Ткань крэш

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Крэш (англ. Crush) (кринкл) — жатая ткань. Долговечные складки, морщины и заломы, которые создаются на ткани благодаря длительному воздействию пресса. Для изготовления ткани-крэш используют тонкие, либо синтетические материалы. На таких тканях заломы держатся долго и не распрямляются. Ткань-крэш удобна в использовании — она легко стирается и не требует глажки. Однако, чтобы сохранить помятость в нужном виде необходимо после стирки скручивать ткань. Лучше всего хранить вещи из такой ткани в скрученном, а затем связанном в узел виде.

Производство в домашних условиях

Крэшированную ткань можно сделать в домашних условиях. Способ:

  • Намочить ткань в прохладной воде, выжать
  • Скрутить ткань в плотный жгут, закручивая края в противоположных направлениях
  • Скручивать жгут пока он не превратиться в тугую спираль
  • Собрать из спирали шар и закрепить его веревкой
  • Поместить скрученную ткань в микроволновую печь
  • Запускать печь 5 раз по 4 минуты на минимальной мощности, делая перерывы между запусками 4 минуты.
  • Досушить ткань в стиральной машине, предварительно положив её в нейлоновый мешочек. Лучше всего сушить в машинке вместе с махровыми полотенцами
  • После сушки развязать и расправить ткань

Таким образом, можно делать крэш на полусинтетических тканях. Ткани натуральные, например, такие как лен, не нуждаются в применении микроволновой печи — достаточно высушить одежду изо льна в скрученном жгутом виде.

Напишите отзыв о статье "Ткань крэш"



Ссылки

  • [www.season.ru/ Клуб любителей шитья]
  • [www.linorusso.ru/ Русский Лен]

Отрывок, характеризующий Ткань крэш

Вернувшись в полк и передав командиру, в каком положении находилось дело Денисова, Ростов с письмом к государю поехал в Тильзит.
13 го июня, французский и русский императоры съехались в Тильзите. Борис Друбецкой просил важное лицо, при котором он состоял, о том, чтобы быть причислену к свите, назначенной состоять в Тильзите.
– Je voudrais voir le grand homme, [Я желал бы видеть великого человека,] – сказал он, говоря про Наполеона, которого он до сих пор всегда, как и все, называл Буонапарте.
– Vous parlez de Buonaparte? [Вы говорите про Буонапарта?] – сказал ему улыбаясь генерал.
Борис вопросительно посмотрел на своего генерала и тотчас же понял, что это было шуточное испытание.
– Mon prince, je parle de l'empereur Napoleon, [Князь, я говорю об императоре Наполеоне,] – отвечал он. Генерал с улыбкой потрепал его по плечу.
– Ты далеко пойдешь, – сказал он ему и взял с собою.
Борис в числе немногих был на Немане в день свидания императоров; он видел плоты с вензелями, проезд Наполеона по тому берегу мимо французской гвардии, видел задумчивое лицо императора Александра, в то время как он молча сидел в корчме на берегу Немана, ожидая прибытия Наполеона; видел, как оба императора сели в лодки и как Наполеон, приставши прежде к плоту, быстрыми шагами пошел вперед и, встречая Александра, подал ему руку, и как оба скрылись в павильоне. Со времени своего вступления в высшие миры, Борис сделал себе привычку внимательно наблюдать то, что происходило вокруг него и записывать. Во время свидания в Тильзите он расспрашивал об именах тех лиц, которые приехали с Наполеоном, о мундирах, которые были на них надеты, и внимательно прислушивался к словам, которые были сказаны важными лицами. В то самое время, как императоры вошли в павильон, он посмотрел на часы и не забыл посмотреть опять в то время, когда Александр вышел из павильона. Свидание продолжалось час и пятьдесят три минуты: он так и записал это в тот вечер в числе других фактов, которые, он полагал, имели историческое значение. Так как свита императора была очень небольшая, то для человека, дорожащего успехом по службе, находиться в Тильзите во время свидания императоров было делом очень важным, и Борис, попав в Тильзит, чувствовал, что с этого времени положение его совершенно утвердилось. Его не только знали, но к нему пригляделись и привыкли. Два раза он исполнял поручения к самому государю, так что государь знал его в лицо, и все приближенные не только не дичились его, как прежде, считая за новое лицо, но удивились бы, ежели бы его не было.