Социокультурный подход

Социокультурный подход — методологический подход на базе системного подхода, сущность которого состоит в попытке рассмотрения общества как единства культуры и социальности, образуемых и преобразуемых деятельностью человека. Это единство, согласно принципам системного подхода, образует целое, свойства которого не выводимы из характеристик частей. Сама личность при социокультурном подходе рассматривается как связанная с обществом как системой отношений и культурой как совокупностью ценностей и норм.

Принципы

Представляя собой один из многих способов описания феноменологической реальности, социкультурный подход опирается на актуальные принципы, которыми руководствуется исследователь, и которые являются следствием его собственного опыта и мировоззрения. Под принципом понимается исходное утверждение теоретического знания, основа категориального строя той или иной системы знания. Другими словами, введением принципов обозначается наличие ключевых утверждений относительно природы, свойств и особенностей исследуемой реальности. Принципы образуют методологический каркас, позволяющий исследователю разрешить существующие концептуальные противоречия, выбрав из существующего набора исходных теоретических постулатов, вырабатываемых при рассмотрении сложных общественных феноменов, тот, который наиболее отвечает целям и задачам исследования. Основными принципами социокультурного подхода являются следующие:

1. Принцип homo activus, согласно которому человек является био-социо-культурным существом, осознающим что его действия являются компонентом взаимодействия с другими субъектами. В отличие от объективистской парадигмы, где общество понимается как существующее и развивающееся вне зависимости от воли и действий индивида, при субъективистском подходе именно индивид как актор социального действия является объектом изучения. Он рассматривается как некоторая первичная и самодостаточная реальность, обладающая свободной волей и в ходе своих действий влияющая на социальные нормы.

2. Принцип эволюции является логическим развитием предыдущего принципа. Он означает способность системы к развитию, что делает возможным утверждение о появления качественно иных по характеру социокультурных явлений в процессе развития общества. Эволюция рассматривается как в рамках классической, так и в рамках синергетической методологии. Главным же является различение принципа эволюции как линейного процесса в противовес циклической трактовке этого понятия .

3. Принцип антропосоциентального взаимодействия является третьим главным принципом социокультурного подхода, позволяя определить движущие силы эволюции общества и роль homo activus в этом процессе. Согласно этому принципу самосознание homo activus может соответствовать или не соответствовать типу общества в котором он находится, что на определенном периоде приводит к смене социокультурной среды. В исторической ретроспективе этой выражается в революциях, бунтах, реформах и т. д. Несмотря на то, что количество принципов может варьироваться, социокультурный подход во всех его формах опирается также на принцип историзма, подразумевающий необходимость исторической ретроспективы для понимания особенностей функционирования общественных институтов.

Итоги

На сегодняшний день использование социокультурного подхода позволило смоделировать три возможных варианта социокультурной динамики страны: 1. Завершение процесса либерализации и построение общества рационального типа . Здесь, по сути, мы видим попытку признать теорию М.Вебера, который видел в рационализации один из ведущих факторов развития Европы , адекватной российским реалиями. 2. Возврат к традиционной модели общества (при этом опять же не как социокультурного проекта, а как модели построенной на фундаменте «общинного» идеала»). 3. Продолжение существования в рамках промежуточной цивилизации или определенная последовательная смена этих вариантов (А.С.Ахиезер) .

Оценка социокультурного подхода

Несмотря на плодотворное использование социокультурного подхода в оценке трансформационных процессов России 90-х годов, в методологическом плане применение социокультурного подхода привело, по мнению ряда социологов, к кризису. Суть высказанных претензий можно сформулировать в виде следующих тезисов:

1. При анализе с помощью этого подхода реалий российского общества значительное количество исследователей демонстрируют критическое видение современного российского социума, «алармизм», что в свою очередь создает неопределенность прогнозов на будущее.

2. Социокультурный подход может быть направлен на поиски неких стабильных «точек стяжения», связывающих общество и культуру. Эти точки обеспечивают стабилизацию культурных механизмов, сохранение целостности общества. Здесь методологическая ограниченность подхода проистекает из целей и задач его использования: мы нацеливаемся на фиксацию проявлений прежних культурных программ, и не можем использовать эту методику для выявления движущих сил эволюции.

