Erit sicut cadaver
Erit sicut cadaver (лат. «Точно труп») — выражение полной покорности.
История
Считается, что выражение принадлежит монашескому ордену иезуитов и взято из его устава. Оно означало беспрекословное повиновение[1] Автором этого девиза считают Лойолу, который писал: «Каждый из вступивших в орден должен предоставить провидению, в лице своих начальников, так управлять собою, как если бы он был трупом, которому можно придать любое положение…» Отмечается, однако, что ещё раньше, чем Лойола написал свои «Духовные упражнения» и «Конституции», один из шейхов высказывал в своих трудах те же мысли: «Пребудешь в руках шейха, как тело в руках мойщика трупов». Незадолго до своей кончины Лойола продиктовал последние наставления, в которых повторил свою мысль: «Я должен вверить себя в руки Господа и того, кто управляет мной от Его имени, подобно трупу, не имеющему разума и воли».[2]
Считается, что на момент создания ордена иезуитов формула беспрекословного подчинения была «двигателем, необходимым для функционирования Общества, как оно необходимо для функционирования армии». Впоследствии эту же формулу как образец для подражания взял для себя основатель Ордена иллюминатов Вейсгаупт[2]
Пример употребления
В «Словаре латинских крылатых слов» приводится пример употребления этого латинского выражения, взятый из переписки И. С. Тургенева с Е. Е. Ламберт: «Я сперва очень удивился, когда узнал из Вашего письма, что Вы боялись, как бы я не оскорбился прежним Вашим письмом; да, я сперва удивился, — а потом опечалился при мысли, что увы! ничего в мире не может более оскорбить меня. Меня могут ударить — и если только не больно будет, — я и не замечу. Perinde ac cadaver. (И. С. Тургенев — Е. Е. Ламберт, 6(18).VII.1863.)»[1]
Другой пример взят из работы К. Маркса и Ф. Энгельса: «Бакунину — требуется только тайная организация сотни людей, привилегированных представителей революционной идеи, находящийся в резерве генеральный штаб, сам себя назначивший и состоящий под командой перманентного „гражданина Б“. Единство мысли и действия означает не что иное, как догматизм и слепое повиновение. Perinde ac cadaver. Перед нами настоящий иезуитский орден. (К. Маркс и Ф. Энгельс, Альянс социалистической демократии и международное товарищество рабочих.)»[1]
Напишите отзыв о статье "Erit sicut cadaver"
Примечания
Отрывок, характеризующий Erit sicut cadaver
В третьих, невозможно это было потому, что военное слово отрезать не имеет никакого смысла. Отрезать можно кусок хлеба, но не армию. Отрезать армию – перегородить ей дорогу – никак нельзя, ибо места кругом всегда много, где можно обойти, и есть ночь, во время которой ничего не видно, в чем могли бы убедиться военные ученые хоть из примеров Красного и Березины. Взять же в плен никак нельзя без того, чтобы тот, кого берут в плен, на это не согласился, как нельзя поймать ласточку, хотя и можно взять ее, когда она сядет на руку. Взять в плен можно того, кто сдается, как немцы, по правилам стратегии и тактики. Но французские войска совершенно справедливо не находили этого удобным, так как одинаковая голодная и холодная смерть ожидала их на бегстве и в плену.В четвертых же, и главное, это было невозможно потому, что никогда, с тех пор как существует мир, не было войны при тех страшных условиях, при которых она происходила в 1812 году, и русские войска в преследовании французов напрягли все свои силы и не могли сделать большего, не уничтожившись сами.
В движении русской армии от Тарутина до Красного выбыло пятьдесят тысяч больными и отсталыми, то есть число, равное населению большого губернского города. Половина людей выбыла из армии без сражений.
И об этом то периоде кампании, когда войска без сапог и шуб, с неполным провиантом, без водки, по месяцам ночуют в снегу и при пятнадцати градусах мороза; когда дня только семь и восемь часов, а остальное ночь, во время которой не может быть влияния дисциплины; когда, не так как в сраженье, на несколько часов только люди вводятся в область смерти, где уже нет дисциплины, а когда люди по месяцам живут, всякую минуту борясь с смертью от голода и холода; когда в месяц погибает половина армии, – об этом то периоде кампании нам рассказывают историки, как Милорадович должен был сделать фланговый марш туда то, а Тормасов туда то и как Чичагов должен был передвинуться туда то (передвинуться выше колена в снегу), и как тот опрокинул и отрезал, и т. д., и т. д.
Русские, умиравшие наполовину, сделали все, что можно сделать и должно было сделать для достижения достойной народа цели, и не виноваты в том, что другие русские люди, сидевшие в теплых комнатах, предполагали сделать то, что было невозможно.
Все это странное, непонятное теперь противоречие факта с описанием истории происходит только оттого, что историки, писавшие об этом событии, писали историю прекрасных чувств и слов разных генералов, а не историю событий.
