Авдеев, Василий Дмитриевич

Василий Дмитриевич Авдеев
Род деятельности:	руководитель партизанских отрядов
Дата рождения:	1 (13) января 1898(1898-01-13)
Место рождения:	станция Пески Московско-Казанской железной дороги (Московская губерния) ныне (Московская область)
Гражданство:	СССР
Дата смерти:	1944(1944)
Место смерти:	Одесса
Награды и премии:

Василий Дмитриевич Авдеев (1898—1944; «Дед Максим», «Донской», «Черноморский») — руководитель крупнейшего в Сталинской области партизанского отряда, руководитель партизанских отрядов Одессы, кавалер двух орденов Красного Знамени.

Биография

Родился 13 января (1 января по старому стилю) 1898 года на станции Пески Московско-Казанской железной дороги в семье железнодорожника. Окончил реальное училище и фельдшерские курсы во время прохождения военной службы в Сызрани. В декабре 1917 года демобилизовался и вступил в военную организацию большевиков. В 1918 году поступил на службу в уездную милицию как старший агент уголовного розыска. Получил семь ранений, был контужен. Участвовал в гражданской войне в России, воевал против Деникина, участвовал в подавлении восстания крестьян в Симбирской губернии.

После гражданской войны служил до конца 1927 года в Симбирской губернской чрезвычайной комиссии в звании майора, в 1930-е годы занимал руководящую должность Полномочном представительстве ОГПУ СССР в Средней Азии. С 1934 по 1936 год был помощником начальника секретно-политического отдела, а с 1936 — начальником. В 1936 году Авдееву было присвоено звание старшего лейтенанта государственной безопасности. В июне 1938 года присвоено звание майора государственной безопасности, после чего Авдеев был откомандирован в Управление Народного Комиссариата Внутренних Дел по Тамбовской области в должности начальника сельскохозяйственного отдела. Был арестован в январе 1939 года и три года находился под следствием, после чего 15 июля 1941 года был приговорён к расстрелу с формулировкой «за участие в право-троцкистской террористической организации и вредительство в органах внутренних дел».

К этому времени началась Великая Отечественная война и Авдеев подал прошение направить его на фронт. 18 февраля 1942 года это прошение было удовлетворено и Василий Дмитриевич попал в действующую армию. В конце 1942 года Авдееву было присвоено звание старшего лейтенанта медицинской службы. Попал в окружение и был пленён и содержался в лагере для военнопленных около Ростова-на-Дону, где организовал подпольную группу из пленных и в январе 1943 года совершил побег при помощи действовавшего в этом районе партизанского отряда Михаила Трифонова. В партизанском отряде Трифонова становится руководителем штаба..

В мае 1943 года две диверсионные группы во главе с Авдеевым и Трифоновым были заброшены на территорию Сталинской области в районе Великоанадольского леса. Во время десанта группы разделились, группа Трифонова погибла, а из группы Авдеева остался он сам и радист. Авдеев с радистом переместились в Будённовский район Сталино и с июня 1943 года начали формировать подпольную группу, которая со временем стала крупнейшим партизанским отрядом в Сталинской области. В сентябре 1943 года отряд Авдеева насчитывал 170 человек. Отряд занимался уничтожением боевой техники и складов с боеприпасами противника, диверсионной деятельностью на железной дороге.

После освобождения Сталино 16 января 1944 года группа Авдеева была заброшена в Одессу. Он наладил связь с местными подпольщиками и создал партизанские отряды в каждом районе. Немцы объявили награду в 15 тысяч марок за поимку Авдеева, известного под прозвищем «Черноморский». 2 марта 1944 года по указанию предателя его начали преследовать. Около дома № 77 на Преображенской улице его ранили. Во время допроса в госпитале Василий Дмитриевич с размаху ударился виском о железную спинку больничной койки, отчего умер. Был похоронен на Аллее Славы в парке имени Т. Г. Шевченко.

В честь Авдеева названы улицы в Одессе и посёлке Базарный Сызган. На месте его ранения открыта мемориальная доска.

