Акимов, Сергей Титович

Сергей Титович Акимов
Место рождения:	село Колпаково, Курчатовский район, Курская область
Место смерти:	Железногорск, Курская область
Награды и премии:

Серге́й Ти́тович Аки́мов (13 октября 1929 года — 13 сентября 1993 года) — машинист экскаватора Михайловского горно-обогатительного комбината, почётный гражданин города Железногорск Курской области, Герой Социалистического Труда (1971 г.). Первопроходец Михайловского месторождения железной руды.

Биография

Родился 13 октября 1929 года в селе Колпаково Иванинского, ныне Курчатовского района Курской области. Участвовал в Великой Отечественной войне. После окончания войны до 1947 года трудился в колхозе «Рассвет». С 1947 по 1949 года работал грузчиком на сахарном заводе в селе Любимовка Курской области. С 1949 по 1953 год проходил срочную службу в рядах Советской Армии. После демобилизации работал токарем на Льговском литейно-механическом заводе. С 1954 по 1956 год был помощником машиниста экскаватора Керченского и Днепропетровского строительных управлений треста «Союзэкскавация». В 1956 году переведён на работу машинистом экскаватора на Лебединский рудник в город Губкин Белгородской области.

С сентября 1957 года участвовал в разработке месторождения железной руды Михайловского ГОКа. Был первопроходцем, участвовал в добыче первой руды. С 1957 по 1974 год работал машинистом экскаватора. С именем Сергея Титовича Акимова связывалось рождение громких починов и инициатив среди экскаваторщиков отрасли. Акимов первым в карьере начинал вскрышные работы и первым освоил погрузку руды со склада на железнодорожный транспорт. За высокие производственные результаты, большой вклад в развитие чёрной металлургии Сергею Титовичу было первым на комбинате присвоено звание ударника коммунистического труда. Трудовая деятельность Акимова была тесно связана с общественной ра­ботой. Он был профгруппоргом, членом профсоюзного комитета рудоуправле­ния. С 1967 года С. Т. Акимов постоянный член и пред­седатель комиссии по охране труда Курского областного Совета профсою­зов, избирался делегатом межсоюзных конференций Курского облсовпрофа, делегатом X, XIV и XVI съездов ВЦСПС, на которых избирался членом Цен­тральной ревизионной комиссии. В марте 1971 года за достигнутые высокие производственные показатели в выпол­нении годовых и пятилетних планов С. Т. Акимову было присвоено звание Героя Социалистического Труда с вру­чением золотой медали «Серп и Молот» и ордена Ленина.

С 1974 по 1990 год Сергей Титович работал машинистом—инструктором экскаватора, мастером производственного обучения, возглавлял Совет наставни­ков Михайловского ГОКа. Награждён знаком ВЦСПС и ЦК ВЛКСМ «Наставник молодежи», медалью «За доблестный труд», знаком «За активную работу в профсоюзах», медалью «Ветеран труда». С. Т. Акимов – Почётный ветеран труда Михайловского ГОКа. Избирался депутатом Железногорского городского Совета народных депутатов, членом Железногорского горкома КПСС. Умер 13 сентября 1993 года

Ссылки

• feradmin.rkursk.ru/index.php?mun_obr=536&sub_menus_id=21700

Отрывок, характеризующий Акимов, Сергей Титович

Когда, в обычное время, княжна Марья вошла к нему, он стоял за станком и точил, но, как обыкновенно, не оглянулся на нее.
– А! Княжна Марья! – вдруг сказал он неестественно и бросил стамеску. (Колесо еще вертелось от размаха. Княжна Марья долго помнила этот замирающий скрип колеса, который слился для нее с тем,что последовало.)
Княжна Марья подвинулась к нему, увидала его лицо, и что то вдруг опустилось в ней. Глаза ее перестали видеть ясно. Она по лицу отца, не грустному, не убитому, но злому и неестественно над собой работающему лицу, увидала, что вот, вот над ней повисло и задавит ее страшное несчастие, худшее в жизни, несчастие, еще не испытанное ею, несчастие непоправимое, непостижимое, смерть того, кого любишь.
– Mon pere! Andre? [Отец! Андрей?] – Сказала неграциозная, неловкая княжна с такой невыразимой прелестью печали и самозабвения, что отец не выдержал ее взгляда, и всхлипнув отвернулся.
– Получил известие. В числе пленных нет, в числе убитых нет. Кутузов пишет, – крикнул он пронзительно, как будто желая прогнать княжну этим криком, – убит!
Княжна не упала, с ней не сделалось дурноты. Она была уже бледна, но когда она услыхала эти слова, лицо ее изменилось, и что то просияло в ее лучистых, прекрасных глазах. Как будто радость, высшая радость, независимая от печалей и радостей этого мира, разлилась сверх той сильной печали, которая была в ней. Она забыла весь страх к отцу, подошла к нему, взяла его за руку, потянула к себе и обняла за сухую, жилистую шею.
– Mon pere, – сказала она. – Не отвертывайтесь от меня, будемте плакать вместе.
– Мерзавцы, подлецы! – закричал старик, отстраняя от нее лицо. – Губить армию, губить людей! За что? Поди, поди, скажи Лизе. – Княжна бессильно опустилась в кресло подле отца и заплакала. Она видела теперь брата в ту минуту, как он прощался с ней и с Лизой, с своим нежным и вместе высокомерным видом. Она видела его в ту минуту, как он нежно и насмешливо надевал образок на себя. «Верил ли он? Раскаялся ли он в своем неверии? Там ли он теперь? Там ли, в обители вечного спокойствия и блаженства?» думала она.
– Mon pere, [Отец,] скажите мне, как это было? – спросила она сквозь слезы.
– Иди, иди, убит в сражении, в котором повели убивать русских лучших людей и русскую славу. Идите, княжна Марья. Иди и скажи Лизе. Я приду.
Когда княжна Марья вернулась от отца, маленькая княгиня сидела за работой, и с тем особенным выражением внутреннего и счастливо спокойного взгляда, свойственного только беременным женщинам, посмотрела на княжну Марью. Видно было, что глаза ее не видали княжну Марью, а смотрели вглубь – в себя – во что то счастливое и таинственное, совершающееся в ней.
– Marie, – сказала она, отстраняясь от пялец и переваливаясь назад, – дай сюда твою руку. – Она взяла руку княжны и наложила ее себе на живот.
Глаза ее улыбались ожидая, губка с усиками поднялась, и детски счастливо осталась поднятой.
Княжна Марья стала на колени перед ней, и спрятала лицо в складках платья невестки.
– Вот, вот – слышишь? Мне так странно. И знаешь, Мари, я очень буду любить его, – сказала Лиза, блестящими, счастливыми глазами глядя на золовку. Княжна Марья не могла поднять головы: она плакала.
– Что с тобой, Маша?
– Ничего… так мне грустно стало… грустно об Андрее, – сказала она, отирая слезы о колени невестки. Несколько раз, в продолжение утра, княжна Марья начинала приготавливать невестку, и всякий раз начинала плакать. Слезы эти, которых причину не понимала маленькая княгиня, встревожили ее, как ни мало она была наблюдательна. Она ничего не говорила, но беспокойно оглядывалась, отыскивая чего то. Перед обедом в ее комнату вошел старый князь, которого она всегда боялась, теперь с особенно неспокойным, злым лицом и, ни слова не сказав, вышел. Она посмотрела на княжну Марью, потом задумалась с тем выражением глаз устремленного внутрь себя внимания, которое бывает у беременных женщин, и вдруг заплакала.