3. Применение социокультурного подхода сталкивается с определенными проблемами, которые возникают при попытке типологизации и классификации российского социума и его элементов. Это приводит к рассмотрению России в рамках дихотомии «традиционное — либеральное», где единственный вектор развития лежит по направлению к ценностям либерального общества.

4. В работах С.Н. Гаврова и А.С. Ахиезера принцип эволюции является не социологическим, не культурологическим, а философским критерием, поскольку за основу берется метафизическая идея («раскола» или «модернизации»), далеко не всегда совпадающая с оценкой современников. Собственно, и категория «империи» начинает рассматриваться задолго до введения этого термина в обиход, а категория «раскола» рассматривается по принципу «как бы не расценивали события современники…».

Литература

1. Ахиезер А. С. Россия: критика исторического опыта. Т.1. Новосибирск: Сибирский хронограф, 1998.
2. Ахиезер А. С. Между циклами мышления и циклами истории // Общественные науки и современность. № 3, 2002.
3. Бермус А. Введение в гуманитарную методологию. М, 2007.
4. Гавров С. Н. [window.edu.ru/resource/486/69486 Модернизация во имя империи. Социокультурные аспекты модернизационных процессов в России]. М.: Едиториал УРСС, 2004. Рекомендовано к изданию Научным советом Российской академии наук по изучению и охране культурного и природного наследия. ISBN 978-5-3540-091-52
5. Ефимов, Е. Г. [www.scribd.com/fullscreen/67153711?access_key=key-1ek8wibsizzkj3f5yx7u Социокультурный подход как методологическое основание исследования современного социально-экономического развития России] / Е. Г. Ефимов // Условия, ресурсы и факторы развития России в XXI веке : сб. науч. ст. по итогам всерос. науч. конф., 20-22 окт. 2009 г. / ВолгГТУ [и др.]. — Волгоград, 2009. — C. 269—272.
6. Ефимов Е. Г. [www.scribd.com/fullscreen/67152014?access_key=key-mu1yf4wx15qme80lea4 К вопросу методологии исследования социокультурных последствий глобализации: региональный аспект] / Е.Г. Ефимов // Управление региональными системами: интеграционный подход, факторное обеспечение, методы, модели : сб. науч. ст. всерос. науч.-практ. конф. (г. Волгоград, 26-27 нояб. 2009 г.) / ФГОУ ВПО "Волгогр. академия государственной службы". - Волгоград, 2009. - C. 495-497.
7. Лапин Н. И. [ecsocman.hse.ru/data/020/174/1217/001.LAPIN.pdf Социокультурный подход и социентально-функциональные структуры] // Социологические исследования. — № 7. — 2000. — С. 7.
8. Тюгашев Е. А. [filosof10.narod.ru/lib/Filosofia/sk_2011.docx Социокультурный подход: эпистемологический статус и содержание] // Социальные взаимодействия в транзитивном обществе. Вып. XIII / Под ред. М. В. Удальцовой. Новосибирск, 2011. С. 8-25

