Свадебные обычаи башкир

Свадебные обычаи башкир — комплекс свадебных ритуалов и обычаев башкир, вступающих в брак.

Серьёзное отношение к браку у башкир подтверждается башкирскими пословицами: «Мужчина, пока не женится, добропорядочность не обретет», «И у птицы есть гнездо», «У того, кто не женится, дома нет, у того, кто дом не имеет, родины нет» и др.

Башкирская свадьба, её ритуалы и обычаи включают в себя элементы прожитых времен развития башкирской культуры от древней веры до современных капиталистических нововведений. Свадебные обряды нашли отражение в башкирском фольклоре (напр. в эпосах «Алдар менэн Зухра», «Заятуляк менэн Хыухылу», «Кузыйкурпяс менэн Маянхылу» и других).

Замыслы о будущей свадьбе возникали у родителей, когда детям было от 5 до 12 лет. Издавна у башкир проводился обряд сыргатуй — помолвка детей с будущими сужеными.

К свадьбе готовились тщательно, для невесты и жениха шили нарядную одежду, которая после свадьбы переходила в разряд праздничной.

Обряд бракосочетания совершался как на дому с приглашением муллы с метрической книгой для официального заключения брака и записи об этом в книге, так и в мечети. Посещение муллы с прочтением никаха производилось после обмена подарками между родственниками брачующихся или отдачи хотя бы половины калыма. Мулла спрашивал согласия на заключения брака не самих брачующихся, а их отцов.

Сговор родителей

По достижении ребёнком возраста, допускаемого для вступления в брак его родителей охватывало беспокойство. Отец шёл советоваться с женой — не пора ли женить чадо? Если жена одобряла замысел, то шли напоминать об этом сыну. При согласии сына отец начинал поиски невесты. К отцу найденной невесты отец ехал сам или отправлял сватов. Полученное от него согласие на брак в некоторых районах закреплялось распитием договорившихся сторон из одной чашки напитка бата (разведенный водой мед или кумыс). После этого девушка считалась невестой.

Обычай с распитием из одной чаши был настолько силен, что смене решения отдать замуж дочь, её родители должны были откупаться от родителей жениха деньгами или бартером (скот, ценные вещи) в размере положенного калыма.

Калым

Обряд получения и передачи калыма заключался в необходимости обеспечения молодоженов необходимым для начала совместной жизни имуществом, чтобы не начинать жизнь с нуля. Размер калыма зависел от района проживания родителей, заранее оговаривался родителями, был посильным и не обременительным для договаривающихся сторон. Необходимость введения самого этого понятия (родители обеспечивали детей всем необходимым безусловно) была обусловлена отсутствием законов о разделе имущества при расторжении брака и дополнительно закреплением брака (при расторжении брака калым возвращался).

Для разных районов Башкортостана существовала минимальная норма калыма. При невозможности выплаты калыма например для тещи в виде лисьей шубы, для соблюдения обряда и приличия её заменяли на овечью или просто на простой халат. Калым полностью отдавался отцу невесты, который взамен его давал приданое. Зачастую приданое было большим по размеру и ценности, чем калым.

Калым мог выплачиваться сразу целиком или постепенно, но до полной выплаты калыма муж не мог появляться на виду у тещи или тестя.

Существовала традиция получения невестой от жениха малого калыма. В качестве малого калыма невесте дарились необходимые ей в быту вещи — платки, халаты, обувь, сундук.

В делах фонда Оренбургского магометанского духовного собрания сохранился интересный материал об имущественных правах членов семьи. Обычно при заключении брачного союза определялся не только размер калыма, но и объем приданого. Ни одна невеста не переходила в дом жениха без приданого. Его размер иногда не уступал калыму. Как и у православных, у башкир-мусульман приданое рассматривалось как единоличная собственность женщины. После смерти бездетной жены приданое обычно возвращалось её родителям. Так, например, зажиточный общинник Бикбулат Бурангулов из деревни Утяш Стерлитамакского уезда после смерти бездетной дочери, выданной замуж за жителя деревни Салихово, при имаме и посредниках получил от бывшего зятя приданое дочери: 2 овец, жеребца, 4 кобыл, 5 коров, 3 еляня (женская верхняя одежда), 3 кашмау (женский головной убор, украшенный кораллами) и другие вещи.

Обмен подарками

Продолжением сложных свадебных традиций являлся сбор подарков часто проводился в доме родных жениха. Специально обученный мальчик объезжал гостей верхом на лошади и собирая подарки в виде денег, платков, ниток и не дотрагиваясь до них руками передавал жениху. На современных свадьбах подарки кладутся в конверты и также передаются жениху.

