Эноксен, Ханс
Ханс Эноксен (гренл. Hans Enoksen, р. 1956) — гренландский политический деятель. Руководитель Правительства местного самоуправления Гренландии с 14 декабря 2002 по 10 июня 2009.
Сформировал своё второе правительство по результатам парламентских выборов 15 ноября 2005, на которых наибольшее количество голосов получила возглавляемая им социал-демократическая партия «Сиумут». В состав коалиционного правительства вошли также представители партии левого направления «Инуит Атакатигиит» и правоцентристской партии «Атассут».
В апреле 2007 представители партии «Инуит Атакатигиит» вышли из Правительства местного самоуправления Гренландии в связи с разногласиями по методике подсчёта уловов креветки — основного источника доходов рыболовства Гренландии. В местном правительстве Гренландии остались представители партий «Сиумут» и «Атассут», коалиция которых, получившая новое название «Северное сияние», по-прежнему сохраняет большинство мест в местном парламенте Гренландии (16 из 31).
На парламентских выборах, прошедших 2 июня 2009 «Сиумут» потерпела серьёзное поражение, получив только 26,5 %голосов избирателей, и вынуждена уйти в оппозицию, предоставив право сформировать новое правительство партии «Инуит Атакатигиит».
После поражения своей партии на выборах Ханс Эноксен принял решение покинуть политику и вернуться в свою родную деревню, чтобы жить жизнью частного человека[1].
Ханс Эноксен говорит только на гренландском языке[2].
Напишите отзыв о статье "Эноксен, Ханс"
Примечания
Отрывок, характеризующий Эноксен, Ханс
– Вы не видали моего мужа?– Non, madame. [Нет, сударыня.] – Он улыбнулся совсем некстати.
– Вы, кажется, недавно были в Париже? Я думаю, очень интересно.
– Очень интересно..
Графиня переглянулась с Анной Михайловной. Анна Михайловна поняла, что ее просят занять этого молодого человека, и, подсев к нему, начала говорить об отце; но так же, как и графине, он отвечал ей только односложными словами. Гости были все заняты между собой. Les Razoumovsky… ca a ete charmant… Vous etes bien bonne… La comtesse Apraksine… [Разумовские… Это было восхитительно… Вы очень добры… Графиня Апраксина…] слышалось со всех сторон. Графиня встала и пошла в залу.
– Марья Дмитриевна? – послышался ее голос из залы.
– Она самая, – послышался в ответ грубый женский голос, и вслед за тем вошла в комнату Марья Дмитриевна.
Все барышни и даже дамы, исключая самых старых, встали. Марья Дмитриевна остановилась в дверях и, с высоты своего тучного тела, высоко держа свою с седыми буклями пятидесятилетнюю голову, оглядела гостей и, как бы засучиваясь, оправила неторопливо широкие рукава своего платья. Марья Дмитриевна всегда говорила по русски.
– Имениннице дорогой с детками, – сказала она своим громким, густым, подавляющим все другие звуки голосом. – Ты что, старый греховодник, – обратилась она к графу, целовавшему ее руку, – чай, скучаешь в Москве? Собак гонять негде? Да что, батюшка, делать, вот как эти пташки подрастут… – Она указывала на девиц. – Хочешь – не хочешь, надо женихов искать.
– Ну, что, казак мой? (Марья Дмитриевна казаком называла Наташу) – говорила она, лаская рукой Наташу, подходившую к ее руке без страха и весело. – Знаю, что зелье девка, а люблю.
Она достала из огромного ридикюля яхонтовые сережки грушками и, отдав их именинно сиявшей и разрумянившейся Наташе, тотчас же отвернулась от нее и обратилась к Пьеру.
