Электрофон
Электрофо́н — аппарат для воспроизведения звука с грампластинок, имеющий в своем составе электропроигрывающее устройство (ЭПУ), полный усилитель сигнала и встроенную либо выносную акустическую систему.
В быту (СССР, 1970-е — 1980-е годы) электрофон часто назывался прои́грывателем, но официальный термин «электропроигрыватель» обозначал аналогичный аппарат, не имеющий встроенного усилителя. До конца 1950-х годов в СССР устройства, аналогичные электрофону, назывались «радиограммофонами»[1].
Устройство
Основным элементом большинства электрофонов является ЭПУ, выполненное в виде функционально законченного блока. В состав ЭПУ входят электродвигатель, массивный диск, тонарм с головкой звукоснимателя и различные вспомогательные устройства: автостоп, автомат для установки звукоснимателя на вводную канавку грампластинки, микролифт для плавного опускания и подъёма головки звукоснимателя и т. д.[2] Таким образом, электрофон можно представить как ЭПУ, оснащённое корпусом, источником питания, органами управления, усилителем и акустической системой. В отличие от электропроигрывателя, электрофон не требует каких-либо дополнительных устройств для воспроизведения грамзаписи.
История
Своим появлением электрофоны (как и электропроигрыватели) обязаны одной из первых систем звукового кино «Витафон»[3]. Фонограмма фильма воспроизводилась с грампластинки электрофоном, привод которого был синхронизирован с кинопроектором общим валом. Новая технология электромеханического звуковоспроизведения обеспечивала качественное громкое звучание, недоступное прежним «граммофонным» стандартам кинопоказа — «Гомон Хронофон» и другим[4].
Первый электрофон в СССР был разработан в 1932 г. и получил название ЭРГ («Электрорадиограммофон»)[5]. Предполагалось, что его производство будет развернуто на Московском электротехническом заводе «Мосэлектрик», но этого не произошло. Советская промышленность в предвоенные и военные годы производила в основном проигрыватели без усилителей, а первый массовый электрофон был выпущен лишь в 1953 г. Это был УП-2 («универсальный проигрыватель») вильнюсского завода «Эльфа»[6]. Он был собран на трех радиолампах и мог воспроизводить как обычные пластинки на 78 об/мин, так и долгоиграющие на 33 об/мин. В электрофоне «УП-2» еще использовались одноразовые «патефонные» иглы.
В 1957 г. был выпущен первый советский электрофон, пригодный для воспроизведения объемного звука — «Юбилейный-Стерео». Это было высококачественное устройство, имевшее уже три скорости вращения (была добавлена скорость 45 об/мин), встроенный усилитель на семи лампах и две выносные акустические системы. Но и стоимость «Юбилейного» по тем временам была запредельной — 1200 рублей при средней зарплате в стране 400 рублей[7].
Официальное название «электрофон» (а не «радиограммофон») впервые получил «Молодёжный», выпускавшийся с 1965 г. Он же стал одним из первых электрофонов, в которых ЭПУ было выполнено в виде унифицированного блока. В «Молодёжные» устанавливалось III-ЭПУ-20 или II-ЭПУ-40[8].
Первым транзисторным электрофоном в нашей стране стал «Концертный-3» (1967 г.), при этом ламповые электрофоны продолжали выпускаться до 1980 г. Любопытно, что наиболее долго не снимавшаяся с производства архаичная модель называлась «Юность»[9].
Всего в СССР производилось около 40 различных моделей электрофонов. Начиная с 80-х гг. некоторые из них комплектовались ЭПУ импортного производства (чаще всего — польскими, фирмы Unitra). Из необычных конструкций стоит отметить электрофон «Каравелла-203-стерео», выпускавшийся с 1982 года на кировском заводе «Ладога». Пластинка в нём располагалась вертикально, а тонарм перемещался тангенциально. Помимо технических новшеств этот электрофон отличался и футуристическим внешним видом[10].
Современность
В России разработка и производство электрофонов в целом прекратились с распадом СССР, хотя небольшие партии из старого задела деталей выпускались до 1994 г. Популярность грампластинок как носителя звука в 90-е годы сильно снизилась, и многие электрофоны были выброшены за ненадобностью или по причине поломки. Азиатские производители «подхватили упавшее знамя», начав выпускать проигрыватели грампластинок, встроенные в музыкальные центры.
Однако в последние десять лет интерес к грамзаписи постепенно возрождается. С 2006 года продажи грампластинок демонстрируют устойчивый рост[11], в связи с чем электрофоны стали вновь востребованы. На отечественном вторичном рынке постоянно находится в продаже множество моделей советского производства и запчастей к ним, а импортные производители предлагают и новые электрофоны. Хотя аудиофилы и любители «винилового звука» часто предпочитают электрофонам проигрыватели, так как те позволяют не переплачивать за встроенный усилитель и акустические системы, которые у человека, скорее всего, уже есть.