Будущая тёща созывает к себе на чайную церемонию своих родных и знакомых, которые приносят ей галантерейные товары — нитки, иголки, материю и др.

Малая свадьба

Малая свадьба заключалась в посещении муллы и записи сведений в метрической книге. Работа муллы оплачивалась процентом от стоимости калыма.

Туй

Туй — церемония празднования официального заключения брака устраивалась после полной выплаты калыма. Если калым был выплачен не полностью, то празднование было скромным и приглашались только родственники жены.

Сам Туй продолжался c утра до вечера от 2 до 3 дней. Для развлечения гостей устраивались танцы, игры, состязания по борьбе, скачкам.

Борьба за невесту

Обряд устраивался по окончании празднований и заключался в чинении препятствий для отъезда жены.

Перечень препятствий зависел от фантазии друзей и родных молодых: молодую прятали подальше, привязывали верёвками, устраивали борьбу, препятствуя её выходу. Ущерб от борьбы (рваная одежда, оторванные пуговицы) оплачивал жених.

Обряд заканчивался победой жениха, дополнительным одариванием невесты и выездом её к мужу. Сам отъезд и приезд в дом мужа обставлялся церемониями сообщениями о приезде, выкупа молодой, передачи в нужном месте управления лошадью женщинам со стороны мужа.

Обживание дома мужа

Первичное после туя посещение дома мужа также было также оговорено обычаями:

• молодая три раза становилась на колени перед свекром и свекровью и каждый раз её поднимали с колен;
• молодая раздавали родственникам мужа подарки;
• родственники мужа раздавали подарки молодой жене;
• посещение молодой с ведрами и коромыслом речки, бросание в неё монеты, дабы откупиться от водяного;
• первичное открывание мужу лица — после выполнения предыдущих церемоний.

За первичным посещением дома мужа следовал ритуал перехода невесты в статус жены:

• изменение прически (две косы);
• замена девичьего головного убора (такия) на женский (кашмау);
• завязывание пояса — символа счастья, добра и благополучия в семье.

Переход жениха в статус мужа также сопровождался обрядами:

• получение согласия на брак;
• тайные посещения невесты;
• вхождение в семейную жизнь.

Обряды сопровождались обучением молодых основам семейной жизни, половому воспитанию, умению терпеливо переносить женские капризы.

Брачные запреты

Башкиры традиционно не брали в жены женщин из своего рода (между родственниками в первых четырёх поколениях). В брак между собой могли вступать только родственники в пятом (тыуа ят) и шестом (ете ят) поколении.

Девушек выдавали замуж в возрасте от 14-15 лет, мужу полагалось быть старше жены на 3-5 лет.

До начала ХХ века являлся нормой обычного права у башкир являлся левират (от лат. levir — деверь) - форма брака, в соответствии с которой вдова могла выйти замуж за брата умершего мужа. В соответствии с системой родства башкир на вдове мог также жениться старший племянник, двоюродный брат или другой родственник покойного мужа. К вступившему в брак с вдовой переходили дети покойного, его имущество, социальный статус, права и обязанности. Левиратные браки способствовали удержанию в семье работников.

Современная свадьба

Современная свадьба проводится скромнее, без соблюдения полностью всех обрядов, с отсутствием приданого, времени проведения застолья и т. д. Произошла смена ценностей. Молодые хотели бы получать в подарок автомобили-иномарки, квартиры, компьютеры.

После оформления в ЗАГСе, обмена кольцами современные молодожены едут на машинах к памятнику Салавату Юлаеву (в Уфе), к памятнику Ленина (в Салавате). Вошло в традицию фотографироваться около этих памятников. Потом едут к мосту на реку Белая, закрепляют на конструкциях моста замки, кидают в реку букеты цветов.

Традицией стало снимать фильмы о свадебной церемонии.

Развод

Расторжение брака у башкир издавна осуществлялось по нормами обычного права, с принятием ислама — по законам шариата.

Причины для развода были разными. Например, невыполнение любой из сторон супружеских обязанностей, неполная выплата мужем калыма.

Формой развода был талак. Брак считался расторгнутым после троекратного произнесения мужем слова “талак" в присутствии свидетелей.

