R-HDAC
R-HDAC, или R-HD-AraC (сокращение от (R)ituximab плюс (H)igh (D)ose (A)ra-(C)) — это режим химиотерапии, который используется как часть так называемого «Нордического протокола» (англ. Nordic protocol) при лечении мантийноклеточной лимфомы. При этом режим R-HDAC повторяется каждый 21 день, чередуясь с режимом R-Maxi-CHOP — то есть циклы 1, 3 и 5 — R-Maxi-CHOP, а циклы 2, 4 и 6 — R-HDAC. Согласно «Нордическому протоколу», в последнем, 6-м цикле R-HDAC проводится пуржинг в организме (избавление от остаточных опухолевых клеток) при помощи дополнительного введения 375 мг/м2 ритуксимаба на 9-й день последнего цикла, а затем мобилизация и сбор периферических стволовых клеток для последующей аутологичной трансплантации стволовых гемопоэтических клеток.
Режим R-HDAC состоит из моноклонального антитела ритуксимаб и высоких доз антиметаболита цитарабина.[1]
Режим HDAC (без ритуксимаба, но с возможным добавлением антрациклина — например, даунорубицина или доксорубицина, идарубицина — HDAC-Doxo/Dauno/Ida, или с добавлением этопозида — HDAC-Eto) также может использоваться как консолидирующая химиотерапия при остром миелоидном лейкозе, после первоначальной индукции стандартным режимом «7+3», или в качестве повторной попытки индукции после неудачи индукции «7+3» (то есть при рефрактерности к этому режиму). Режим HDAC может быть использован и в качестве начальной индукционной терапии при ОМЛ (вместо стандартного «7+3»), причём с более высоким процентом успешных ремиссий после первой же попытки индукции, но это уравновешивается более высокой токсичностью HDAC по сравнению с «7+3» и более высокой частотой осложнений химиотерапии, более высокой смертностью в период после индукции. В качестве консолидирующей терапии или в качестве реиндукции при неудаче первоначальной индукции режим HDAC переносится легче, чем при использовании его в качестве начальной индукционной терапии ОМЛ.
Также режим HDAC (в комбинации с ритуксимабом при CD20-положительных B-клеточных опухолях, или без — при T-клеточных или CD20-отрицательных), сам по себе или в режиме чередования с высокодозным метотрексатом (HD-MTX) и/или интратекальным введением метотрексата и/или цитарабина, облучением ЦНС, применяется при первичных лимфомах ЦНС. Также применяется как компонент терапии при вовлечении в процесс ЦНС при любой форме лимфомы, и как компонент ЦНС-профилактики при тех формах лимфом, которые часто дают рецидивы в ЦНС.
Режим дозирования
| Лекарство | Доза | Путь введения | Дни |
|---|---|---|---|
| Ритуксимаб — (R)ituximab | 375 мг/м2 | Внутривенная инфузия | День 1 |
| Высокие дозы Цитарабина — (H)igh (D)ose (A)ra-(C) | 3000 мг/м2 | Внутривенная инфузия | Дни 1 и 2 |
Напишите отзыв о статье "R-HDAC"
Ссылки
- ↑ [www.londoncanceralliance.nhs.uk/media/36656/MCL_Nordic_protocol_V1.0.pdf Nordic Protocol (Maxi-CHOP and High Dose Cytarabine) for Mantle Cell Lymphoma (MCL) ]
Отрывок, характеризующий R-HDAC
Я сообщил ему об этом. Внушите, пожалуйста, Леппиху, чтобы он обратил хорошенько внимание на то место, где он спустится в первый раз, чтобы не ошибиться и не попасть в руки врага. Необходимо, чтоб он соображал свои движения с движениями главнокомандующего.]Возвращаясь домой из Воронцова и проезжая по Болотной площади, Пьер увидал толпу у Лобного места, остановился и слез с дрожек. Это была экзекуция французского повара, обвиненного в шпионстве. Экзекуция только что кончилась, и палач отвязывал от кобылы жалостно стонавшего толстого человека с рыжими бакенбардами, в синих чулках и зеленом камзоле. Другой преступник, худенький и бледный, стоял тут же. Оба, судя по лицам, были французы. С испуганно болезненным видом, подобным тому, который имел худой француз, Пьер протолкался сквозь толпу.
– Что это? Кто? За что? – спрашивал он. Но вниманье толпы – чиновников, мещан, купцов, мужиков, женщин в салопах и шубках – так было жадно сосредоточено на то, что происходило на Лобном месте, что никто не отвечал ему. Толстый человек поднялся, нахмурившись, пожал плечами и, очевидно, желая выразить твердость, стал, не глядя вокруг себя, надевать камзол; но вдруг губы его задрожали, и он заплакал, сам сердясь на себя, как плачут взрослые сангвинические люди. Толпа громко заговорила, как показалось Пьеру, – для того, чтобы заглушить в самой себе чувство жалости.
– Повар чей то княжеский…
– Что, мусью, видно, русский соус кисел французу пришелся… оскомину набил, – сказал сморщенный приказный, стоявший подле Пьера, в то время как француз заплакал. Приказный оглянулся вокруг себя, видимо, ожидая оценки своей шутки. Некоторые засмеялись, некоторые испуганно продолжали смотреть на палача, который раздевал другого.
Пьер засопел носом, сморщился и, быстро повернувшись, пошел назад к дрожкам, не переставая что то бормотать про себя в то время, как он шел и садился. В продолжение дороги он несколько раз вздрагивал и вскрикивал так громко, что кучер спрашивал его:
– Что прикажете?
– Куда ж ты едешь? – крикнул Пьер на кучера, выезжавшего на Лубянку.
– К главнокомандующему приказали, – отвечал кучер.
– Дурак! скотина! – закричал Пьер, что редко с ним случалось, ругая своего кучера. – Домой я велел; и скорее ступай, болван. Еще нынче надо выехать, – про себя проговорил Пьер.
Пьер при виде наказанного француза и толпы, окружавшей Лобное место, так окончательно решил, что не может долее оставаться в Москве и едет нынче же в армию, что ему казалось, что он или сказал об этом кучеру, или что кучер сам должен был знать это.
Приехав домой, Пьер отдал приказание своему все знающему, все умеющему, известному всей Москве кучеру Евстафьевичу о том, что он в ночь едет в Можайск к войску и чтобы туда были высланы его верховые лошади. Все это не могло быть сделано в тот же день, и потому, по представлению Евстафьевича, Пьер должен был отложить свой отъезд до другого дня, с тем чтобы дать время подставам выехать на дорогу.
