Яблоков, Александр Александрович

Александр Александрович Яблоков
Род деятельности:	гляциолог, писатель
Дата рождения:	24 июня 1934(1934-06-24)
Место рождения:	г. Балахна, Россия
Гражданство:	СССР СССР→Таджикистан Таджикистан
Дата смерти:	13 августа 2016(2016-08-13) (82 года)
Место смерти:	г. Душанбе, Таджикистан
Отец:	Александр Иванович Яблоков
Мать:	Вера Ивановна Цыценко

К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Александр Александрович Яблоков (род. 1934) — писатель, гляциолог.

Биография

Яблоков Александр Александрович родился 24 июня 1934 года в России в городе Балахне Горьковской (ныне Нижегородской) области. Закончил семилетку в городе Струнино Владимирской области. С детства ему нравились книги и фильмы о путешествиях, он мечтал о такой же судьбе, мечтал быть географом, исследователем природы, но из-за материального положения вынужден был поступить в ближайший химико-технологический техникум в городе Краснозаводске Московской области. После его окончания в 1953 году работал некоторое время на механическом заводе в городе Кокчетав в Казахстане. А с 1954 по 1956 годы служил в Советской Армии в инженерных частях в городе Твери. В это же время учился заочно на географическом факультете Самаркандского университета.

После демобилизации поступил на работу в Управление Гидрометслужбы Узбекистана. Строил в горах новую метеостанцию, на второй год стал начальником высокогорной гидрометеостанции, потом был приглашен на должность инженера в Управление. В 1960 году окончил географический факультет Самаркандского университета и Среднеазиатские курсы лавинщиков, стал членом Всесоюзного Географического общества. В 1961 году окончил Всесоюзные курсы гляциологов в Грузии, участвовал в нескольких экспедициях, изучавших ледники в бассейнах рек Чирчик и Оксу, зимой исследовал лавины в горах Западного Тянь-Шаня, опубликовал первую научную статью. С тех пор всю свою дальнейшую жизнь отдал изучению природы гор: ледников, лавин, селей, рек и озер.

С 1963 по 1964 годы работал инженером гляциологической партии Северо-Кавказской Гидрометслужбы в районе Домбая, изучал ледники в верховьях Кубани. С 1964 по 1965 год работал старшим инженером Валдайской научно-исследовательской гидрологической лаборатории, участвовал в разработке новых методов гидрометеорологических наблюдений.

В 1965 году вернулся в Среднюю Азию на Тянь-Шань, стал инженером высокогорной снеголавинной станции Итагар на автодороге Фрунзе-Ош (Управление Гидрометслужбы Киргизской ССР). Зимой защищал дорогу от снежных обвалов, а летом обследовал ледники и озера Центрального и Южного Тянь-Шаня и Заалая. Опубликовал несколько научных статей, выступал с докладами на симпозиумах и конференциях.

В 1969 году перешел на работу в Управление Гидрометслужбы Таджикистана, начал заниматься Памиром. Работал инженером и старшим инженером Гидрографической партии и БРИС, занимался лавинами, селями, ледниками, участвовал в составлении Каталога ледников и Кадастра лавин республики. Опубликовал несколько книг о своих зимовках в горах и путешествиях, за что в мае 1980 года был принят в Союз Писателей СССР.

С 1977 года с перерывом работал научным сотрудником Лаборатории комплексных геофизических исследований Таджикского научно-исследовательского отдела энергетики, изучал лавины и сели на трассах будущих ЛЭП и местах строительства ГЭС на Памире, в Каратегине, в Кухистане. Преподавал горную подготовку в Таджикском Высшем Военном Колледже, написал для курсантов два учебных пособия.

В 1996 году вернулся в Гидрометслужбу (Агентство по Гидрометеорологии) Таджикистана, где до 2014 года работал главным специалистом Гидрографического экспедиционного отдела.

Практика – более полувека работы в горах, одиннадцать высокогорных зимовок и почти семьдесят экспедиций по горам Тянь-Шаня, Гиссаро-Алая, Памира и Кавказа. Автор тридцати докладов на симпозиумах, конференциях, семинарах и научных статей в журналах «Метеорология и гидрология», «Известия Всесоюзного Географического общества», «Автомобильные дороги», «Материалы гляциологических исследований», «Труды САРНИГМИ», трех научно-популярных книг (в соавторстве) и двенадцати художественных. Известен прежде всего как автор документальных книг: «Снежная робинзонада» (1968), «Стража заоблачной трассы» (1970), «Снежинка на ладони» (1975), «Против стихий» (1983), «Чертоги вечных снегов» (1983), «Там, где кончаются тропы» (1988), «Варзоб» (1990), -исторической повести «Сарбадор» (1984) и автобиографических романов «Горный стрелок», «Поражение».

Научные труды

• Яблоков А. А. Некоторые результаты гляциологических исследований в бассейне реки Теберды./Изв. ВГО, 1965, т. 97, № 3, с. 270—272, библ. 4.

