Аль-Фергани

Ахмад аль-Фергани
араб. أحمد الفرغاني‎
Памятник аль-Фаргани в Фергане
Место рождения:	Ферганская долина
Научная сфера:	математик, астроном
Место работы:	«Дом Мудрости» в Багдаде
Известен как:	автор «Начал астрономии»

В Википедии есть статьи о других людях с куньей Абуль-Аббас, именем Ахмад и нисбой Фергани.

Абуль-Абба́с А́хмад ибн Муха́ммад ибн Каси́р аль-Ферга́ни (араб. أحمد بن كثير الفرغاني‎; около 798—861) — один из крупнейших средневековых персидских учёных IX века, среднеазиатский астроном, математик и географ. Уроженец Ферганской долины. В Западной Европе был известен под латинизированным именем Alfraganus.

Биография

Биографических сведений о знаменитом ученом практически не сохранилось, точное место рождения не известно, однако, судя по его псевдониму Alfraganus, он был уроженцем Ферганской долины. Известно, что в среднем возрасте аль-Фергани жил в Багдаде, работая в «Доме мудрости» (Академия Аль-Мамуна), основанном правителем аль-Мамуном. В академию приглашались видные ученые и деятели науки со всех концов Средней Азии. В Академии работали так же: астроном и математик аль-Хорезми, физик Юсуф ибн Исхак (аль-Кинди), медики абу-Рези и Хунайн ибн Исхак.

В Багдабе были выстроены две обсерватории, оснащенные самым лучшим, по тем временам, инструментарием, который позволял ученым наблюдать за звездным небом и делать математические вычисления. Группа астрономов: Яхья ибн Абу Мансур, Абдалмалик аль-Мерверруди, Хабаш аль-Мервези и Ахмад аль Фергани, под руководством главы «Дома мудрости», математика и астронома — Аль-Хорезми, за долгие годы сделала большое количество открытий, среди которых: расчёт величины земного меридиана, вычисление окружности Земли, составление зижды (таблицы звездного неба), содержащие точные координаты и описание тысяч небесных тел.

В середине IX века аль-Фергани переехал в Каир, где и прожил до самой смерти.

Работал над конструированием астролябии – прибора для определения местоположения небесных тел и расстояний между ними. Написал научный трактат об этом инструменте, в 861 году восстановил нилометр на острове Рауда близ Каира. Данный прибор служащий для расчета многоводности Нила и прогнозирования паводков использовался во время строительства Асуанской плотины и не потерял актуальности до наших дней, являясь одной из достопримечательностей столицы Египта.

В Европе был известен под именем Альфрагануса (Alfraganus), а на Востоке, как Хасиба.

В 1998 году, под эгидой ЮНЕСКО отмечалось 1200-лети со дня рождения ученого.

Открытия

• Научно обосновал, что форма земли - шар
• Математически доказал существование самого короткого и самого длинного дней в году (22 июня и 23 декабря)
• Установил, что на солнце есть пятна и предсказал солнечное затмение, произошедшее в 832 году.

Основные труды

Ему принадлежат первые труды и трактаты по астрономии, написанные на арабском языке:

• «Книга о небесных движениях и свод науки о звездах» — самая известная работа, это по сути своей, комментарии к труду известного александрийского астронома Клавдия Птолемея -«Альмагест». В ней Аль-Фергани, задумавший свою работу как учебное пособие, дает доступное определение астрономии как науки, очень подробно останавливаясь на всех ключевых вопросах. Так же там отражены тщательно перепроверенные многочисленные астрономические расчеты его предшественника, внесены соответствующие изменения. В XII веке, этот труд был переведен на латинский язык и имел огромное влияние на развитие западной астрономии.
• трактат «Свод науки о звездах», включающий таблицу известных географических объектов, разделенные на 7 климатических зон с Востока на Запад, с указанием точных координат. Переведен почти на все европейские языки.
• «Книга о началах науки астрономии»
• «Введение в географию»
• «Название известных на Земле стран и городов, а также их климатические условия».
• «Книга о причинности небесных сфер» и др.

В течение долгих 700 лет, труды аль-Фергани использовались человечеством в качестве энциклопедий и научных пособий.

Литература

• Матвиевская Г. П. Учение о числе на средневековом Ближнем и Среднем Востоке. — Ташкент: Фан, 1967.
• Розенфельд Б. А., Добровольский И. Г., Сергеева Н. Д. Об астрономических трактатах ал-Фаргани. — Историко-астрономические исследования, 11, 1972, с. 191—210.
• Richard Lorch (ed.) Al-Farghānī on the Astrolabe. Arabic text edited with translation and commentary. Stuttgart, 2005.