Библиография

• Виктор Фёдорович Сёмин. Таким был Василий Авдеев.
• Станислав Иванович Наконечный. Партизанские портреты.
• Вольский С. Герои подполья. — М., 1966. — С. 341—382.
• Ирошникова И. Мужество. — М.: Военное издательство, 1965. — 212 с.

Ссылки

• [www.donjetsk.com/letopis/470-glavnyjj-partizan-goroda-stalino.html Донецкие летописи → Главный партизан города Сталино]. [www.webcitation.org/6ChH2HVIf Архивировано из первоисточника 6 декабря 2012].
• [ya-odessit.ru/content/vasilii-avdeev-chernomorskii-i-odessa.html Василий Авдеев-Черноморский и Одесса]. [www.webcitation.org/6ChH6c4Vt Архивировано из первоисточника 6 декабря 2012].
• [infodon.org.ua/stalino/359 15-ЛЕТНИЙ ПАРТИЗАН. ВЗРЫВ НА АЭРОДРОМЕ Г. СТАЛИНО В 1943]. [www.webcitation.org/6ChH7ogUI Архивировано из первоисточника 6 декабря 2012].
• [www.tour-odessa.com/usatovo Катакомбы в Усатово]. [www.webcitation.org/6ChH9HOYF Архивировано из первоисточника 6 декабря 2012].
• [works.tarefer.ru/33/100508/index.html Оборона Одессы]. [www.webcitation.org/6ChHAe8OY Архивировано из первоисточника 6 декабря 2012].
• Егоров В., Зотов Н. [katakomby.odessa.ua/publ/8-1-0-69 БОЙЦЫ ПОДЗЕМНОЙ КРЕПОСТИ]. [www.webcitation.org/6ChHBHacj Архивировано из первоисточника 6 декабря 2012].