Распространённой у башкир была форма развода - хула. За развод жена возвращала мужу часть махра (компенсация в виде имущества, которое остаётся в собственности жены в случае развода по инициативе мужа или его смерти) или калыма. При разводе жена могла оставить себе детей только с согласия мужа. С 1828 года запись о разводе производилась в метрических книгах. 19 декабря 1917 года был принят Декрет “О расторжении брака", в соответствии с которым была введена гражданская процедура расторжения брака.

Литература

• Асфандияров А. З. Семья и брак у башкир в XVIII — первой половине XIX в. Уфа, 1989.
• Бадретдинов С. [vatandash.ru/pics/pdf/626.pdf Башкирская свадьба и обрядовая поэзия] // Ватандаш. — 2006. — № 3. — ISSN [www.sigla.ru/table.jsp?f=8&t=3&v0=1683-3554&f=1003&t=1&v1=&f=4&t=2&v2=&f=21&t=3&v3=&f=1016&t=3&v4=&f=1016&t=3&v5=&bf=4&b=&d=0&ys=&ye=&lng=&ft=&mt=&dt=&vol=&pt=&iss=&ps=&pe=&tr=&tro=&cc=UNION&i=1&v=tagged&s=0&ss=0&st=0&i18n=ru&rlf=&psz=20&bs=20&ce=hJfuypee8JzzufeGmImYYIpZKRJeeOeeWGJIZRrRRrdmtdeee88NJJJJpeeefTJ3peKJJ3UWWPtzzzzzzzzzzzzzzzzzbzzvzzpy5zzjzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzztzzzzzzzbzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzvzzzzzzyeyTjkDnyHzTuueKZePz9decyzzLzzzL*.c8.NzrGJJvufeeeeeJheeyzjeeeeJh*peeeeKJJJJJJJJJJmjHvOJJJJJJJJJfeeeieeeeSJJJJJSJJJ3TeIJJJJ3..E.UEAcyhxD.eeeeeuzzzLJJJJ5.e8JJJheeeeeeeeeeeeyeeK3JJJJJJJJ*s7defeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeSJJJJJJJJZIJJzzz1..6LJJJJJJtJJZ4....EK*&debug=false 1683-3554]. (башк.)

Ссылки

• [encycl.bash-portal.ru/svadba.htm Статья «Свадьба башкирская» в Башкортостан: Краткая энциклопедия]
• [encycl.bash-portal.ru/sem_brach.htm Статья «Семейно-брачные отношения» в Башкортостан: Краткая энциклопедия]
• [башкирская-энциклопедия.рф/index.php/prosmotr/2-statya/5236-svadebnye-obryady Статья «Свадебные обряды» в Башкирской энциклопедии]

