Тюремные банды США

Тюремная банда это термин, использующийся для указания любого рода бандитской деятельности в тюрьмах и исправительных учреждениях. Большинство тюремных банд в США создаются для защиты своих членов. Как правило, эти банды создаются на расовой или этнической основе. Чаще всего тюремные банды занимаются доставкой и продажей наркотиков, табака и алкоголя в тюрьму. Кроме того, многие тюремные банды участвуют в организации проституции, различных нападениях, похищении людей и убийствах. Тюремные банды также нападают на других заключённых, заставляя последних отдавать им пищу и деньги. Кроме того, тюремные банды обладают значительным влиянием и на воле, намного больше того, что можно себе представить. С начала войны против наркотиков в 80е, когда население тюрем, равно как и прибыли от торговли наркотиками, существенно увеличились, крупные банды сознательно начали работать над использованием своего влияния за решёткой, для контроля и получения прибыли от торговли наркотиками на улицах. Это стало логически возможным благодаря тому, что торговцы наркотиками гораздо чаще попадают в тюрьмы; там же могут оказаться их друзья и члены семей. Сотрудничество торговцев наркотиками и других преступников может помочь первым избежать насилия по заключению. Вышедшие на свободу члены банд обязаны выполнять приказания изнутри и отказ в этом может стоить им жизни, вернись они ещё хоть раз за решётку. Война против наркотиков привела к тому, что за решётку попало большое количество наркоманов, позволивших бандам контролировать тюрьмы, посредством контроля над продажей наркотиков.

Известные тюремные банды

• Арийское братство — Белая тюремная банда, появившаяся в тюрьме Сан-Квентин в 1964 году. Возможно вследствие своей идеологии, а также необходимости активного присутствия среди многочисленных группировок чёрных и латиноамериканцев, АБ имеет репутацию самой жестокой и беспощадной из банд. В 90х, отчасти из-за своей репутации, АБ начало активно преследоваться властями штата и федерации. Многих из членов АБ перевели в тюрьму с супер-строгим режимом заключения по федеральным обвинениям.
• Нацистские бунтари — Новая белая тюремная банда, возникшая после того, как многоие из членов Арийского братства были переведены в тюрьму Залива Пеликанов или в федеральные тюрьмы. Бунтари известны тем, что большинство её членов происходят из Долины Антилоп Южной Калифорнии, а также тем, что они принимают светлокожих или европо-латиноамериканцев.
• Мексиканская мафия. «Эме» это буква М в испанском, также 13 буква алфавита. Мексиканская мафия в основном состоит из мексикано-американцев, но есть там и некоторое количество белых членов. Мексиканская мафия и Арийское братство являются союзниками и работают вместе, контролируя совместно проституцию, наркоторговлю, торговлю оружием и заказные убийства. Созданная в 50х мексиканцами южных Калифорнийских тюрем, ЛаЭме традиционно состоит из рождённых, либо воспитанных в США мексиканцах их южной части штата (Суреньос). В 70е и 80е, ЛаЭме успешно навязали свой контроль улицам.
• Нуэстра Фамилия — "Наша Семья, " «N» это 14-я буква алфавита и используется она наравне с римской «XIV», представляя другую латиноамериканскую банду, воюющую с ЛаЭме, и состоящую, в основном, из заключённых из Северной Калифорнии и сельских районов штата.
• Техасский Синдикат — Главным образом действуя в Техасе, банда состоит исключительно из латиноамериканцев и полностью исключает членство белых заключённых. Техасский синдикат, более чем ЛаЭме и Нуэстра Фамилия связан с мексиканскими заключёнными-иммигрантами, такими как Пограничные братья, в то время как ЛаЭме и Фамилия состоят лишь из родившихся, либо воспитанных в США, мексиканцах.
• Большинство афроамериканских тюремных банд сохраняют свои уличные имена и связи. Чаще всего это относится к группировкам (сетам) Роллин (названным по улицам, то есть 30е, 40е и тд) и ассоциирующих себя как с Бладз, также и с Крипс. Чёрная партизанская семья представляет собой исключение, это политически направленная группа, занимающая важное положение в тюремной системе.

