Фудзивара-но Тосинари

Фудзивара-но Тосинари, известный также как Котайгогу-но дайбу Тосинари («Правитель двора государыни Тосинари») (1114—1204) — японский поэт.

Составил антологию «Сэндзайсю» («Разные песни»). Отец Фудзивара-но Тэйки. Признанный глава литературного мира Японии в течение нескольких десятилетий. Стихотворения Тосинари есть в императорской антологии «Синкокинвакасю», а также в сборнике «Хякунин иссю».

В молодости был учеником Фудзивара-но Мототоси, на него также оказал влияние Минамото-но Тосиёри.

В 1197 году, вероятно, по просьбе поэтессы Сёкуси-найсинно, написал книгу «Корай футэйсё» («О старом и новом поэтическом стиле»). Его стихотворения считаются одним из наиболее совершенных воплощений югэн.

О, этот мир!

Мне нет из него дороги!
Даже в горной глуши,
Где в думах я затерялся,

Олень одинокий стонет

Литература

• Сто стихотворений ста поэтов: Старинный изборник японской поэзии VII—XIII вв./ Предисл., перевод со старояп., коммент. В. С. Сановича; Под ред. В. Н. Марковой. — 3-е изд., доп. и перераб. — М.-СПб.: Летний сад; Журнал «Нева», 1998. — 288 с.

Отрывок, характеризующий Фудзивара-но Тосинари

– Тринадцать, четырнадцать, пятнадцать, шестнадцать… – сказала она, считая по тоненьким пальчикам. – Хорошо! Так кончено?
И улыбка радости и успокоения осветила ее оживленное лицо.
– Кончено! – сказал Борис.
– Навсегда? – сказала девочка. – До самой смерти?
И, взяв его под руку, она с счастливым лицом тихо пошла с ним рядом в диванную.


Графиня так устала от визитов, что не велела принимать больше никого, и швейцару приказано было только звать непременно кушать всех, кто будет еще приезжать с поздравлениями. Графине хотелось с глазу на глаз поговорить с другом своего детства, княгиней Анной Михайловной, которую она не видала хорошенько с ее приезда из Петербурга. Анна Михайловна, с своим исплаканным и приятным лицом, подвинулась ближе к креслу графини.
– С тобой я буду совершенно откровенна, – сказала Анна Михайловна. – Уж мало нас осталось, старых друзей! От этого я так и дорожу твоею дружбой.
Анна Михайловна посмотрела на Веру и остановилась. Графиня пожала руку своему другу.
– Вера, – сказала графиня, обращаясь к старшей дочери, очевидно, нелюбимой. – Как у вас ни на что понятия нет? Разве ты не чувствуешь, что ты здесь лишняя? Поди к сестрам, или…
Красивая Вера презрительно улыбнулась, видимо не чувствуя ни малейшего оскорбления.
– Ежели бы вы мне сказали давно, маменька, я бы тотчас ушла, – сказала она, и пошла в свою комнату.
Но, проходя мимо диванной, она заметила, что в ней у двух окошек симметрично сидели две пары. Она остановилась и презрительно улыбнулась. Соня сидела близко подле Николая, который переписывал ей стихи, в первый раз сочиненные им. Борис с Наташей сидели у другого окна и замолчали, когда вошла Вера. Соня и Наташа с виноватыми и счастливыми лицами взглянули на Веру.