Ссылки

• [aayablokov.ru Сайт, посвященный Яблокову А.А., с библиотекой всех его книг]
• [samlib.ru/j/jablokow_a_a/gorny_strelok.shtml Роман "Горный стрелок"]

Отрывок, характеризующий Яблоков, Александр Александрович

– Я решил, что, ежели я доложу вашей светлости, вы можете прогнать меня или сказать, что вам известно то, что я докладываю, и тогда меня не убудет… – говорил Долохов.
– Так, так.
– А ежели я прав, то я принесу пользу отечеству, для которого я готов умереть.
– Так… так…
– И ежели вашей светлости понадобится человек, который бы не жалел своей шкуры, то извольте вспомнить обо мне… Может быть, я пригожусь вашей светлости.
– Так… так… – повторил Кутузов, смеющимся, суживающимся глазом глядя на Пьера.
В это время Борис, с своей придворной ловкостью, выдвинулся рядом с Пьером в близость начальства и с самым естественным видом и не громко, как бы продолжая начатый разговор, сказал Пьеру:
– Ополченцы – те прямо надели чистые, белые рубахи, чтобы приготовиться к смерти. Какое геройство, граф!
Борис сказал это Пьеру, очевидно, для того, чтобы быть услышанным светлейшим. Он знал, что Кутузов обратит внимание на эти слова, и действительно светлейший обратился к нему:
– Ты что говоришь про ополченье? – сказал он Борису.
– Они, ваша светлость, готовясь к завтрашнему дню, к смерти, надели белые рубахи.
– А!.. Чудесный, бесподобный народ! – сказал Кутузов и, закрыв глаза, покачал головой. – Бесподобный народ! – повторил он со вздохом.
– Хотите пороху понюхать? – сказал он Пьеру. – Да, приятный запах. Имею честь быть обожателем супруги вашей, здорова она? Мой привал к вашим услугам. – И, как это часто бывает с старыми людьми, Кутузов стал рассеянно оглядываться, как будто забыв все, что ему нужно было сказать или сделать.
Очевидно, вспомнив то, что он искал, он подманил к себе Андрея Сергеича Кайсарова, брата своего адъютанта.
– Как, как, как стихи то Марина, как стихи, как? Что на Геракова написал: «Будешь в корпусе учитель… Скажи, скажи, – заговорил Кутузов, очевидно, собираясь посмеяться. Кайсаров прочел… Кутузов, улыбаясь, кивал головой в такт стихов.
Когда Пьер отошел от Кутузова, Долохов, подвинувшись к нему, взял его за руку.
– Очень рад встретить вас здесь, граф, – сказал он ему громко и не стесняясь присутствием посторонних, с особенной решительностью и торжественностью. – Накануне дня, в который бог знает кому из нас суждено остаться в живых, я рад случаю сказать вам, что я жалею о тех недоразумениях, которые были между нами, и желал бы, чтобы вы не имели против меня ничего. Прошу вас простить меня.
Пьер, улыбаясь, глядел на Долохова, не зная, что сказать ему. Долохов со слезами, выступившими ему на глаза, обнял и поцеловал Пьера.
Борис что то сказал своему генералу, и граф Бенигсен обратился к Пьеру и предложил ехать с собою вместе по линии.
– Вам это будет интересно, – сказал он.
– Да, очень интересно, – сказал Пьер.
Через полчаса Кутузов уехал в Татаринову, и Бенигсен со свитой, в числе которой был и Пьер, поехал по линии.


Бенигсен от Горок спустился по большой дороге к мосту, на который Пьеру указывал офицер с кургана как на центр позиции и у которого на берегу лежали ряды скошенной, пахнувшей сеном травы. Через мост они проехали в село Бородино, оттуда повернули влево и мимо огромного количества войск и пушек выехали к высокому кургану, на котором копали землю ополченцы. Это был редут, еще не имевший названия, потом получивший название редута Раевского, или курганной батареи.
Пьер не обратил особенного внимания на этот редут. Он не знал, что это место будет для него памятнее всех мест Бородинского поля. Потом они поехали через овраг к Семеновскому, в котором солдаты растаскивали последние бревна изб и овинов. Потом под гору и на гору они проехали вперед через поломанную, выбитую, как градом, рожь, по вновь проложенной артиллерией по колчам пашни дороге на флеши [род укрепления. (Примеч. Л.Н. Толстого.) ], тоже тогда еще копаемые.
Бенигсен остановился на флешах и стал смотреть вперед на (бывший еще вчера нашим) Шевардинский редут, на котором виднелось несколько всадников. Офицеры говорили, что там был Наполеон или Мюрат. И все жадно смотрели на эту кучку всадников. Пьер тоже смотрел туда, стараясь угадать, который из этих чуть видневшихся людей был Наполеон. Наконец всадники съехали с кургана и скрылись.
Бенигсен обратился к подошедшему к нему генералу и стал пояснять все положение наших войск. Пьер слушал слова Бенигсена, напрягая все свои умственные силы к тому, чтоб понять сущность предстоящего сражения, но с огорчением чувствовал, что умственные способности его для этого были недостаточны. Он ничего не понимал. Бенигсен перестал говорить, и заметив фигуру прислушивавшегося Пьера, сказал вдруг, обращаясь к нему:
– Вам, я думаю, неинтересно?