Правило крови

Большинство тюремных банд используют правило крови при вступлении в банду. В широком смысле это означает готовность будущего члена пролить чью-либо кровь ради организации. Чаще всего это убийство, либо жестокое нападение. Суть состоит в том, что правоохранительные органы не смогут допустить такого для информатора, то есть, фактически, исключается возможность их проникновения в банду, хотя нередко, сами члены этих банд становятся информаторами.

Идентификация

Многие мелкие тюремные банды требуют от своих членов узнавать друг друга. В крупных тюремных бандах, таких как ЛаЭме, для идентификации используются татуировки. Право на нанесение татуировки надо заслужить и любой, кто носит её не по праву должен её удалить, чаще всего вырезая либо выжигая железом. Так как татуировки используются для идентификации банд, многие тюрьмы запретили нанесение татуировок и каждому, замеченному со свеженанесённой татуировкой грозит жёсткое наказание. Как результат, многие члены тюремных банд носят с собой обозначение банды, указанное на куске бумаги, либо используя другие отличительные знаки для взаимной идентификации. Кроме татуировки, для самоидентификации используется также язык жестов (пальцовки, а также танец c-walk (англ.) у банды crips и его аналоги у других группировок). Как правило, каждая банда имеет свой набор тайных символов и жестов, которые используются как для идентификации, так и для коммуникации между её членами.

Скрытые функции банд

В своей книге «Америка за решёткой» Кристиан Паренти утверждает, что тюремные банды выполняют удобную функцию для тюремной администрации: они помогают регулировать конфликты внутри стен без вмешательства тюремной администрации. Поэтому, зачастую администрация смотрит на факт присутствия банд сквозь пальцы.

См. также

• Список преступных группировок США

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Отрывок, характеризующий Тюремные банды США

Сзади сидела в зеленой токе, с преданным воле Божией и счастливым, праздничным лицом, Анна Михайловна. В ложе их стояла та атмосфера – жениха с невестой, которую так знала и любила Наташа. Она отвернулась и вдруг всё, что было унизительного в ее утреннем посещении, вспомнилось ей.
«Какое право он имеет не хотеть принять меня в свое родство? Ах лучше не думать об этом, не думать до его приезда!» сказала она себе и стала оглядывать знакомые и незнакомые лица в партере. Впереди партера, в самой середине, облокотившись спиной к рампе, стоял Долохов с огромной, кверху зачесанной копной курчавых волос, в персидском костюме. Он стоял на самом виду театра, зная, что он обращает на себя внимание всей залы, так же свободно, как будто он стоял в своей комнате. Около него столпившись стояла самая блестящая молодежь Москвы, и он видимо первенствовал между ними.
Граф Илья Андреич, смеясь, подтолкнул краснеющую Соню, указывая ей на прежнего обожателя.
– Узнала? – спросил он. – И откуда он взялся, – обратился граф к Шиншину, – ведь он пропадал куда то?
– Пропадал, – отвечал Шиншин. – На Кавказе был, а там бежал, и, говорят, у какого то владетельного князя был министром в Персии, убил там брата шахова: ну с ума все и сходят московские барыни! Dolochoff le Persan, [Персианин Долохов,] да и кончено. У нас теперь нет слова без Долохова: им клянутся, на него зовут как на стерлядь, – говорил Шиншин. – Долохов, да Курагин Анатоль – всех у нас барынь с ума свели.
В соседний бенуар вошла высокая, красивая дама с огромной косой и очень оголенными, белыми, полными плечами и шеей, на которой была двойная нитка больших жемчугов, и долго усаживалась, шумя своим толстым шелковым платьем.
Наташа невольно вглядывалась в эту шею, плечи, жемчуги, прическу и любовалась красотой плеч и жемчугов. В то время как Наташа уже второй раз вглядывалась в нее, дама оглянулась и, встретившись глазами с графом Ильей Андреичем, кивнула ему головой и улыбнулась. Это была графиня Безухова, жена Пьера. Илья Андреич, знавший всех на свете, перегнувшись, заговорил с ней.
– Давно пожаловали, графиня? – заговорил он. – Приду, приду, ручку поцелую. А я вот приехал по делам и девочек своих с собой привез. Бесподобно, говорят, Семенова играет, – говорил Илья Андреич. – Граф Петр Кириллович нас никогда не забывал. Он здесь?
– Да, он хотел зайти, – сказала Элен и внимательно посмотрела на Наташу.
Граф Илья Андреич опять сел на свое место.
– Ведь хороша? – шопотом сказал он Наташе.
– Чудо! – сказала Наташа, – вот влюбиться можно! В это время зазвучали последние аккорды увертюры и застучала палочка капельмейстера. В партере прошли на места запоздавшие мужчины и поднялась занавесь.
Как только поднялась занавесь, в ложах и партере всё замолкло, и все мужчины, старые и молодые, в мундирах и фраках, все женщины в драгоценных каменьях на голом теле, с жадным любопытством устремили всё внимание на сцену. Наташа тоже стала смотреть.


