Тортуга (бронеавтомобиль)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Тортуга (исп. Tortuga) — уникальный бронеавтомобиль (далее — БА) разработанный в Венесуэле специально для наземных частей ВМС в 1934 году. Данные БА были построены на судоверфи ВМС Венесуэлы в Пуэрто-Кабельо под руководством инженера Томаса Паканинса. Машина была создана для достижения паритета в бронетехнике с вооруженными силами Колумбии после войны с Перу (War of the Putumayo).

Впервые БА «Тортуга» был представлен на военном параде в городе Маракай 23 декабря 1934 года вместе с закупленными у Италии легкими пехотными танками Ansaldo CV 33.



Особенности

В книге «Historia de la Artillería» («История Артиллерии»), лейтенант Педро Артуро Омана описывает БА «Тортуга» следующими словами: «Это был просторный бронированный автомобиль. Внешнее бронирование придавало ему форму, подобную каске лондонского полицейского. Однако, имелись проблемы плохого обзора для механика-водителя, что приводило к низкой маневренности. Так же оставляли желать лучшего вентиляция кабины и обзор для стрелков…»

Внешний бронекорпус в виде «полицейской каски» (как сказали бы в XXI веке — в виде «каски Дарта Вейдера») был установлен на шасси грузовика фирмы «Форд» 1934 года выпуска. Вооружение: 7-мм пулемёт Mark 4B, установленный во вращающейся турели в верхней части корпуса.

Ни до, ни после создания бронеавтомобиля «Тортуга» ни в одной стране мира подобная форма бронекорпуса никогда не использовалась.

Использование и настоящее время

Напишите отзыв о статье "Тортуга (бронеавтомобиль)"

Ссылки

  • [fav-club.com/articulos/tortuga/tortugahome.htm Страница, посвященная этому бронеавтомобилю, на сайте Вооруженных сил и ВВС Венесуэлы] (исп.)
  • [web.archive.org/web/20070928032110/fav-club.com/articulos/darfa/Tortugadarfa.jpg Фото бронеавтомобиля «Тортуга»]
  • [www.aviarmor.net/TWW2/armored_cars/venezuella/tortuga.htm На сайте Энциклопедия авиации и бронетанковой техники]


Отрывок, характеризующий Тортуга (бронеавтомобиль)

– По правде вам сказать, entre nous, [между нами,] левый фланг наш бог знает в каком положении, – сказал Борис, доверчиво понижая голос, – граф Бенигсен совсем не то предполагал. Он предполагал укрепить вон тот курган, совсем не так… но, – Борис пожал плечами. – Светлейший не захотел, или ему наговорили. Ведь… – И Борис не договорил, потому что в это время к Пьеру подошел Кайсаров, адъютант Кутузова. – А! Паисий Сергеич, – сказал Борис, с свободной улыбкой обращаясь к Кайсарову, – А я вот стараюсь объяснить графу позицию. Удивительно, как мог светлейший так верно угадать замыслы французов!
– Вы про левый фланг? – сказал Кайсаров.
– Да, да, именно. Левый фланг наш теперь очень, очень силен.
Несмотря на то, что Кутузов выгонял всех лишних из штаба, Борис после перемен, произведенных Кутузовым, сумел удержаться при главной квартире. Борис пристроился к графу Бенигсену. Граф Бенигсен, как и все люди, при которых находился Борис, считал молодого князя Друбецкого неоцененным человеком.
В начальствовании армией были две резкие, определенные партии: партия Кутузова и партия Бенигсена, начальника штаба. Борис находился при этой последней партии, и никто так, как он, не умел, воздавая раболепное уважение Кутузову, давать чувствовать, что старик плох и что все дело ведется Бенигсеном. Теперь наступила решительная минута сражения, которая должна была или уничтожить Кутузова и передать власть Бенигсену, или, ежели бы даже Кутузов выиграл сражение, дать почувствовать, что все сделано Бенигсеном. Во всяком случае, за завтрашний день должны были быть розданы большие награды и выдвинуты вперед новые люди. И вследствие этого Борис находился в раздраженном оживлении весь этот день.
За Кайсаровым к Пьеру еще подошли другие из его знакомых, и он не успевал отвечать на расспросы о Москве, которыми они засыпали его, и не успевал выслушивать рассказов, которые ему делали. На всех лицах выражались оживление и тревога. Но Пьеру казалось, что причина возбуждения, выражавшегося на некоторых из этих лиц, лежала больше в вопросах личного успеха, и у него не выходило из головы то другое выражение возбуждения, которое он видел на других лицах и которое говорило о вопросах не личных, а общих, вопросах жизни и смерти. Кутузов заметил фигуру Пьера и группу, собравшуюся около него.