См. также
Напишите отзыв о статье "Электрофон"
Примечания
- ↑ Прозоровский Ю. Н. Радиограммофон. — М.-Л.:Госэнергоиздат, 1950
- ↑ Энциклопедия «Техника». — М.: Росмэн. 2006.
- ↑ Д. Меркулов. [www.nkj.ru/archive/articles/1472/ ...и не слышно, что поет] (рус.). Архив журнала. «Наука и жизнь» (август 2005). Проверено 7 января 2015.
- ↑ Oliver Chesler. [www.wiretotheear.com/2012/06/15/gaumont-chronophone/ Gaumont Chronophone] (англ.). Time Machine. Wire To The Ear (15 June 2012). Проверено 9 января 2015.
- ↑ [rw6ase.narod.ru/00/el_l/erg.html Электрорадиограммофон сетевой ламповый «ЭРГ»]
- ↑ [rw6ase.narod.ru/00/el_l/up2.html Радиограммофон сетевой ламповый «УП-2»]
- ↑ [rw6ase.narod.ru/00/el_l/jubileyniy_st.html Радиограммофон сетевой ламповый «Юбилейный-Стерео»]
- ↑ [rw6ase.narod.ru/00/el_l/molodevniy.html Электрофон сетевой ламповый «Молодёжный»]
- ↑ [www.rw6ase.narod.ru/00/el_l/junost301.html Электрофоны сетевые ламповые «Юность» и «Юность-301»]
- ↑ [www.rw6ase.narod.ru/00/el_p/karawella203s.html Электрофон сетевой транзисторный «Каравелла-203-стерео»]
- ↑ [www.nkj.ru/archive/articles/23223/ Старая техника ещё жива]. Проверено 6 ноября 2013.
Литература
- Анисимов Н. В. Транзисторные радиоприёмники, радиолы, электрофоны, магнитофоны. Справочник. — К.: Техніка, 1980
- Дегрелл Л. Проигрыватели и грампластинки. Перевод с венгерского В. К. Пискарева под редакцией Ю. А. Вознесенского. — М.:"Радио и связь", 1982
Отрывок, характеризующий Электрофон
– Ах, очень интересно! – сказала m llе Bourienne.– Подите принесите мне, – обратился старый князь к m llе Bourienne. – Вы знаете, на маленьком столе под пресс папье.
M lle Bourienne радостно вскочила.
– Ах нет, – нахмурившись, крикнул он. – Поди ты, Михаил Иваныч.
Михаил Иваныч встал и пошел в кабинет. Но только что он вышел, старый князь, беспокойно оглядывавшийся, бросил салфетку и пошел сам.
– Ничего то не умеют, все перепутают.
Пока он ходил, княжна Марья, Десаль, m lle Bourienne и даже Николушка молча переглядывались. Старый князь вернулся поспешным шагом, сопутствуемый Михаилом Иванычем, с письмом и планом, которые он, не давая никому читать во время обеда, положил подле себя.
Перейдя в гостиную, он передал письмо княжне Марье и, разложив пред собой план новой постройки, на который он устремил глаза, приказал ей читать вслух. Прочтя письмо, княжна Марья вопросительно взглянула на отца.
Он смотрел на план, очевидно, погруженный в свои мысли.
– Что вы об этом думаете, князь? – позволил себе Десаль обратиться с вопросом.
– Я! я!.. – как бы неприятно пробуждаясь, сказал князь, не спуская глаз с плана постройки.
– Весьма может быть, что театр войны так приблизится к нам…
– Ха ха ха! Театр войны! – сказал князь. – Я говорил и говорю, что театр войны есть Польша, и дальше Немана никогда не проникнет неприятель.
Десаль с удивлением посмотрел на князя, говорившего о Немане, когда неприятель был уже у Днепра; но княжна Марья, забывшая географическое положение Немана, думала, что то, что ее отец говорит, правда.
– При ростепели снегов потонут в болотах Польши. Они только могут не видеть, – проговорил князь, видимо, думая о кампании 1807 го года, бывшей, как казалось, так недавно. – Бенигсен должен был раньше вступить в Пруссию, дело приняло бы другой оборот…
– Но, князь, – робко сказал Десаль, – в письме говорится о Витебске…
– А, в письме, да… – недовольно проговорил князь, – да… да… – Лицо его приняло вдруг мрачное выражение. Он помолчал. – Да, он пишет, французы разбиты, при какой это реке?
Десаль опустил глаза.
– Князь ничего про это не пишет, – тихо сказал он.
– А разве не пишет? Ну, я сам не выдумал же. – Все долго молчали.
– Да… да… Ну, Михайла Иваныч, – вдруг сказал он, приподняв голову и указывая на план постройки, – расскажи, как ты это хочешь переделать…
Михаил Иваныч подошел к плану, и князь, поговорив с ним о плане новой постройки, сердито взглянув на княжну Марью и Десаля, ушел к себе.