Отрывок, характеризующий Аль-Фергани

– Отчего вы не внушили Бонапарту дипломатическим путем, что ему лучше оставить Геную? – тем же тоном сказал князь Андрей.
– Я знаю, – перебил Билибин, – вы думаете, что очень легко брать маршалов, сидя на диване перед камином. Это правда, а всё таки, зачем вы его не взяли? И не удивляйтесь, что не только военный министр, но и августейший император и король Франц не будут очень осчастливлены вашей победой; да и я, несчастный секретарь русского посольства, не чувствую никакой потребности в знак радости дать моему Францу талер и отпустить его с своей Liebchen [милой] на Пратер… Правда, здесь нет Пратера.
Он посмотрел прямо на князя Андрея и вдруг спустил собранную кожу со лба.
– Теперь мой черед спросить вас «отчего», мой милый, – сказал Болконский. – Я вам признаюсь, что не понимаю, может быть, тут есть дипломатические тонкости выше моего слабого ума, но я не понимаю: Мак теряет целую армию, эрцгерцог Фердинанд и эрцгерцог Карл не дают никаких признаков жизни и делают ошибки за ошибками, наконец, один Кутузов одерживает действительную победу, уничтожает charme [очарование] французов, и военный министр не интересуется даже знать подробности.
– Именно от этого, мой милый. Voyez vous, mon cher: [Видите ли, мой милый:] ура! за царя, за Русь, за веру! Tout ca est bel et bon, [все это прекрасно и хорошо,] но что нам, я говорю – австрийскому двору, за дело до ваших побед? Привезите вы нам свое хорошенькое известие о победе эрцгерцога Карла или Фердинанда – un archiduc vaut l'autre, [один эрцгерцог стоит другого,] как вам известно – хоть над ротой пожарной команды Бонапарте, это другое дело, мы прогремим в пушки. А то это, как нарочно, может только дразнить нас. Эрцгерцог Карл ничего не делает, эрцгерцог Фердинанд покрывается позором. Вену вы бросаете, не защищаете больше, comme si vous nous disiez: [как если бы вы нам сказали:] с нами Бог, а Бог с вами, с вашей столицей. Один генерал, которого мы все любили, Шмит: вы его подводите под пулю и поздравляете нас с победой!… Согласитесь, что раздразнительнее того известия, которое вы привозите, нельзя придумать. C'est comme un fait expres, comme un fait expres. [Это как нарочно, как нарочно.] Кроме того, ну, одержи вы точно блестящую победу, одержи победу даже эрцгерцог Карл, что ж бы это переменило в общем ходе дел? Теперь уж поздно, когда Вена занята французскими войсками.
– Как занята? Вена занята?
– Не только занята, но Бонапарте в Шенбрунне, а граф, наш милый граф Врбна отправляется к нему за приказаниями.
Болконский после усталости и впечатлений путешествия, приема и в особенности после обеда чувствовал, что он не понимает всего значения слов, которые он слышал.
– Нынче утром был здесь граф Лихтенфельс, – продолжал Билибин, – и показывал мне письмо, в котором подробно описан парад французов в Вене. Le prince Murat et tout le tremblement… [Принц Мюрат и все такое…] Вы видите, что ваша победа не очень то радостна, и что вы не можете быть приняты как спаситель…
– Право, для меня всё равно, совершенно всё равно! – сказал князь Андрей, начиная понимать,что известие его о сражении под Кремсом действительно имело мало важности ввиду таких событий, как занятие столицы Австрии. – Как же Вена взята? А мост и знаменитый tete de pont, [мостовое укрепление,] и князь Ауэрсперг? У нас были слухи, что князь Ауэрсперг защищает Вену, – сказал он.
– Князь Ауэрсперг стоит на этой, на нашей, стороне и защищает нас; я думаю, очень плохо защищает, но всё таки защищает. А Вена на той стороне. Нет, мост еще не взят и, надеюсь, не будет взят, потому что он минирован, и его велено взорвать. В противном случае мы были бы давно в горах Богемии, и вы с вашею армией провели бы дурную четверть часа между двух огней.
– Но это всё таки не значит, чтобы кампания была кончена, – сказал князь Андрей.
– А я думаю, что кончена. И так думают большие колпаки здесь, но не смеют сказать этого. Будет то, что я говорил в начале кампании, что не ваша echauffouree de Durenstein, [дюренштейнская стычка,] вообще не порох решит дело, а те, кто его выдумали, – сказал Билибин, повторяя одно из своих mots [словечек], распуская кожу на лбу и приостанавливаясь. – Вопрос только в том, что скажет берлинское свидание императора Александра с прусским королем. Ежели Пруссия вступит в союз, on forcera la main a l'Autriche, [принудят Австрию,] и будет война. Ежели же нет, то дело только в том, чтоб условиться, где составлять первоначальные статьи нового Саmро Formio. [Кампо Формио.]
– Но что за необычайная гениальность! – вдруг вскрикнул князь Андрей, сжимая свою маленькую руку и ударяя ею по столу. – И что за счастие этому человеку!
– Buonaparte? [Буонапарте?] – вопросительно сказал Билибин, морща лоб и этим давая чувствовать, что сейчас будет un mot [словечко]. – Bu onaparte? – сказал он, ударяя особенно на u . – Я думаю, однако, что теперь, когда он предписывает законы Австрии из Шенбрунна, il faut lui faire grace de l'u . [надо его избавить от и.] Я решительно делаю нововведение и называю его Bonaparte tout court [просто Бонапарт].