www.bashkort.com/forum/index.php?topic=1684.0

lib.a-grande.ru/svadba.php

ayratgalim.narod.ru/stat/svadba.htm

www.hrono.info/text/2004/rahm04_04.html

Отрывок, характеризующий Свадебные обычаи башкир

– За что вы меня благодарите?
– За то, что не просрочиваешь, за бабью юбку не держишься. Служба прежде всего. Спасибо, спасибо! – И он продолжал писать, так что брызги летели с трещавшего пера. – Ежели нужно сказать что, говори. Эти два дела могу делать вместе, – прибавил он.
– О жене… Мне и так совестно, что я вам ее на руки оставляю…
– Что врешь? Говори, что нужно.
– Когда жене будет время родить, пошлите в Москву за акушером… Чтоб он тут был.
Старый князь остановился и, как бы не понимая, уставился строгими глазами на сына.
– Я знаю, что никто помочь не может, коли натура не поможет, – говорил князь Андрей, видимо смущенный. – Я согласен, что и из миллиона случаев один бывает несчастный, но это ее и моя фантазия. Ей наговорили, она во сне видела, и она боится.
– Гм… гм… – проговорил про себя старый князь, продолжая дописывать. – Сделаю.
Он расчеркнул подпись, вдруг быстро повернулся к сыну и засмеялся.
– Плохо дело, а?
– Что плохо, батюшка?
– Жена! – коротко и значительно сказал старый князь.
– Я не понимаю, – сказал князь Андрей.
– Да нечего делать, дружок, – сказал князь, – они все такие, не разженишься. Ты не бойся; никому не скажу; а ты сам знаешь.
Он схватил его за руку своею костлявою маленькою кистью, потряс ее, взглянул прямо в лицо сына своими быстрыми глазами, которые, как казалось, насквозь видели человека, и опять засмеялся своим холодным смехом.
Сын вздохнул, признаваясь этим вздохом в том, что отец понял его. Старик, продолжая складывать и печатать письма, с своею привычною быстротой, схватывал и бросал сургуч, печать и бумагу.
– Что делать? Красива! Я всё сделаю. Ты будь покоен, – говорил он отрывисто во время печатания.
Андрей молчал: ему и приятно и неприятно было, что отец понял его. Старик встал и подал письмо сыну.
– Слушай, – сказал он, – о жене не заботься: что возможно сделать, то будет сделано. Теперь слушай: письмо Михайлу Иларионовичу отдай. Я пишу, чтоб он тебя в хорошие места употреблял и долго адъютантом не держал: скверная должность! Скажи ты ему, что я его помню и люблю. Да напиши, как он тебя примет. Коли хорош будет, служи. Николая Андреича Болконского сын из милости служить ни у кого не будет. Ну, теперь поди сюда.
Он говорил такою скороговоркой, что не доканчивал половины слов, но сын привык понимать его. Он подвел сына к бюро, откинул крышку, выдвинул ящик и вынул исписанную его крупным, длинным и сжатым почерком тетрадь.
– Должно быть, мне прежде тебя умереть. Знай, тут мои записки, их государю передать после моей смерти. Теперь здесь – вот ломбардный билет и письмо: это премия тому, кто напишет историю суворовских войн. Переслать в академию. Здесь мои ремарки, после меня читай для себя, найдешь пользу.
Андрей не сказал отцу, что, верно, он проживет еще долго. Он понимал, что этого говорить не нужно.
– Всё исполню, батюшка, – сказал он.
– Ну, теперь прощай! – Он дал поцеловать сыну свою руку и обнял его. – Помни одно, князь Андрей: коли тебя убьют, мне старику больно будет… – Он неожиданно замолчал и вдруг крикливым голосом продолжал: – а коли узнаю, что ты повел себя не как сын Николая Болконского, мне будет… стыдно! – взвизгнул он.
– Этого вы могли бы не говорить мне, батюшка, – улыбаясь, сказал сын.
Старик замолчал.
– Еще я хотел просить вас, – продолжал князь Андрей, – ежели меня убьют и ежели у меня будет сын, не отпускайте его от себя, как я вам вчера говорил, чтоб он вырос у вас… пожалуйста.
– Жене не отдавать? – сказал старик и засмеялся.
Они молча стояли друг против друга. Быстрые глаза старика прямо были устремлены в глаза сына. Что то дрогнуло в нижней части лица старого князя.
– Простились… ступай! – вдруг сказал он. – Ступай! – закричал он сердитым и громким голосом, отворяя дверь кабинета.
– Что такое, что? – спрашивали княгиня и княжна, увидев князя Андрея и на минуту высунувшуюся фигуру кричавшего сердитым голосом старика в белом халате, без парика и в стариковских очках.
Князь Андрей вздохнул и ничего не ответил.
– Ну, – сказал он, обратившись к жене.
И это «ну» звучало холодною насмешкой, как будто он говорил: «теперь проделывайте вы ваши штуки».
– Andre, deja! [Андрей, уже!] – сказала маленькая княгиня, бледнея и со страхом глядя на мужа.
Он обнял ее. Она вскрикнула и без чувств упала на его плечо.
Он осторожно отвел плечо, на котором она лежала, заглянул в ее лицо и бережно посадил ее на кресло.
– Adieu, Marieie, [Прощай, Маша,] – сказал он тихо сестре, поцеловался с нею рука в руку и скорыми шагами вышел из комнаты.
Княгиня лежала в кресле, m lle Бурьен терла ей виски. Княжна Марья, поддерживая невестку, с заплаканными прекрасными глазами, всё еще смотрела в дверь, в которую вышел князь Андрей, и крестила его. Из кабинета слышны были, как выстрелы, часто повторяемые сердитые звуки стариковского сморкания. Только что князь Андрей вышел, дверь кабинета быстро отворилась и выглянула строгая фигура старика в белом халате.
– Уехал? Ну и хорошо! – сказал он, сердито посмотрев на бесчувственную маленькую княгиню, укоризненно покачал головою и захлопнул дверь.