Княжна Марья видела смущенный и удивленный взгляд Десаля, устремленный на ее отца, заметила его молчание и была поражена тем, что отец забыл письмо сына на столе в гостиной; но она боялась не только говорить и расспрашивать Десаля о причине его смущения и молчания, но боялась и думать об этом.
Ввечеру Михаил Иваныч, присланный от князя, пришел к княжне Марье за письмом князя Андрея, которое забыто было в гостиной. Княжна Марья подала письмо. Хотя ей это и неприятно было, она позволила себе спросить у Михаила Иваныча, что делает ее отец.
– Всё хлопочут, – с почтительно насмешливой улыбкой, которая заставила побледнеть княжну Марью, сказал Михаил Иваныч. – Очень беспокоятся насчет нового корпуса. Читали немножко, а теперь, – понизив голос, сказал Михаил Иваныч, – у бюра, должно, завещанием занялись. (В последнее время одно из любимых занятий князя было занятие над бумагами, которые должны были остаться после его смерти и которые он называл завещанием.)
– А Алпатыча посылают в Смоленск? – спросила княжна Марья.
– Как же с, уж он давно ждет.
Когда Михаил Иваныч вернулся с письмом в кабинет, князь в очках, с абажуром на глазах и на свече, сидел у открытого бюро, с бумагами в далеко отставленной руке, и в несколько торжественной позе читал свои бумаги (ремарки, как он называл), которые должны были быть доставлены государю после его смерти.
Когда Михаил Иваныч вошел, у него в глазах стояли слезы воспоминания о том времени, когда он писал то, что читал теперь. Он взял из рук Михаила Иваныча письмо, положил в карман, уложил бумаги и позвал уже давно дожидавшегося Алпатыча.
На листочке бумаги у него было записано то, что нужно было в Смоленске, и он, ходя по комнате мимо дожидавшегося у двери Алпатыча, стал отдавать приказания.
– Первое, бумаги почтовой, слышишь, восемь дестей, вот по образцу; золотообрезной… образчик, чтобы непременно по нем была; лаку, сургучу – по записке Михаила Иваныча.
Он походил по комнате и заглянул в памятную записку.
– Потом губернатору лично письмо отдать о записи.
Потом были нужны задвижки к дверям новой постройки, непременно такого фасона, которые выдумал сам князь. Потом ящик переплетный надо было заказать для укладки завещания.
Отдача приказаний Алпатычу продолжалась более двух часов. Князь все не отпускал его. Он сел, задумался и, закрыв глаза, задремал. Алпатыч пошевелился.
– Ну, ступай, ступай; ежели что нужно, я пришлю.
Алпатыч вышел. Князь подошел опять к бюро, заглянув в него, потрогал рукою свои бумаги, опять запер и сел к столу писать письмо губернатору.
Уже было поздно, когда он встал, запечатав письмо. Ему хотелось спать, но он знал, что не заснет и что самые дурные мысли приходят ему в постели. Он кликнул Тихона и пошел с ним по комнатам, чтобы сказать ему, где стлать постель на нынешнюю ночь. Он ходил, примеривая каждый уголок.
Везде ему казалось нехорошо, но хуже всего был привычный диван в кабинете. Диван этот был страшен ему, вероятно по тяжелым мыслям, которые он передумал, лежа на нем. Нигде не было хорошо, но все таки лучше всех был уголок в диванной за фортепиано: он никогда еще не спал тут.
Тихон принес с официантом постель и стал уставлять.
– Не так, не так! – закричал князь и сам подвинул на четверть подальше от угла, и потом опять поближе.
«Ну, наконец все переделал, теперь отдохну», – подумал князь и предоставил Тихону раздевать себя.
Досадливо морщась от усилий, которые нужно было делать, чтобы снять кафтан и панталоны, князь разделся, тяжело опустился на кровать и как будто задумался, презрительно глядя на свои желтые, иссохшие ноги. Он не задумался, а он медлил перед предстоявшим ему трудом поднять эти ноги и передвинуться на кровати. «Ох, как тяжело! Ох, хоть бы поскорее, поскорее кончились эти труды, и вы бы отпустили меня! – думал он. Он сделал, поджав губы, в двадцатый раз это усилие и лег. Но едва он лег, как вдруг вся постель равномерно заходила под ним вперед и назад, как будто тяжело дыша и толкаясь. Это бывало с ним почти каждую ночь. Он открыл закрывшиеся было глаза.
– Нет спокоя, проклятые! – проворчал он с гневом на кого то. «Да, да, еще что то важное было, очень что то важное я приберег себе на ночь в постели. Задвижки? Нет, про это сказал. Нет, что то такое, что то в гостиной было. Княжна Марья что то врала. Десаль что то – дурак этот – говорил. В кармане что то – не вспомню».