На сцене были ровные доски по средине, с боков стояли крашеные картины, изображавшие деревья, позади было протянуто полотно на досках. В середине сцены сидели девицы в красных корсажах и белых юбках. Одна, очень толстая, в шелковом белом платье, сидела особо на низкой скамеечке, к которой был приклеен сзади зеленый картон. Все они пели что то. Когда они кончили свою песню, девица в белом подошла к будочке суфлера, и к ней подошел мужчина в шелковых, в обтяжку, панталонах на толстых ногах, с пером и кинжалом и стал петь и разводить руками.
Мужчина в обтянутых панталонах пропел один, потом пропела она. Потом оба замолкли, заиграла музыка, и мужчина стал перебирать пальцами руку девицы в белом платье, очевидно выжидая опять такта, чтобы начать свою партию вместе с нею. Они пропели вдвоем, и все в театре стали хлопать и кричать, а мужчина и женщина на сцене, которые изображали влюбленных, стали, улыбаясь и разводя руками, кланяться.
После деревни и в том серьезном настроении, в котором находилась Наташа, всё это было дико и удивительно ей. Она не могла следить за ходом оперы, не могла даже слышать музыку: она видела только крашеные картоны и странно наряженных мужчин и женщин, при ярком свете странно двигавшихся, говоривших и певших; она знала, что всё это должно было представлять, но всё это было так вычурно фальшиво и ненатурально, что ей становилось то совестно за актеров, то смешно на них. Она оглядывалась вокруг себя, на лица зрителей, отыскивая в них то же чувство насмешки и недоумения, которое было в ней; но все лица были внимательны к тому, что происходило на сцене и выражали притворное, как казалось Наташе, восхищение. «Должно быть это так надобно!» думала Наташа. Она попеременно оглядывалась то на эти ряды припомаженных голов в партере, то на оголенных женщин в ложах, в особенности на свою соседку Элен, которая, совершенно раздетая, с тихой и спокойной улыбкой, не спуская глаз, смотрела на сцену, ощущая яркий свет, разлитый по всей зале и теплый, толпою согретый воздух. Наташа мало по малу начинала приходить в давно не испытанное ею состояние опьянения. Она не помнила, что она и где она и что перед ней делается. Она смотрела и думала, и самые странные мысли неожиданно, без связи, мелькали в ее голове. То ей приходила мысль вскочить на рампу и пропеть ту арию, которую пела актриса, то ей хотелось зацепить веером недалеко от нее сидевшего старичка, то перегнуться к Элен и защекотать ее.
В одну из минут, когда на сцене всё затихло, ожидая начала арии, скрипнула входная дверь партера, на той стороне где была ложа Ростовых, и зазвучали шаги запоздавшего мужчины. «Вот он Курагин!» прошептал Шиншин. Графиня Безухова улыбаясь обернулась к входящему. Наташа посмотрела по направлению глаз графини Безуховой и увидала необыкновенно красивого адъютанта, с самоуверенным и вместе учтивым видом подходящего к их ложе. Это был Анатоль Курагин, которого она давно видела и заметила на петербургском бале. Он был теперь в адъютантском мундире с одной эполетой и эксельбантом. Он шел сдержанной, молодецкой походкой, которая была бы смешна, ежели бы он не был так хорош собой и ежели бы на прекрасном лице не было бы такого выражения добродушного довольства и веселия. Несмотря на то, что действие шло, он, не торопясь, слегка побрякивая шпорами и саблей, плавно и высоко неся свою надушенную красивую голову, шел по ковру коридора. Взглянув на Наташу, он подошел к сестре, положил руку в облитой перчатке на край ее ложи, тряхнул ей головой и наклонясь спросил что то, указывая на Наташу.