В октябре 1805 года русские войска занимали села и города эрцгерцогства Австрийского, и еще новые полки приходили из России и, отягощая постоем жителей, располагались у крепости Браунау. В Браунау была главная квартира главнокомандующего Кутузова.
11 го октября 1805 года один из только что пришедших к Браунау пехотных полков, ожидая смотра главнокомандующего, стоял в полумиле от города. Несмотря на нерусскую местность и обстановку (фруктовые сады, каменные ограды, черепичные крыши, горы, видневшиеся вдали), на нерусский народ, c любопытством смотревший на солдат, полк имел точно такой же вид, какой имел всякий русский полк, готовившийся к смотру где нибудь в середине России.
С вечера, на последнем переходе, был получен приказ, что главнокомандующий будет смотреть полк на походе. Хотя слова приказа и показались неясны полковому командиру, и возник вопрос, как разуметь слова приказа: в походной форме или нет? в совете батальонных командиров было решено представить полк в парадной форме на том основании, что всегда лучше перекланяться, чем не докланяться. И солдаты, после тридцативерстного перехода, не смыкали глаз, всю ночь чинились, чистились; адъютанты и ротные рассчитывали, отчисляли; и к утру полк, вместо растянутой беспорядочной толпы, какою он был накануне на последнем переходе, представлял стройную массу 2 000 людей, из которых каждый знал свое место, свое дело и из которых на каждом каждая пуговка и ремешок были на своем месте и блестели чистотой. Не только наружное было исправно, но ежели бы угодно было главнокомандующему заглянуть под мундиры, то на каждом он увидел бы одинаково чистую рубаху и в каждом ранце нашел бы узаконенное число вещей, «шильце и мыльце», как говорят солдаты. Было только одно обстоятельство, насчет которого никто не мог быть спокоен. Это была обувь. Больше чем у половины людей сапоги были разбиты. Но недостаток этот происходил не от вины полкового командира, так как, несмотря на неоднократные требования, ему не был отпущен товар от австрийского ведомства, а полк прошел тысячу верст.
Полковой командир был пожилой, сангвинический, с седеющими бровями и бакенбардами генерал, плотный и широкий больше от груди к спине, чем от одного плеча к другому. На нем был новый, с иголочки, со слежавшимися складками мундир и густые золотые эполеты, которые как будто не книзу, а кверху поднимали его тучные плечи. Полковой командир имел вид человека, счастливо совершающего одно из самых торжественных дел жизни. Он похаживал перед фронтом и, похаживая, подрагивал на каждом шагу, слегка изгибаясь спиною. Видно, было, что полковой командир любуется своим полком, счастлив им, что все его силы душевные заняты только полком; но, несмотря на то, его подрагивающая походка как будто говорила, что, кроме военных интересов, в душе его немалое место занимают и интересы общественного быта и женский пол.
– Ну, батюшка Михайло Митрич, – обратился он к одному батальонному командиру (батальонный командир улыбаясь подался вперед; видно было, что они были счастливы), – досталось на орехи нынче ночью. Однако, кажется, ничего, полк не из дурных… А?
Батальонный командир понял веселую иронию и засмеялся.
– И на Царицыном лугу с поля бы не прогнали.
– Что? – сказал командир.
В это время по дороге из города, по которой расставлены были махальные, показались два верховые. Это были адъютант и казак, ехавший сзади.
Адъютант был прислан из главного штаба подтвердить полковому командиру то, что было сказано неясно во вчерашнем приказе, а именно то, что главнокомандующий желал видеть полк совершенно в том положении, в котором oн шел – в шинелях, в чехлах и без всяких приготовлений.
К Кутузову накануне прибыл член гофкригсрата из Вены, с предложениями и требованиями итти как можно скорее на соединение с армией эрцгерцога Фердинанда и Мака, и Кутузов, не считая выгодным это соединение, в числе прочих доказательств в пользу своего мнения намеревался показать австрийскому генералу то печальное положение, в котором приходили войска из России. С этою целью он и хотел выехать навстречу полку, так что, чем хуже было бы положение полка, тем приятнее было бы это главнокомандующему. Хотя адъютант и не знал этих подробностей, однако он передал полковому командиру непременное требование главнокомандующего, чтобы люди были в шинелях и чехлах, и что в противном случае главнокомандующий будет недоволен. Выслушав эти слова, полковой командир опустил голову, молча вздернул плечами и сангвиническим жестом развел руки.
– Наделали дела! – проговорил он. – Вот я вам говорил же, Михайло Митрич, что на походе, так в шинелях, – обратился он с упреком к батальонному командиру. – Ах, мой Бог! – прибавил он и решительно выступил вперед. – Господа ротные командиры! – крикнул он голосом, привычным к команде. – Фельдфебелей!… Скоро ли пожалуют? – обратился он к приехавшему адъютанту с выражением почтительной учтивости, видимо относившейся к лицу, про которое он говорил.