Салби (водохранилище)

</tt> </tt> </tt> </tt> </tt>

</tt>

</tt> </tt> </tt>

</tt> </tt>

Салби
54°16′17″ с. ш. 04°30′00″ з. д.54.27139° с. ш. 4.50000° з. д. / 54.27139; -4.50000
Страна	Великобритания Великобритания
Площадь	0,616 км²
Объём	0,0045 км³
Наибольшая глубина	60 м
Впадающий водоток	Салби
Вытекающий водоток	Салби
Салби

К:Водные объекты по алфавиту

Салби (англ. Sulby) — водохранилище на острове Мэн, крупнейший внутренний водоём острова. Расположено на реке Салби. Площадь водной поверхности водохранилища — 0,616 км² (154 акра), глубина — до 60 м (200 футов), объём воды — 0,0045 км³ (1000000000 галлонов).

История

Искусственные водохранилища стали создаваться на острове Мэн ещё в XIX веке. Необходимость создания водохранилищ объяснялась развитием туризма, а следовательно и ростом потребности в питьевой воде, особенно в летний период. До 1948 года водохранилища острова эксплуатировались девятью разными муниципальными и коммерческими компаниями. В 1948 году был создан Водный совет острова Мэн (Isle of Man Water Board), таким образом эксплуатация почти водных ресурсов острова была объединена в одной организации. Единственной компанией, не вошедшей в состав Водного совета, был водный департамент Дугласской корпорации.

В 1976 году было принято решение о создании водохранилища в долине реки Салби. Предварительный проект был представлен на рассмотрение в 1977 году, к 1979 году проект был утверждён и в том же году началось строительство дамы. Дамба строилась в два этапа: сначала до высоты в 35 метров, затем — до высоты 60 метров. Строительство дамбы было завершено к августу 1982 года, водохранилище было заполнено до проектной отметки в апреле 1983 года.

Источники

• [www.gov.im/water/reservoirs/sulby.xml Официальный сайт правительства Острова Мэн]
• [www.iomguide.com/reservoirs/sulby-reservoir.php Путеводитель Isle of Man guide]

Отрывок, характеризующий Салби (водохранилище)

– Нет, и я молюсь, – сказал Пьер. – Но что ты говорил: Фрола и Лавра?
– А как же, – быстро отвечал Платон, – лошадиный праздник. И скота жалеть надо, – сказал Каратаев. – Вишь, шельма, свернулась. Угрелась, сукина дочь, – сказал он, ощупав собаку у своих ног, и, повернувшись опять, тотчас же заснул.
Наружи слышались где то вдалеке плач и крики, и сквозь щели балагана виднелся огонь; но в балагане было тихо и темно. Пьер долго не спал и с открытыми глазами лежал в темноте на своем месте, прислушиваясь к мерному храпенью Платона, лежавшего подле него, и чувствовал, что прежде разрушенный мир теперь с новой красотой, на каких то новых и незыблемых основах, воздвигался в его душе.


В балагане, в который поступил Пьер и в котором он пробыл четыре недели, было двадцать три человека пленных солдат, три офицера и два чиновника.
Все они потом как в тумане представлялись Пьеру, но Платон Каратаев остался навсегда в душе Пьера самым сильным и дорогим воспоминанием и олицетворением всего русского, доброго и круглого. Когда на другой день, на рассвете, Пьер увидал своего соседа, первое впечатление чего то круглого подтвердилось вполне: вся фигура Платона в его подпоясанной веревкою французской шинели, в фуражке и лаптях, была круглая, голова была совершенно круглая, спина, грудь, плечи, даже руки, которые он носил, как бы всегда собираясь обнять что то, были круглые; приятная улыбка и большие карие нежные глаза были круглые.
Платону Каратаеву должно было быть за пятьдесят лет, судя по его рассказам о походах, в которых он участвовал давнишним солдатом. Он сам не знал и никак не мог определить, сколько ему было лет; но зубы его, ярко белые и крепкие, которые все выкатывались своими двумя полукругами, когда он смеялся (что он часто делал), были все хороши и целы; ни одного седого волоса не было в его бороде и волосах, и все тело его имело вид гибкости и в особенности твердости и сносливости.
Лицо его, несмотря на мелкие круглые морщинки, имело выражение невинности и юности; голос у него был приятный и певучий. Но главная особенность его речи состояла в непосредственности и спорости. Он, видимо, никогда не думал о том, что он сказал и что он скажет; и от этого в быстроте и верности его интонаций была особенная неотразимая убедительность.