Тащиев, Сурен Амбарцумович

Тащиев Сурен Амбарцумович
Тащиян Сурен Амбарцумович
Дата рождения	22 марта 1919(1919-03-22)
Место рождения	село Чалтырь, Ростовская область, РСФСР, СССР
Дата смерти	25 сентября 1943(1943-09-25) (24 года)
Место смерти	Керченский пролив в бою
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	ВВС СССР
Годы службы	1941 — 1943
Звание	лейтенант
Часть	11-й авиационный истребительный полк
Сражения/войны	Великая Отечественная война
Награды и премии

Тащиев (Тащиян) Сурен Амбарцумович (1919—1943) — летчик 11-го гвардейского истребительного авиационного полка 1-й минно-торпедной дивизии Военно-воздушных сил Черноморского флота, гвардии лейтенант.

Биография

Родился 22 марта 1919 года в селе Чалтырь ныне Мясниковского района Ростовской области. Армянин.

После начальной школы уехал в город Ростов-на-Дону. Здесь окончил 7 классов, занимался в аэроклубе.

В Военно-морском флоте с 1939 года. В 1941 году окончил Ейское военно-морское авиационное училище и направлен для прохождения службы в авиацию Черноморского флота.

Участник Великой Отечественной войны с первых дней. Воевал в составе 32-го (с мая 1943 года — 11-го гвардейского) истребительного авиационного полка. Летал ведомым у Дмитрия Старикова. Был его надежным щитом, не раз спасал в воздушных боях. Сражался в небе Крыма и Северного Кавказа. Летал на самолетах «Як-1», «ЛаГГ-3», «Аэрокобра». В 1942 году был награждён первым орденом Красного Знамени.

В марте 1943 года был представлен к присвоению звания Герой Советского Союза. К тому времени на его счету было 7 сбитых бомбардировщиков, не считая других самолетов. Но… был награждён вторым орденом Красного Знамени.

25 сентября 1943 года в воздушном бою над Керченским проливом старший лейтенант Тащиев одержал свою 12-ю победу, но и сам был сбит. Покинув неуправляемый самолет на парашюте, будучи раненым, опустился в воды пролива. Погиб.

К этому времени гвардии лейтенант Тащиев совершил 375 боевых вылетов, провел 31 воздушный бой.

Через несколько дней после гибели на фюзеляже боевой машины Дмитрия Старикова появилась надпись «Сурен Тащиев». Так продолжал громить врага отважный пилот и после смерти.

С 1965 года земляк Героя ветеран войны Акоп Гайбарян, а позднее Армянский комитет Героев Советского Союза, стали добиваться присвоения Тащиеву высокого звания. Обращались в различные инстанции вплоть до Министерства Обороны. Большинство ответов гласило «у Сурена Тащиева уже достаточно наград». Последнее письмо Гайбарян написал в августе 1993 года в администрацию президента.

Указом Президента Российской Федерации от 16 февраля 1996 (№ 141) за мужество и героизм, проявленные в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками в Великой Отечественной войне 1941—1945 годов, Тащиеву Сурену Амбарцумовичу присвоено звание Героя Российской Федерации посмертно.

Семья

Отец — Амбарцум Нигохосович, мать — Евгина Бадасовна. В семье Тащиянов росло четверо детей: кроме Сурена — близнецы Хевонд и Арусяк и младший Нигохос.

Память

• На мемориале в память о погибших во время Великой Отечественной войны в селе Чалтырь в 1995 году был установлена отдельная памятная доска с именем Героя.
• Мемориальная доска в память о Тащиеве установлена Российским военно-историческим обществом на здании Чалтырской средней школы № 1 Ростовской области, где он учился.

Награды

• Герой России.
• Два ордена Красного Знамени.
• Орден Красной Звезды.

Ссылки

•  [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=8163 Тащиев, Сурен Амбарцумович]. Сайт «Герои Страны».
• [dspl.ru/files/el_res/milash_2010/2010txt/news/Geroi_Urozenci.pdf ГЕРОИ СОВЕТСКОГО СОЮЗА — УРОЖЕНЦЫ ДОНА]
• [ru.hayazg.info/%D0%A2%D0%B0%D1%89%D0%B8%D1%8F%D0%BD_%D0%A1%D1%83%D1%80%D0%B5%D0%BD_%D0%90%D0%BC%D0%B1%D0%B0%D1%80%D1%86%D1%83%D0%BC%D0%BE%D0%B2%D0%B8%D1%87 Биография в энциклопедии «Хайазг»]
• [www.chaltlib.ru/articles/resurs/jubilei_goda/65_let_pobed/geroi_mjasnikovtsy/ ГЕРОИ — МЯСНИКОВЦЫ]
• [www.chaltlib.ru/articles/resurs/kraevedenie/kraevedenie_2009/ne_pomerknet_slava_90-letiju_so_dnja_rozhdenija_geroja_rossii_s_a_tashhijana_posvjashhaetsja/ НЕ ПОМЕРКНЕТ СЛАВА (90-летию со дня рождения Героя России С. А. Тащияна посвящается)]

