415 год до н. э.
Поделись знанием:
– Сворачивай, – закричал он, подпрыгивая по льду, который трещал под ним, – сворачивай! – кричал он на орудие. – Держит!…
Лед держал его, но гнулся и трещал, и очевидно было, что не только под орудием или толпой народа, но под ним одним он сейчас рухнется. На него смотрели и жались к берегу, не решаясь еще ступить на лед. Командир полка, стоявший верхом у въезда, поднял руку и раскрыл рот, обращаясь к Долохову. Вдруг одно из ядер так низко засвистело над толпой, что все нагнулись. Что то шлепнулось в мокрое, и генерал упал с лошадью в лужу крови. Никто не взглянул на генерала, не подумал поднять его.
| Годы |
|---|
| 419 до н. э. · 418 до н. э. · 417 до н. э. · 416 до н. э. — 415 до н. э. — 414 до н. э. · 413 до н. э. · 412 до н. э. · 411 до н. э. |
| Десятилетия |
| 430-е до н. э. · 420-е до н. э. — 410-е до н. э. — 400-е до н. э. · 390-е до н. э. |
| Века |
| VI век до н. э. — V век до н. э. — IV век до н. э. |
Содержание
События
- 415 (Т.Ливий. История... М.,1989-93, т.1, с.218) - Военные трибуны с консульской властью Публий Корнелий Косс, Гай Валерий Потит Волез, Нумерий Фабий Вибулан и Квинт Квинкций Цинциннат. Плебейский трибун Луций Деций.
- 415/4 - Афинский архонт-эпоним Харий. Эфор-эпоним Спарты Ликарий.
- 415 - Прибытие в Афины посольства из сицилийского города Сегесты с жалобой на притеснения. Сицилийская экспедиция афинян (134 триэры, 6400 воинов) во главе с Алкивиадом, Ламахом и Никием. Сиракузы близки к капитуляции. Процесс в Афинах против осквернителей герм. Алкивиада угрожают привлечь к суду. Его бегство в Пелопоннес и переход на сторону Спарты.
Родились
Скончались
См. также
Напишите отзыв о статье "415 год до н. э."
Отрывок, характеризующий 415 год до н. э.
Пройти эти сто шагов, и, наверное, спасен; простоять еще две минуты, и погиб, наверное, думал каждый. Долохов, стоявший в середине толпы, рванулся к краю плотины, сбив с ног двух солдат, и сбежал на скользкий лед, покрывший пруд.– Сворачивай, – закричал он, подпрыгивая по льду, который трещал под ним, – сворачивай! – кричал он на орудие. – Держит!…
Лед держал его, но гнулся и трещал, и очевидно было, что не только под орудием или толпой народа, но под ним одним он сейчас рухнется. На него смотрели и жались к берегу, не решаясь еще ступить на лед. Командир полка, стоявший верхом у въезда, поднял руку и раскрыл рот, обращаясь к Долохову. Вдруг одно из ядер так низко засвистело над толпой, что все нагнулись. Что то шлепнулось в мокрое, и генерал упал с лошадью в лужу крови. Никто не взглянул на генерала, не подумал поднять его.
