Оренбургский государственный медицинский университет
Поделись знанием:
Координаты: 51°45′23″ с. ш. 55°06′22″ в. д. / 51.756256° с. ш. 55.106094° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=51.756256&mlon=55.106094&zoom=17 (O)] (Я)К:Учебные заведения, основанные в 1944 году
– Безухов est ridicule [смешон], но он так добр, так мил. Что за удовольствие быть так caustique [злоязычным]?
– Штраф! – сказал молодой человек в ополченском мундире, которого Жюли называла «mon chevalier» [мой рыцарь] и который с нею вместе ехал в Нижний.
В обществе Жюли, как и во многих обществах Москвы, было положено говорить только по русски, и те, которые ошибались, говоря французские слова, платили штраф в пользу комитета пожертвований.
– Другой штраф за галлицизм, – сказал русский писатель, бывший в гостиной. – «Удовольствие быть не по русски.
– Вы никому не делаете милости, – продолжала Жюли к ополченцу, не обращая внимания на замечание сочинителя. – За caustique виновата, – сказала она, – и плачу, но за удовольствие сказать вам правду я готова еще заплатить; за галлицизмы не отвечаю, – обратилась она к сочинителю: – у меня нет ни денег, ни времени, как у князя Голицына, взять учителя и учиться по русски. А вот и он, – сказала Жюли. – Quand on… [Когда.] Нет, нет, – обратилась она к ополченцу, – не поймаете. Когда говорят про солнце – видят его лучи, – сказала хозяйка, любезно улыбаясь Пьеру. – Мы только говорили о вас, – с свойственной светским женщинам свободой лжи сказала Жюли. – Мы говорили, что ваш полк, верно, будет лучше мамоновского.
– Ах, не говорите мне про мой полк, – отвечал Пьер, целуя руку хозяйке и садясь подле нее. – Он мне так надоел!
– Вы ведь, верно, сами будете командовать им? – сказала Жюли, хитро и насмешливо переглянувшись с ополченцем.
Ополченец в присутствии Пьера был уже не так caustique, и в лице его выразилось недоуменье к тому, что означала улыбка Жюли. Несмотря на свою рассеянность и добродушие, личность Пьера прекращала тотчас же всякие попытки на насмешку в его присутствии.
– Нет, – смеясь, отвечал Пьер, оглядывая свое большое, толстое тело. – В меня слишком легко попасть французам, да и я боюсь, что не влезу на лошадь…
(перенаправлено с «Чкаловский государственный медицинский институт»)
| Оренбургский государственный медицинский университет (ОрГМУ) | |
| Прежние названия |
Чкаловский государственный медицинский институт |
|---|---|
| Год основания | |
| Ректор | |
| Расположение | |
| Юридический адрес |
460000, ул. Советская, 6 |
| Сайт |
[orgma.ru/ u] |
Оренбургский государственный медицинский университет — высшее учебное заведение медицинского профиля в Оренбурге.
История
Основан в 1944 году как Чкаловский государственный медицинский институт.[1][2]
В 1995 году пребразован в Оренбургскую государственную медицинскую академию.[3]
Согласно приказу №693 от 31 октября 2014 г. переименован в Оренбургский государственный медицинский Университет.[4]
Ректоры
Напишите отзыв о статье "Оренбургский государственный медицинский университет"
Примечания
- ↑ Решение СНК СССР от 12.08.1944 № 16565
- ↑ Приказ Всесоюзного Комитета по делам Высшей школы при СНК СССР и Народного комиссара здравоохранения РСФСР от 23.08.1944 № 385/186-0
- ↑ [www.lvrach.ru/universities/ Медицинские вузы] // Лечащий врач
- ↑ [orgma.ru/novosti/item/1799-prikaz-ministerstva-zdravookhraneniya-rossijskoj-federatsii-693-ot-31-10-2014-g.html ОрГМУ - Приказ Министерства Здравоохранения Российской Федерации № 693 от 31.10.2014 г.]. orgma.ru. Проверено 13 декабря 2015.
Отрывок, характеризующий Оренбургский государственный медицинский университет
Жюли собиралась на другой день уезжать из Москвы и делала прощальный вечер.– Безухов est ridicule [смешон], но он так добр, так мил. Что за удовольствие быть так caustique [злоязычным]?
– Штраф! – сказал молодой человек в ополченском мундире, которого Жюли называла «mon chevalier» [мой рыцарь] и который с нею вместе ехал в Нижний.
В обществе Жюли, как и во многих обществах Москвы, было положено говорить только по русски, и те, которые ошибались, говоря французские слова, платили штраф в пользу комитета пожертвований.
– Другой штраф за галлицизм, – сказал русский писатель, бывший в гостиной. – «Удовольствие быть не по русски.
– Вы никому не делаете милости, – продолжала Жюли к ополченцу, не обращая внимания на замечание сочинителя. – За caustique виновата, – сказала она, – и плачу, но за удовольствие сказать вам правду я готова еще заплатить; за галлицизмы не отвечаю, – обратилась она к сочинителю: – у меня нет ни денег, ни времени, как у князя Голицына, взять учителя и учиться по русски. А вот и он, – сказала Жюли. – Quand on… [Когда.] Нет, нет, – обратилась она к ополченцу, – не поймаете. Когда говорят про солнце – видят его лучи, – сказала хозяйка, любезно улыбаясь Пьеру. – Мы только говорили о вас, – с свойственной светским женщинам свободой лжи сказала Жюли. – Мы говорили, что ваш полк, верно, будет лучше мамоновского.
– Ах, не говорите мне про мой полк, – отвечал Пьер, целуя руку хозяйке и садясь подле нее. – Он мне так надоел!
– Вы ведь, верно, сами будете командовать им? – сказала Жюли, хитро и насмешливо переглянувшись с ополченцем.
Ополченец в присутствии Пьера был уже не так caustique, и в лице его выразилось недоуменье к тому, что означала улыбка Жюли. Несмотря на свою рассеянность и добродушие, личность Пьера прекращала тотчас же всякие попытки на насмешку в его присутствии.
– Нет, – смеясь, отвечал Пьер, оглядывая свое большое, толстое тело. – В меня слишком легко попасть французам, да и я боюсь, что не влезу на лошадь…
