Чесменская колонна

Памятник
Чесменская колонна
Страна	Россия
Город	Пушкин
Координаты	59°42′36″ с. ш. 30°23′36″ в. д.59.7100639° с. ш. 30.3936028° в. д. / 59.7100639; 30.3936028

Культурное наследие Российской Федерации, объект № 7810447057

Чесме́нская коло́нна в Екатерининском парке Царского Села — памятник, символизирующий силу и славу русского флота. Дорическая колонна высотой 25 метров выполнена по проекту архитектора Антонио Ринальди из олонецкого мрамора и установлена в 1776 году в центре Большого пруда.

История

Памятник создан в память о сражении в бухте Чесма в 1770 году, определившем исход русско-турецкой войны. Прообразом памятника стали античные стелы, украшенные отрубленными носами захваченных в плен кораблей. Орёл на вершине колонны — не только символ отваги и силы, но и образное напоминание о герое Чесменской победы — графе Алексее Орлове.

Во время Великой Отечественной войны, в годы немецкой оккупации г. Пушкина в 1941—1944 годах, Чесменская колонна сильно пострадала. Немцы, которым один вид памятника русским военным победам был невыносим, пытались сбросить колонну в пруд танками. Но у них ничего не вышло. Они смогли только отбить доски и барельефы с пьедестала.

Литература

• Гусаров А. Ю. Памятники воинской славы Петербурга. — СПб, 2010. — ISBN 978-5-93437-363-5.

Отрывок, характеризующий Чесменская колонна

– Так точно с и у папеньки в кабинете светится.
– Еще не ложились? А? как ты думаешь? Смотри же не забудь, тотчас достань мне новую венгерку, – прибавил Ростов, ощупывая новые усы. – Ну же пошел, – кричал он ямщику. – Да проснись же, Вася, – обращался он к Денисову, который опять опустил голову. – Да ну же, пошел, три целковых на водку, пошел! – закричал Ростов, когда уже сани были за три дома от подъезда. Ему казалось, что лошади не двигаются. Наконец сани взяли вправо к подъезду; над головой своей Ростов увидал знакомый карниз с отбитой штукатуркой, крыльцо, тротуарный столб. Он на ходу выскочил из саней и побежал в сени. Дом также стоял неподвижно, нерадушно, как будто ему дела не было до того, кто приехал в него. В сенях никого не было. «Боже мой! все ли благополучно?» подумал Ростов, с замиранием сердца останавливаясь на минуту и тотчас пускаясь бежать дальше по сеням и знакомым, покривившимся ступеням. Всё та же дверная ручка замка, за нечистоту которой сердилась графиня, также слабо отворялась. В передней горела одна сальная свеча.
Старик Михайла спал на ларе. Прокофий, выездной лакей, тот, который был так силен, что за задок поднимал карету, сидел и вязал из покромок лапти. Он взглянул на отворившуюся дверь, и равнодушное, сонное выражение его вдруг преобразилось в восторженно испуганное.
– Батюшки, светы! Граф молодой! – вскрикнул он, узнав молодого барина. – Что ж это? Голубчик мой! – И Прокофий, трясясь от волненья, бросился к двери в гостиную, вероятно для того, чтобы объявить, но видно опять раздумал, вернулся назад и припал к плечу молодого барина.
– Здоровы? – спросил Ростов, выдергивая у него свою руку.
– Слава Богу! Всё слава Богу! сейчас только покушали! Дай на себя посмотреть, ваше сиятельство!