Отрывок, характеризующий Авдеев, Василий Дмитриевич

После казни Пьера отделили от других подсудимых и оставили одного в небольшой, разоренной и загаженной церкви.
Перед вечером караульный унтер офицер с двумя солдатами вошел в церковь и объявил Пьеру, что он прощен и поступает теперь в бараки военнопленных. Не понимая того, что ему говорили, Пьер встал и пошел с солдатами. Его привели к построенным вверху поля из обгорелых досок, бревен и тесу балаганам и ввели в один из них. В темноте человек двадцать различных людей окружили Пьера. Пьер смотрел на них, не понимая, кто такие эти люди, зачем они и чего хотят от него. Он слышал слова, которые ему говорили, но не делал из них никакого вывода и приложения: не понимал их значения. Он сам отвечал на то, что у него спрашивали, но не соображал того, кто слушает его и как поймут его ответы. Он смотрел на лица и фигуры, и все они казались ему одинаково бессмысленны.
С той минуты, как Пьер увидал это страшное убийство, совершенное людьми, не хотевшими этого делать, в душе его как будто вдруг выдернута была та пружина, на которой все держалось и представлялось живым, и все завалилось в кучу бессмысленного сора. В нем, хотя он и не отдавал себе отчета, уничтожилась вера и в благоустройство мира, и в человеческую, и в свою душу, и в бога. Это состояние было испытываемо Пьером прежде, но никогда с такою силой, как теперь. Прежде, когда на Пьера находили такого рода сомнения, – сомнения эти имели источником собственную вину. И в самой глубине души Пьер тогда чувствовал, что от того отчаяния и тех сомнений было спасение в самом себе. Но теперь он чувствовал, что не его вина была причиной того, что мир завалился в его глазах и остались одни бессмысленные развалины. Он чувствовал, что возвратиться к вере в жизнь – не в его власти.
Вокруг него в темноте стояли люди: верно, что то их очень занимало в нем. Ему рассказывали что то, расспрашивали о чем то, потом повели куда то, и он, наконец, очутился в углу балагана рядом с какими то людьми, переговаривавшимися с разных сторон, смеявшимися.
– И вот, братцы мои… тот самый принц, который (с особенным ударением на слове который)… – говорил чей то голос в противуположном углу балагана.
Молча и неподвижно сидя у стены на соломе, Пьер то открывал, то закрывал глаза. Но только что он закрывал глаза, он видел пред собой то же страшное, в особенности страшное своей простотой, лицо фабричного и еще более страшные своим беспокойством лица невольных убийц. И он опять открывал глаза и бессмысленно смотрел в темноте вокруг себя.
Рядом с ним сидел, согнувшись, какой то маленький человек, присутствие которого Пьер заметил сначала по крепкому запаху пота, который отделялся от него при всяком его движении. Человек этот что то делал в темноте с своими ногами, и, несмотря на то, что Пьер не видал его лица, он чувствовал, что человек этот беспрестанно взглядывал на него. Присмотревшись в темноте, Пьер понял, что человек этот разувался. И то, каким образом он это делал, заинтересовало Пьера.
Размотав бечевки, которыми была завязана одна нога, он аккуратно свернул бечевки и тотчас принялся за другую ногу, взглядывая на Пьера. Пока одна рука вешала бечевку, другая уже принималась разматывать другую ногу. Таким образом аккуратно, круглыми, спорыми, без замедления следовавшими одно за другим движеньями, разувшись, человек развесил свою обувь на колышки, вбитые у него над головами, достал ножик, обрезал что то, сложил ножик, положил под изголовье и, получше усевшись, обнял свои поднятые колени обеими руками и прямо уставился на Пьера. Пьеру чувствовалось что то приятное, успокоительное и круглое в этих спорых движениях, в этом благоустроенном в углу его хозяйстве, в запахе даже этого человека, и он, не спуская глаз, смотрел на него.
– А много вы нужды увидали, барин? А? – сказал вдруг маленький человек. И такое выражение ласки и простоты было в певучем голосе человека, что Пьер хотел отвечать, но у него задрожала челюсть, и он почувствовал слезы. Маленький человек в ту же секунду, не давая Пьеру времени выказать свое смущение, заговорил тем же приятным голосом.
– Э, соколик, не тужи, – сказал он с той нежно певучей лаской, с которой говорят старые русские бабы. – Не тужи, дружок: час терпеть, а век жить! Вот так то, милый мой. А живем тут, слава богу, обиды нет. Тоже люди и худые и добрые есть, – сказал он и, еще говоря, гибким движением перегнулся на колени, встал и, прокашливаясь, пошел куда то.
– Ишь, шельма, пришла! – услыхал Пьер в конце балагана тот же ласковый голос. – Пришла шельма, помнит! Ну, ну, буде. – И солдат, отталкивая от себя собачонку, прыгавшую к нему, вернулся к своему месту и сел. В руках у него было что то завернуто в тряпке.
– Вот, покушайте, барин, – сказал он, опять возвращаясь к прежнему почтительному тону и развертывая и подавая Пьеру несколько печеных картошек. – В обеде похлебка была. А картошки важнеющие!
Пьер не ел целый день, и запах картофеля показался ему необыкновенно приятным. Он поблагодарил солдата и стал есть.
– Что ж, так то? – улыбаясь, сказал солдат и взял одну из картошек. – А ты вот как. – Он достал опять складной ножик, разрезал на своей ладони картошку на равные две половины, посыпал соли из тряпки и поднес Пьеру.
– Картошки важнеющие, – повторил он. – Ты покушай вот так то.
Пьеру казалось, что он никогда не ел кушанья вкуснее этого.
– Нет, мне все ничего, – сказал Пьер, – но за что они расстреляли этих несчастных!.. Последний лет двадцати.
– Тц, тц… – сказал маленький человек. – Греха то, греха то… – быстро прибавил он, и, как будто слова его всегда были готовы во рту его и нечаянно вылетали из него, он продолжал: – Что ж это, барин, вы так в Москве то остались?
– Я не думал, что они так скоро придут. Я нечаянно остался, – сказал Пьер.
– Да как же они взяли тебя, соколик, из дома твоего?
– Нет, я пошел на пожар, и тут они схватили меня, судили за поджигателя.
– Где суд, там и неправда, – вставил маленький человек.
– А ты давно здесь? – спросил Пьер, дожевывая последнюю картошку.