Enrique y Ana
Enrique y Ana — испанская музыкальная группа конца 70-х—начала 80-х годов XX века[1].
Творчество
Группа «Enrique y Ana» представляла собой музыкальный дуэт, основанный в 1977 году и распавшийся в 1983 году. Он состоял из Аны Ангиты Шиверс, которой на момент образования дуэта было 8 лет и Энрике дель Посо, которому было 20 лет. Они выпустили несколько дисков и снялись в одном фильме «Приключения Энрике и Аны» (Las aventuras de Enrique y Ana)[1].
Известность дуэту принесли такие песни, как «La gallina co-co-uá»[1], «Charleston (Mamá, cómprame unas botas)», «La yenka»[1], «En un bosque de la China»[1], «Garabatos»[1], «El superdisco chino», «Abuelito», «Baila con el hula-hoop»[1], «La canción del panda» и «Mi amigo Félix»[1], среди прочих. Они часто выступали на телевидении[1] в популярных детских музыкальных передачах, таких как «Aplauso», «300 millones», «Un, dos, tres», «La cometa blanca» и «Sabadabadá». Они выступали в качестве приглашённых исполнителей на первом фестивале ибероамериканской детской песни в 1979 году. В 1982 году они записали детскую образовательную песню «La canción de los planetas» о девяти планетах Солнечной системы — Меркурии, Венере, Земле, Марсе, Юпитере, Сатурне, Уране, Нептуне и Плутоне. В песне Меркурий живёт очень близко к Солнцу, Уран является королём газа бутана, а Нептун играет в баскетбол с Плутоном[2].
Дуэт распался в 1983 году, и если Ана полностью прекратила выступления, занявшись учёбой, то Энрике дель Посо без особого успеха пробовался в качестве солиста[1]. В 2000 году он выпустил детский сборник Enrique y amigos.
В 2003 году Ана Ангита презентовала детский диск для ассоциации против жестокого обращения с детьми.
Дискография
Группа выпустила 7 долгоиграющих дисков:
- 1977 — Muy pronto hay que triunfar[1].
- 1978 — El disco para los pequeños[1].
- 1979 — Canta con Enrique y Ana[1].
- 1980 — Multiplica con Enrique y Ana[1].
- 1981 — Las Aventuras de Enrique y Ana: официальный саундтрек к фильму[1].
- 1982 — Para nuestros amigos[1].
- 1983 — Grandes y pequeños[1].
Напишите отзыв о статье "Enrique y Ana"
Примечания
Отрывок, характеризующий Enrique y Ana
Единственное значение Березинской переправы заключается в том, что эта переправа очевидно и несомненно доказала ложность всех планов отрезыванья и справедливость единственно возможного, требуемого и Кутузовым и всеми войсками (массой) образа действий, – только следования за неприятелем. Толпа французов бежала с постоянно усиливающейся силой быстроты, со всею энергией, направленной на достижение цели. Она бежала, как раненый зверь, и нельзя ей было стать на дороге. Это доказало не столько устройство переправы, сколько движение на мостах. Когда мосты были прорваны, безоружные солдаты, московские жители, женщины с детьми, бывшие в обозе французов, – все под влиянием силы инерции не сдавалось, а бежало вперед в лодки, в мерзлую воду.Стремление это было разумно. Положение и бегущих и преследующих было одинаково дурно. Оставаясь со своими, каждый в бедствии надеялся на помощь товарища, на определенное, занимаемое им место между своими. Отдавшись же русским, он был в том же положении бедствия, но становился на низшую ступень в разделе удовлетворения потребностей жизни. Французам не нужно было иметь верных сведений о том, что половина пленных, с которыми не знали, что делать, несмотря на все желание русских спасти их, – гибли от холода и голода; они чувствовали, что это не могло быть иначе. Самые жалостливые русские начальники и охотники до французов, французы в русской службе не могли ничего сделать для пленных. Французов губило бедствие, в котором находилось русское войско. Нельзя было отнять хлеб и платье у голодных, нужных солдат, чтобы отдать не вредным, не ненавидимым, не виноватым, но просто ненужным французам. Некоторые и делали это; но это было только исключение.
Назади была верная погибель; впереди была надежда. Корабли были сожжены; не было другого спасения, кроме совокупного бегства, и на это совокупное бегство были устремлены все силы французов.
Чем дальше бежали французы, чем жальче были их остатки, в особенности после Березины, на которую, вследствие петербургского плана, возлагались особенные надежды, тем сильнее разгорались страсти русских начальников, обвинявших друг друга и в особенности Кутузова. Полагая, что неудача Березинского петербургского плана будет отнесена к нему, недовольство им, презрение к нему и подтрунивание над ним выражались сильнее и сильнее. Подтрунивание и презрение, само собой разумеется, выражалось в почтительной форме, в той форме, в которой Кутузов не мог и спросить, в чем и за что его обвиняют. С ним не говорили серьезно; докладывая ему и спрашивая его разрешения, делали вид исполнения печального обряда, а за спиной его подмигивали и на каждом шагу старались его обманывать.
