полнотой и искренностью вся отдалась новому чувству, что и не пыталась скрывать, что ей было теперь не горестно, а радостно и весело.
Когда, после ночного объяснения с Пьером, княжна Марья вернулась в свою комнату, Наташа встретила ее на пороге.
– Он сказал? Да? Он сказал? – повторила она. И радостное и вместе жалкое, просящее прощения за свою радость, выражение остановилось на лице Наташи.
– Я хотела слушать у двери; но я знала, что ты скажешь мне.
Как ни понятен, как ни трогателен был для княжны Марьи тот взгляд, которым смотрела на нее Наташа; как ни жалко ей было видеть ее волнение; но слова Наташи в первую минуту оскорбили княжну Марью. Она вспомнила о брате, о его любви.
«Но что же делать! она не может иначе», – подумала княжна Марья; и с грустным и несколько строгим лицом передала она Наташе все, что сказал ей Пьер. Услыхав, что он собирается в Петербург, Наташа изумилась.
– В Петербург? – повторила она, как бы не понимая. Но, вглядевшись в грустное выражение лица княжны Марьи, она догадалась о причине ее грусти и вдруг заплакала. – Мари, – сказала она, – научи, что мне делать. Я боюсь быть дурной. Что ты скажешь, то я буду делать; научи меня…
– Ты любишь его?
– Да, – прошептала Наташа.
– О чем же ты плачешь? Я счастлива за тебя, – сказала княжна Марья, за эти слезы простив уже совершенно радость Наташи.