Отрывок, характеризующий Тащиев, Сурен Амбарцумович

– А в третьей роте, сказывали, за вчерашний день девять человек недосчитали.
– Да, вот суди, как ноги зазнобишь, куда пойдешь?
– Э, пустое болтать! – сказал фельдфебель.
– Али и тебе хочется того же? – сказал старый солдат, с упреком обращаясь к тому, который сказал, что ноги зазнобил.
– А ты что же думаешь? – вдруг приподнявшись из за костра, пискливым и дрожащим голосом заговорил востроносенький солдат, которого называли ворона. – Кто гладок, так похудает, а худому смерть. Вот хоть бы я. Мочи моей нет, – сказал он вдруг решительно, обращаясь к фельдфебелю, – вели в госпиталь отослать, ломота одолела; а то все одно отстанешь…
– Ну буде, буде, – спокойно сказал фельдфебель. Солдатик замолчал, и разговор продолжался.
– Нынче мало ли французов этих побрали; а сапог, прямо сказать, ни на одном настоящих нет, так, одна названье, – начал один из солдат новый разговор.
– Всё казаки поразули. Чистили для полковника избу, выносили их. Жалости смотреть, ребята, – сказал плясун. – Разворочали их: так живой один, веришь ли, лопочет что то по своему.
– А чистый народ, ребята, – сказал первый. – Белый, вот как береза белый, и бравые есть, скажи, благородные.
– А ты думаешь как? У него от всех званий набраны.
– А ничего не знают по нашему, – с улыбкой недоумения сказал плясун. – Я ему говорю: «Чьей короны?», а он свое лопочет. Чудесный народ!
– Ведь то мудрено, братцы мои, – продолжал тот, который удивлялся их белизне, – сказывали мужики под Можайским, как стали убирать битых, где страженья то была, так ведь что, говорит, почитай месяц лежали мертвые ихние то. Что ж, говорит, лежит, говорит, ихний то, как бумага белый, чистый, ни синь пороха не пахнет.
– Что ж, от холода, что ль? – спросил один.
– Эка ты умный! От холода! Жарко ведь было. Кабы от стужи, так и наши бы тоже не протухли. А то, говорит, подойдешь к нашему, весь, говорит, прогнил в червях. Так, говорит, платками обвяжемся, да, отворотя морду, и тащим; мочи нет. А ихний, говорит, как бумага белый; ни синь пороха не пахнет.
Все помолчали.
– Должно, от пищи, – сказал фельдфебель, – господскую пищу жрали.
Никто не возражал.
– Сказывал мужик то этот, под Можайским, где страженья то была, их с десяти деревень согнали, двадцать дён возили, не свозили всех, мертвых то. Волков этих что, говорит…
– Та страженья была настоящая, – сказал старый солдат. – Только и было чем помянуть; а то всё после того… Так, только народу мученье.
– И то, дядюшка. Позавчера набежали мы, так куда те, до себя не допущают. Живо ружья покидали. На коленки. Пардон – говорит. Так, только пример один. Сказывали, самого Полиона то Платов два раза брал. Слова не знает. Возьмет возьмет: вот на те, в руках прикинется птицей, улетит, да и улетит. И убить тоже нет положенья.
– Эка врать здоров ты, Киселев, посмотрю я на тебя.
– Какое врать, правда истинная.
– А кабы на мой обычай, я бы его, изловимши, да в землю бы закопал. Да осиновым колом. А то что народу загубил.
– Все одно конец сделаем, не будет ходить, – зевая, сказал старый солдат.
Разговор замолк, солдаты стали укладываться.
– Вишь, звезды то, страсть, так и горят! Скажи, бабы холсты разложили, – сказал солдат, любуясь на Млечный Путь.
– Это, ребята, к урожайному году.
– Дровец то еще надо будет.
– Спину погреешь, а брюха замерзла. Вот чуда.
– О, господи!
– Что толкаешься то, – про тебя одного огонь, что ли? Вишь… развалился.
Из за устанавливающегося молчания послышался храп некоторых заснувших; остальные поворачивались и грелись, изредка переговариваясь. От дальнего, шагов за сто, костра послышался дружный, веселый хохот.
– Вишь, грохочат в пятой роте, – сказал один солдат. – И народу что – страсть!
Один солдат поднялся и пошел к пятой роте.
– То то смеху, – сказал он, возвращаясь. – Два хранцуза пристали. Один мерзлый вовсе, а другой такой куражный, бяда! Песни играет.
– О о? пойти посмотреть… – Несколько солдат направились к пятой роте.


Пятая рота стояла подле самого леса. Огромный костер ярко горел посреди снега, освещая отягченные инеем ветви деревьев.
В середине ночи солдаты пятой роты услыхали в лесу шаги по снегу и хряск сучьев.
– Ребята, ведмедь, – сказал один солдат. Все подняли головы, прислушались, и из леса, в яркий свет костра, выступили две, держащиеся друг за друга, человеческие, странно одетые фигуры.