См. также

• Социокультурная экспертиза порнографии
• Социокультурная экспертиза суицида

Отрывок, характеризующий Социокультурный подход

– Вот это странно! Я разве… да и кто ж мог думать… Я очень знаю…
Но Борис опять перебил его:
– Я рад, что высказал всё. Может быть, вам неприятно, вы меня извините, – сказал он, успокоивая Пьера, вместо того чтоб быть успокоиваемым им, – но я надеюсь, что не оскорбил вас. Я имею правило говорить всё прямо… Как же мне передать? Вы приедете обедать к Ростовым?
И Борис, видимо свалив с себя тяжелую обязанность, сам выйдя из неловкого положения и поставив в него другого, сделался опять совершенно приятен.
– Нет, послушайте, – сказал Пьер, успокоиваясь. – Вы удивительный человек. То, что вы сейчас сказали, очень хорошо, очень хорошо. Разумеется, вы меня не знаете. Мы так давно не видались…детьми еще… Вы можете предполагать во мне… Я вас понимаю, очень понимаю. Я бы этого не сделал, у меня недостало бы духу, но это прекрасно. Я очень рад, что познакомился с вами. Странно, – прибавил он, помолчав и улыбаясь, – что вы во мне предполагали! – Он засмеялся. – Ну, да что ж? Мы познакомимся с вами лучше. Пожалуйста. – Он пожал руку Борису. – Вы знаете ли, я ни разу не был у графа. Он меня не звал… Мне его жалко, как человека… Но что же делать?
– И вы думаете, что Наполеон успеет переправить армию? – спросил Борис, улыбаясь.
Пьер понял, что Борис хотел переменить разговор, и, соглашаясь с ним, начал излагать выгоды и невыгоды булонского предприятия.
Лакей пришел вызвать Бориса к княгине. Княгиня уезжала. Пьер обещался приехать обедать затем, чтобы ближе сойтись с Борисом, крепко жал его руку, ласково глядя ему в глаза через очки… По уходе его Пьер долго еще ходил по комнате, уже не пронзая невидимого врага шпагой, а улыбаясь при воспоминании об этом милом, умном и твердом молодом человеке.
Как это бывает в первой молодости и особенно в одиноком положении, он почувствовал беспричинную нежность к этому молодому человеку и обещал себе непременно подружиться с ним.
Князь Василий провожал княгиню. Княгиня держала платок у глаз, и лицо ее было в слезах.
– Это ужасно! ужасно! – говорила она, – но чего бы мне ни стоило, я исполню свой долг. Я приеду ночевать. Его нельзя так оставить. Каждая минута дорога. Я не понимаю, чего мешкают княжны. Может, Бог поможет мне найти средство его приготовить!… Adieu, mon prince, que le bon Dieu vous soutienne… [Прощайте, князь, да поддержит вас Бог.]
– Adieu, ma bonne, [Прощайте, моя милая,] – отвечал князь Василий, повертываясь от нее.
– Ах, он в ужасном положении, – сказала мать сыну, когда они опять садились в карету. – Он почти никого не узнает.
– Я не понимаю, маменька, какие его отношения к Пьеру? – спросил сын.
– Всё скажет завещание, мой друг; от него и наша судьба зависит…
– Но почему вы думаете, что он оставит что нибудь нам?
– Ах, мой друг! Он так богат, а мы так бедны!
– Ну, это еще недостаточная причина, маменька.
– Ах, Боже мой! Боже мой! Как он плох! – восклицала мать.


