Амосов, Николай Алексеевич
| Амосов, Николай Алексеевич | |
| Дата рождения | |
|---|---|
| Дата смерти | |
| Род войск |
артиллерия |
| Звание |
Генерал-майор |
Николай Алексеевич Амосов (1787—1868) — генерал-майор.
Содержание
Биография
Воспитанник 2-го кадетского корпуса, откуда выпущен офицером в 1805 г. по артиллерии; участвовал в турецкой кампании 1808 и войнах 1812, 1813, 1814 и 1815 гг.; вслед за тем долгое время состоял членом департамента военных поселений по искусственной части и, по производстве в 1834 г. в генерал-майоры, вышел в отставку в 1840 г.
Изобретения
Особенною заслугою Амосова является изобретение особых «амосовских» печей, предназначавшихся для отапливания зданий пневматическим способом; печи получили известность с 1835 г., причем за устройство их в Зимнем Дворце изобретатель был награждён 2000 десятинами земли.
Творчество
Наряду с практикою дела, Амосовым, в период 1840—1844 гг., были изданы две руководящие брошюры: "Наставление, как обходиться с пневматическим отоплением" и "Краткое понятие о пневматическом отапливании и качествах воздуха, относительно здоровья".
Его же перу принадлежат труды: "Описание устройства громоотводов" (СПб. 1850 г.), два перевода: Кондильяка — "О выгодах свободной торговли" (СПб. 1817 г.) и "Фенелоновы избранные творения" (СПб. 1820 г.), и ряд небольших повестей, помещенных в разное время в "Иллюстрированной Газете" и "Воскресном Досуге".
Источники
- "Иллюстр. Газета" 1868 г., № 7.
- "Иллюстр. Календарь" 1869 г.
- Словари: Старчевского, Венгерова и Брокгауза-Ефрона.
Напишите отзыв о статье "Амосов, Николай Алексеевич"
Ссылки
- Амосов, Николай Алексеевич // Русский биографический словарь : в 25 томах. — СПб.—М., 1896—1918.
Отрывок, характеризующий Амосов, Николай Алексеевич
– Ну, voyons, [послушай,] успокойся; я знаю твое прекрасное сердце.– Нет, у меня злое сердце.
– Я знаю твое сердце, – повторил князь, – ценю твою дружбу и желал бы, чтобы ты была обо мне того же мнения. Успокойся и parlons raison, [поговорим толком,] пока есть время – может, сутки, может, час; расскажи мне всё, что ты знаешь о завещании, и, главное, где оно: ты должна знать. Мы теперь же возьмем его и покажем графу. Он, верно, забыл уже про него и захочет его уничтожить. Ты понимаешь, что мое одно желание – свято исполнить его волю; я затем только и приехал сюда. Я здесь только затем, чтобы помогать ему и вам.
– Теперь я всё поняла. Я знаю, чьи это интриги. Я знаю, – говорила княжна.
– Hе в том дело, моя душа.
– Это ваша protegee, [любимица,] ваша милая княгиня Друбецкая, Анна Михайловна, которую я не желала бы иметь горничной, эту мерзкую, гадкую женщину.
– Ne perdons point de temps. [Не будем терять время.]
– Ax, не говорите! Прошлую зиму она втерлась сюда и такие гадости, такие скверности наговорила графу на всех нас, особенно Sophie, – я повторить не могу, – что граф сделался болен и две недели не хотел нас видеть. В это время, я знаю, что он написал эту гадкую, мерзкую бумагу; но я думала, что эта бумага ничего не значит.
– Nous у voila, [В этом то и дело.] отчего же ты прежде ничего не сказала мне?
– В мозаиковом портфеле, который он держит под подушкой. Теперь я знаю, – сказала княжна, не отвечая. – Да, ежели есть за мной грех, большой грех, то это ненависть к этой мерзавке, – почти прокричала княжна, совершенно изменившись. – И зачем она втирается сюда? Но я ей выскажу всё, всё. Придет время!
В то время как такие разговоры происходили в приемной и в княжниной комнатах, карета с Пьером (за которым было послано) и с Анной Михайловной (которая нашла нужным ехать с ним) въезжала во двор графа Безухого. Когда колеса кареты мягко зазвучали по соломе, настланной под окнами, Анна Михайловна, обратившись к своему спутнику с утешительными словами, убедилась в том, что он спит в углу кареты, и разбудила его. Очнувшись, Пьер за Анною Михайловной вышел из кареты и тут только подумал о том свидании с умирающим отцом, которое его ожидало. Он заметил, что они подъехали не к парадному, а к заднему подъезду. В то время как он сходил с подножки, два человека в мещанской одежде торопливо отбежали от подъезда в тень стены. Приостановившись, Пьер разглядел в тени дома с обеих сторон еще несколько таких же людей. Но ни Анна Михайловна, ни лакей, ни кучер, которые не могли не видеть этих людей, не обратили на них внимания. Стало быть, это так нужно, решил сам с собой Пьер и прошел за Анною Михайловной. Анна Михайловна поспешными шагами шла вверх по слабо освещенной узкой каменной лестнице, подзывая отстававшего за ней Пьера, который, хотя и не понимал, для чего ему надо было вообще итти к графу, и еще меньше, зачем ему надо было итти по задней лестнице, но, судя по уверенности и поспешности Анны Михайловны, решил про себя, что это было необходимо нужно. На половине лестницы чуть не сбили их с ног какие то люди с ведрами, которые, стуча сапогами, сбегали им навстречу. Люди эти прижались к стене, чтобы пропустить Пьера с Анной Михайловной, и не показали ни малейшего удивления при виде их.
