Часы Фишера
Часы Фишера — разновидность шахматных часов, предложенная и запатентованная одиннадцатым чемпионом мира по шахматам Робертом Фишером.[1]
«Часы Фишера» основаны на идее уравнять шансы соперников в конце игры, когда в цейтноте «висит флажок». Тем, кто играл партии с шахматными часами, знакомо чувство досады, когда из-за нехватки времени выигрышная позиция оборачивается ничьей или даже проигрышем. «Часы Фишера» добавляют определённое количество секунд за каждый сделанный ход. Таким образом, если укладываться в этот лимит, то «флажок» на часах никогда не упадет. Более того, непотраченные секунды накапливаются, и вместо уменьшения оставшегося времени может произойти его прибавка. Теоретически шахматист-перворазрядник с «часами Фишера» в силах довести до финала любую технически выигрышную позицию.
«Часы Фишера», в отличие от «случайных шахмат Фишера», получили поддержку в международной организации ФИДЕ. Впервые новый контроль времени и новые часы были применены в 1992 году в матче Фишер — Спасский (Югославия).
Известны любительские конструкции «часов Фишера», использующие персональный компьютер со стандартной клавиатурой или с блоком переключателей, подключаемых к LPT- или COM-порту[2].
Напишите отзыв о статье "Часы Фишера"
Литература
- ↑ Патент США № 4 884 255 от 28 ноября 1989. [www.google.com/patents/US4884255.pdf Digital chess clock]. [patft.uspto.gov/netacgi/nph-Parser?patentnumber=4884255 Описание патента] на сайте Ведомства по патентам и товарным знакам США.
- ↑ Рюмик С. «Часы Фишера» на базе компьютера // Радио : журнал. — 2003. — № 9. — С. 20-23.
Отрывок, характеризующий Часы Фишера
– Тишка! – Тихон вскочил. – Нет, не надо, не надо! – прокричал он.Он спрятал письмо под подсвечник и закрыл глаза. И ему представился Дунай, светлый полдень, камыши, русский лагерь, и он входит, он, молодой генерал, без одной морщины на лице, бодрый, веселый, румяный, в расписной шатер Потемкина, и жгучее чувство зависти к любимцу, столь же сильное, как и тогда, волнует его. И он вспоминает все те слова, которые сказаны были тогда при первом Свидании с Потемкиным. И ему представляется с желтизною в жирном лице невысокая, толстая женщина – матушка императрица, ее улыбки, слова, когда она в первый раз, обласкав, приняла его, и вспоминается ее же лицо на катафалке и то столкновение с Зубовым, которое было тогда при ее гробе за право подходить к ее руке.
«Ах, скорее, скорее вернуться к тому времени, и чтобы теперешнее все кончилось поскорее, поскорее, чтобы оставили они меня в покое!»
Лысые Горы, именье князя Николая Андреича Болконского, находились в шестидесяти верстах от Смоленска, позади его, и в трех верстах от Московской дороги.
В тот же вечер, как князь отдавал приказания Алпатычу, Десаль, потребовав у княжны Марьи свидания, сообщил ей, что так как князь не совсем здоров и не принимает никаких мер для своей безопасности, а по письму князя Андрея видно, что пребывание в Лысых Горах небезопасно, то он почтительно советует ей самой написать с Алпатычем письмо к начальнику губернии в Смоленск с просьбой уведомить ее о положении дел и о мере опасности, которой подвергаются Лысые Горы. Десаль написал для княжны Марьи письмо к губернатору, которое она подписала, и письмо это было отдано Алпатычу с приказанием подать его губернатору и, в случае опасности, возвратиться как можно скорее.
