Алхасов, Туган Карасаевич
| Туган Карасаевич Алхасов | |
| Род деятельности: |
министр внутренних дел Горской республики |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Отец: |
Карасай |
Туган Карасаевич Алхасов (Алхазов; 1864, аул Али-юрт, Терская область — после 1919) — кумыкский князь, нефтепромышленник, член ЦК Союза объединённых горцев; министр внутренних дел Терско-дагестанского правительства[1].
Биография
Алхасов Туган родился в семье потомственных военных офицеров, его дед Алхасов Кагерман из кумыкских князей селения Али-юрт, подполковник царской армии, был наибом (начальником) Надтеречного участка, до 1855 года. Родные братья Тугана, Мажит и Зубаир служили в Российской армии. До февральской революции 1917 года, получив высшее образование работал инженером на Грозненских нефтяных промыслах, он и его семья так же владели собственными скважинами, и большими земельными угодьями.
С марта 1917 года член ВР ЦК Союза объединённых горцев. Заместитель председателя Терского областного исполкома. В сентябре 1917 года- зам. председателя 2-го горского съезда. Член ЦК Союза объединённых горцев. C ноября 1917 года член горского правительства. С 1-го декабря 1917 года заместитель комиссара общественного спокойствия Терско-дагестанского правительства, фактически выполнял обязанности министра внутренних дел. В конце 1917 и в начале 1918 годов, активный участник наведения законного порядка во Владикавказе, самоотверженно пытался остановить погромы и грабежи и восстановить порядок в городе.[2].
В 1919 году в составе делегации переговорщиков в Екатеринодаре. Вместо главкома Армии Юга России Деникина А. И. их принял генерал-лейтенант В.Ляхов. Оскорблённая таким пренебрежением делегация закончила свой визит со словами «…что правительство Союза Горских Народов снимает с себя всякую ответственность за осложнения могущие возникнуть в будущем»[3].
 |
Этот раздел не завершён. Вы поможете проекту, исправив и дополнив его.
|
Примечание
Напишите отзыв о статье "Алхасов, Туган Карасаевич"
Отрывок, характеризующий Алхасов, Туган Карасаевич
– Нет, я должен вас угостить Курагиным, – сказал Билибин тихо Болконскому. – Он прелестен, когда рассуждает о политике, надо видеть эту важность.Он подсел к Ипполиту и, собрав на лбу свои складки, завел с ним разговор о политике. Князь Андрей и другие обступили обоих.
– Le cabinet de Berlin ne peut pas exprimer un sentiment d'alliance, – начал Ипполит, значительно оглядывая всех, – sans exprimer… comme dans sa derieniere note… vous comprenez… vous comprenez… et puis si sa Majeste l'Empereur ne deroge pas au principe de notre alliance… [Берлинский кабинет не может выразить свое мнение о союзе, не выражая… как в своей последней ноте… вы понимаете… вы понимаете… впрочем, если его величество император не изменит сущности нашего союза…]
– Attendez, je n'ai pas fini… – сказал он князю Андрею, хватая его за руку. – Je suppose que l'intervention sera plus forte que la non intervention. Et… – Он помолчал. – On ne pourra pas imputer a la fin de non recevoir notre depeche du 28 novembre. Voila comment tout cela finira. [Подождите, я не кончил. Я думаю, что вмешательство будет прочнее чем невмешательство И… Невозможно считать дело оконченным непринятием нашей депеши от 28 ноября. Чем то всё это кончится.]
И он отпустил руку Болконского, показывая тем, что теперь он совсем кончил.
– Demosthenes, je te reconnais au caillou que tu as cache dans ta bouche d'or! [Демосфен, я узнаю тебя по камешку, который ты скрываешь в своих золотых устах!] – сказал Билибин, y которого шапка волос подвинулась на голове от удовольствия.
Все засмеялись. Ипполит смеялся громче всех. Он, видимо, страдал, задыхался, но не мог удержаться от дикого смеха, растягивающего его всегда неподвижное лицо.
– Ну вот что, господа, – сказал Билибин, – Болконский мой гость в доме и здесь в Брюнне, и я хочу его угостить, сколько могу, всеми радостями здешней жизни. Ежели бы мы были в Брюнне, это было бы легко; но здесь, dans ce vilain trou morave [в этой скверной моравской дыре], это труднее, и я прошу у всех вас помощи. Il faut lui faire les honneurs de Brunn. [Надо ему показать Брюнн.] Вы возьмите на себя театр, я – общество, вы, Ипполит, разумеется, – женщин.
– Надо ему показать Амели, прелесть! – сказал один из наших, целуя кончики пальцев.
– Вообще этого кровожадного солдата, – сказал Билибин, – надо обратить к более человеколюбивым взглядам.
– Едва ли я воспользуюсь вашим гостеприимством, господа, и теперь мне пора ехать, – взглядывая на часы, сказал Болконский.
