Эпоха Джаза

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Эпоха Джаза, также «Век Джаза» — период истории Соединённых Штатов Америки с момента окончания Первой мировой войны и до начала Великой депрессии, обусловленный большой популярностью джазовой музыки. Джаз сыграл значительную роль во многих сферах культуры в течение этого периода, а его влияние на поп-культуру продолжалось длительное время.

Радио

Широкое распространение джаз получил благодаря началу проведения масштабных радиопередач в 1922 году, теперь американцы могли ознакомиться с различными стилями музыки не покидая своей гостиной. Проводились трансляции выступлений любительских групп и биг-бэндов из таких городов как Нью-Йорк и Чикаго. Такие исполнители, как Луи Армстронг первоначально не получали много эфирного времени, так как радиостанции предпочитали играть музыку белых исполнителей джаза.

Молодёжь

В 1920-е годы влияние джазовой музыки заставило молодёжь пойти против традиционной культуры предыдущих поколений. Молодёжный бунт 1920-х годов шел рука об руку с такими причудами как смелые течения в моде (флэппер), концерты по радио, а также новый, модный танец чарльстон, изначально придуманный чернокожим населением.

В литературе

В литературе эпоху джаза представляет роман американского писателя Фрэнсиса Скотта Фицджеральда «Великий Гэтсби».

Отрывок, характеризующий Эпоха Джаза

– Ах боже мой! Боже мой! Что ж это?.. Живот! Это конец! Ах боже мой! – слышались голоса между офицерами. – На волосок мимо уха прожужжала, – говорил адъютант. Мужики, приладивши носилки на плечах, поспешно тронулись по протоптанной ими дорожке к перевязочному пункту.
– В ногу идите… Э!.. мужичье! – крикнул офицер, за плечи останавливая неровно шедших и трясущих носилки мужиков.
– Подлаживай, что ль, Хведор, а Хведор, – говорил передний мужик.
– Вот так, важно, – радостно сказал задний, попав в ногу.
– Ваше сиятельство? А? Князь? – дрожащим голосом сказал подбежавший Тимохин, заглядывая в носилки.
Князь Андрей открыл глаза и посмотрел из за носилок, в которые глубоко ушла его голова, на того, кто говорил, и опять опустил веки.
Ополченцы принесли князя Андрея к лесу, где стояли фуры и где был перевязочный пункт. Перевязочный пункт состоял из трех раскинутых, с завороченными полами, палаток на краю березника. В березнике стояла фуры и лошади. Лошади в хребтугах ели овес, и воробьи слетали к ним и подбирали просыпанные зерна. Воронья, чуя кровь, нетерпеливо каркая, перелетали на березах. Вокруг палаток, больше чем на две десятины места, лежали, сидели, стояли окровавленные люди в различных одеждах. Вокруг раненых, с унылыми и внимательными лицами, стояли толпы солдат носильщиков, которых тщетно отгоняли от этого места распоряжавшиеся порядком офицеры. Не слушая офицеров, солдаты стояли, опираясь на носилки, и пристально, как будто пытаясь понять трудное значение зрелища, смотрели на то, что делалось перед ними. Из палаток слышались то громкие, злые вопли, то жалобные стенания. Изредка выбегали оттуда фельдшера за водой и указывали на тех, который надо было вносить. Раненые, ожидая у палатки своей очереди, хрипели, стонали, плакали, кричали, ругались, просили водки. Некоторые бредили. Князя Андрея, как полкового командира, шагая через неперевязанных раненых, пронесли ближе к одной из палаток и остановились, ожидая приказания. Князь Андрей открыл глаза и долго не мог понять того, что делалось вокруг него. Луг, полынь, пашня, черный крутящийся мячик и его страстный порыв любви к жизни вспомнились ему. В двух шагах от него, громко говоря и обращая на себя общее внимание, стоял, опершись на сук и с обвязанной головой, высокий, красивый, черноволосый унтер офицер. Он был ранен в голову и ногу пулями. Вокруг него, жадно слушая его речь, собралась толпа раненых и носильщиков.