Когда Анна Михайловна уехала с сыном к графу Кириллу Владимировичу Безухому, графиня Ростова долго сидела одна, прикладывая платок к глазам. Наконец, она позвонила.
– Что вы, милая, – сказала она сердито девушке, которая заставила себя ждать несколько минут. – Не хотите служить, что ли? Так я вам найду место.
Графиня была расстроена горем и унизительною бедностью своей подруги и поэтому была не в духе, что выражалось у нее всегда наименованием горничной «милая» и «вы».
– Виновата с, – сказала горничная.
– Попросите ко мне графа.
Граф, переваливаясь, подошел к жене с несколько виноватым видом, как и всегда.
– Ну, графинюшка! Какое saute au madere [сотэ на мадере] из рябчиков будет, ma chere! Я попробовал; не даром я за Тараску тысячу рублей дал. Стоит!
Он сел подле жены, облокотив молодецки руки на колена и взъерошивая седые волосы.
– Что прикажете, графинюшка?
– Вот что, мой друг, – что это у тебя запачкано здесь? – сказала она, указывая на жилет. – Это сотэ, верно, – прибавила она улыбаясь. – Вот что, граф: мне денег нужно.
Лицо ее стало печально.
– Ах, графинюшка!…
И граф засуетился, доставая бумажник.
– Мне много надо, граф, мне пятьсот рублей надо.
И она, достав батистовый платок, терла им жилет мужа.
– Сейчас, сейчас. Эй, кто там? – крикнул он таким голосом, каким кричат только люди, уверенные, что те, кого они кличут, стремглав бросятся на их зов. – Послать ко мне Митеньку!
Митенька, тот дворянский сын, воспитанный у графа, который теперь заведывал всеми его делами, тихими шагами вошел в комнату.
– Вот что, мой милый, – сказал граф вошедшему почтительному молодому человеку. – Принеси ты мне… – он задумался. – Да, 700 рублей, да. Да смотри, таких рваных и грязных, как тот раз, не приноси, а хороших, для графини.
– Да, Митенька, пожалуйста, чтоб чистенькие, – сказала графиня, грустно вздыхая.
– Ваше сиятельство, когда прикажете доставить? – сказал Митенька. – Изволите знать, что… Впрочем, не извольте беспокоиться, – прибавил он, заметив, как граф уже начал тяжело и часто дышать, что всегда было признаком начинавшегося гнева. – Я было и запамятовал… Сию минуту прикажете доставить?
– Да, да, то то, принеси. Вот графине отдай.
– Экое золото у меня этот Митенька, – прибавил граф улыбаясь, когда молодой человек вышел. – Нет того, чтобы нельзя. Я же этого терпеть не могу. Всё можно.
– Ах, деньги, граф, деньги, сколько от них горя на свете! – сказала графиня. – А эти деньги мне очень нужны.
– Вы, графинюшка, мотовка известная, – проговорил граф и, поцеловав у жены руку, ушел опять в кабинет.
Когда Анна Михайловна вернулась опять от Безухого, у графини лежали уже деньги, всё новенькими бумажками, под платком на столике, и Анна Михайловна заметила, что графиня чем то растревожена.
– Ну, что, мой друг? – спросила графиня.
– Ах, в каком он ужасном положении! Его узнать нельзя, он так плох, так плох; я минутку побыла и двух слов не сказала…
– Annette, ради Бога, не откажи мне, – сказала вдруг графиня, краснея, что так странно было при ее немолодом, худом и важном лице, доставая из под платка деньги.
Анна Михайловна мгновенно поняла, в чем дело, и уж нагнулась, чтобы в должную минуту ловко обнять графиню.
– Вот Борису от меня, на шитье мундира…
Анна Михайловна уж обнимала ее и плакала. Графиня плакала тоже. Плакали они о том, что они дружны; и о том, что они добры; и о том, что они, подруги молодости, заняты таким низким предметом – деньгами; и о том, что молодость их прошла… Но слезы обеих были приятны…


Графиня Ростова с дочерьми и уже с большим числом гостей сидела в гостиной. Граф провел гостей мужчин в кабинет, предлагая им свою охотницкую коллекцию турецких трубок. Изредка он выходил и спрашивал: не приехала ли? Ждали Марью Дмитриевну Ахросимову, прозванную в обществе le terrible dragon, [страшный дракон,] даму знаменитую не богатством, не почестями, но прямотой ума и откровенною простотой обращения. Марью Дмитриевну знала царская фамилия, знала вся Москва и весь Петербург, и оба города, удивляясь ей, втихомолку посмеивались над ее грубостью, рассказывали про нее анекдоты; тем не менее все без исключения уважали и боялись ее.
В кабинете, полном дыма, шел разговор о войне, которая была объявлена манифестом, о наборе. Манифеста еще никто не читал, но все знали о его появлении. Граф сидел на отоманке между двумя курившими и разговаривавшими соседями. Граф сам не курил и не говорил, а наклоняя голову, то на один бок, то на другой, с видимым удовольствием смотрел на куривших и слушал разговор двух соседей своих, которых он стравил между собой.
Один из говоривших был штатский, с морщинистым, желчным и бритым худым лицом, человек, уже приближавшийся к старости, хотя и одетый, как самый модный молодой человек; он сидел с ногами на отоманке с видом домашнего человека и, сбоку запустив себе далеко в рот янтарь, порывисто втягивал дым и жмурился. Это был старый холостяк Шиншин, двоюродный брат графини, злой язык, как про него говорили в московских гостиных. Он, казалось, снисходил до своего собеседника. Другой, свежий, розовый, гвардейский офицер, безупречно вымытый, застегнутый и причесанный, держал янтарь у середины рта и розовыми губами слегка вытягивал дымок, выпуская его колечками из красивого рта. Это был тот поручик Берг, офицер Семеновского полка, с которым Борис ехал вместе в полк и которым Наташа дразнила Веру, старшую графиню, называя Берга ее женихом. Граф сидел между ними и внимательно слушал. Самое приятное для графа занятие, за исключением игры в бостон, которую он очень любил, было положение слушающего, особенно когда ему удавалось стравить двух говорливых собеседников.