Тропа Санта-Фе

Тропа Санта-Фе — название маршрута через центральную часть США, существовавшего в XIX веке и связывавшего Франклин, штат Миссури, с Санта-Фе, штат Нью-Мексико. Проложенная в 1821 году Уильямом Бекнеллом, эта дорога была жизненно важным торговым и военным маршрутом до строительства железной дороги в Санта-Фе в 1880 году. Санта-Фе находилась около конца дороги Камино-Реал-де-Тьерра-Адентро, которая вела на юг, к Мексике. Тропа Санта-Фе активно использовалась американскими войсками в 1846 году, в первую очередь по ней осуществлялось американское вторжение в Нью-Мексико во время Американо-мексиканской войны.

Маршрут пересекал так называемую Команчерию — территорию индейского народа команчей, которые требовали компенсации за предоставление прохода по дороге. Американцы регулярно атаковали команчей на этом маршруте, считая недопустимым то, что они должны платить своего рода дань за право прохода к Санта-Фе, и к началу 1850-х годов все команчи были вынуждены окончательно покинуть этот район, после чего там стали появляться американские поселения.

После приобретения США своего нынешнего юго-запада, завершившегося после Американо-мексиканской войны, тропа стала основой для экономического развития и основания здесь американских поселений и играла жизненно важную роль в расширении влияния США на приобретённых землях. Сегодня эта дорога включена в список американских национальных исторических памятников.

Библиография

• Lalla Maloy Brigham, [www.archive.org/download/storyofcouncilgr00brig The Story of Council Grove on the Santa Fe Trail.] 1921.
• Almira Cordry, The Story of the Marking of the Santa Fe Trail by the Daughters of the American Revolution in Kansas and the State of Kansas. Crane Co., 1915.
• Robert Luther Duffus, The Santa Fe Trail. New York: Longmans, Green, 1930.
• William E. Unrau, Indians, Alcohol, and the Roads to Taos and Santa Fe. Lawrence, KS: University Press of Kansans, 2013.

Отрывок, характеризующий Тропа Санта-Фе

– Oui, Sire. [Да, государь.]
– Mais le riz? [Но рис?]
Рапп отвечал, что он передал приказанья государя о рисе, но Наполеон недовольно покачал головой, как будто он не верил, чтобы приказание его было исполнено. Слуга вошел с пуншем. Наполеон велел подать другой стакан Раппу и молча отпивал глотки из своего.
– У меня нет ни вкуса, ни обоняния, – сказал он, принюхиваясь к стакану. – Этот насморк надоел мне. Они толкуют про медицину. Какая медицина, когда они не могут вылечить насморка? Корвизар дал мне эти пастильки, но они ничего не помогают. Что они могут лечить? Лечить нельзя. Notre corps est une machine a vivre. Il est organise pour cela, c'est sa nature; laissez y la vie a son aise, qu'elle s'y defende elle meme: elle fera plus que si vous la paralysiez en l'encombrant de remedes. Notre corps est comme une montre parfaite qui doit aller un certain temps; l'horloger n'a pas la faculte de l'ouvrir, il ne peut la manier qu'a tatons et les yeux bandes. Notre corps est une machine a vivre, voila tout. [Наше тело есть машина для жизни. Оно для этого устроено. Оставьте в нем жизнь в покое, пускай она сама защищается, она больше сделает одна, чем когда вы ей будете мешать лекарствами. Наше тело подобно часам, которые должны идти известное время; часовщик не может открыть их и только ощупью и с завязанными глазами может управлять ими. Наше тело есть машина для жизни. Вот и все.] – И как будто вступив на путь определений, definitions, которые любил Наполеон, он неожиданно сделал новое определение. – Вы знаете ли, Рапп, что такое военное искусство? – спросил он. – Искусство быть сильнее неприятеля в известный момент. Voila tout. [Вот и все.]
Рапп ничего не ответил.