Улица Бажана (Хмельницкий)

Улица Миколы Бажана расположена в южной части города Хмельницкий за железной дорогой в микрорайоне "Новый План №2". Улица пролегает параллельно улицы Черновола от пивзавода к корпусам шинопроизводящей компании «АДВИС». Большинство домов улицы - частные.

Улица была проложена в начале XX века, но первое название получила лишь в первой половине 1920-х годов - Улица 30-ти погибших в честь красноармейцев, которые погибли возле города Проскурова (ныне Хмельницкий) во время гражданской войны. В 1940 году улица была переименована в честь Сигизмунда Леваневского - советского лётчика-героя. В 1946 году улицу переименовали в честь немецкого философа и политического деятеля, одного из основателей мирового коммунизма Фридриха Энгельса. После распада Советского Союза в ходе «большой волны» переименований улиц в 1991 году улица была переименован в честь украинского поэта Миколы (Николая) Бажана.

Ссылки и литература

• Єсюнін С. Вулиці Хмельницького. Тернопіль, 2005.

Отрывок, характеризующий Улица Бажана (Хмельницкий)

Ростов, не желая навязывать свое знакомство княжне, не пошел к ней, а остался в деревне, ожидая ее выезда. Дождавшись выезда экипажей княжны Марьи из дома, Ростов сел верхом и до пути, занятого нашими войсками, в двенадцати верстах от Богучарова, верхом провожал ее. В Янкове, на постоялом дворе, он простился с нею почтительно, в первый раз позволив себе поцеловать ее руку.
– Как вам не совестно, – краснея, отвечал он княжне Марье на выражение благодарности за ее спасенье (как она называла его поступок), – каждый становой сделал бы то же. Если бы нам только приходилось воевать с мужиками, мы бы не допустили так далеко неприятеля, – говорил он, стыдясь чего то и стараясь переменить разговор. – Я счастлив только, что имел случай познакомиться с вами. Прощайте, княжна, желаю вам счастия и утешения и желаю встретиться с вами при более счастливых условиях. Ежели вы не хотите заставить краснеть меня, пожалуйста, не благодарите.
Но княжна, если не благодарила более словами, благодарила его всем выражением своего сиявшего благодарностью и нежностью лица. Она не могла верить ему, что ей не за что благодарить его. Напротив, для нее несомненно было то, что ежели бы его не было, то она, наверное, должна была бы погибнуть и от бунтовщиков и от французов; что он, для того чтобы спасти ее, подвергал себя самым очевидным и страшным опасностям; и еще несомненнее было то, что он был человек с высокой и благородной душой, который умел понять ее положение и горе. Его добрые и честные глаза с выступившими на них слезами, в то время как она сама, заплакав, говорила с ним о своей потере, не выходили из ее воображения.