Бабушкина, Татьяна Викторовна
Поделись знанием:
Один из докторов, в окровавленном фартуке и с окровавленными небольшими руками, в одной из которых он между мизинцем и большим пальцем (чтобы не запачкать ее) держал сигару, вышел из палатки. Доктор этот поднял голову и стал смотреть по сторонам, но выше раненых. Он, очевидно, хотел отдохнуть немного. Поводив несколько времени головой вправо и влево, он вздохнул и опустил глаза.
– Ну, сейчас, – сказал он на слова фельдшера, указывавшего ему на князя Андрея, и велел нести его в палатку.
В толпе ожидавших раненых поднялся ропот.
– Видно, и на том свете господам одним жить, – проговорил один.
Князя Андрея внесли и положили на только что очистившийся стол, с которого фельдшер споласкивал что то. Князь Андрей не мог разобрать в отдельности того, что было в палатке. Жалобные стоны с разных сторон, мучительная боль бедра, живота и спины развлекали его. Все, что он видел вокруг себя, слилось для него в одно общее впечатление обнаженного, окровавленного человеческого тела, которое, казалось, наполняло всю низкую палатку, как несколько недель тому назад в этот жаркий, августовский день это же тело наполняло грязный пруд по Смоленской дороге. Да, это было то самое тело, та самая chair a canon [мясо для пушек], вид которой еще тогда, как бы предсказывая теперешнее, возбудил в нем ужас.
В палатке было три стола. Два были заняты, на третий положили князя Андрея. Несколько времени его оставили одного, и он невольно увидал то, что делалось на других двух столах. На ближнем столе сидел татарин, вероятно, казак – по мундиру, брошенному подле. Четверо солдат держали его. Доктор в очках что то резал в его коричневой, мускулистой спине.
– Ух, ух, ух!.. – как будто хрюкал татарин, и вдруг, подняв кверху свое скуластое черное курносое лицо, оскалив белые зубы, начинал рваться, дергаться и визжат ь пронзительно звенящим, протяжным визгом. На другом столе, около которого толпилось много народа, на спине лежал большой, полный человек с закинутой назад головой (вьющиеся волоса, их цвет и форма головы показались странно знакомы князю Андрею). Несколько человек фельдшеров навалились на грудь этому человеку и держали его. Белая большая полная нога быстро и часто, не переставая, дергалась лихорадочными трепетаниями. Человек этот судорожно рыдал и захлебывался. Два доктора молча – один был бледен и дрожал – что то делали над другой, красной ногой этого человека. Управившись с татарином, на которого накинули шинель, доктор в очках, обтирая руки, подошел к князю Андрею. Он взглянул в лицо князя Андрея и поспешно отвернулся.
– Раздеть! Что стоите? – крикнул он сердито на фельдшеров.
Самое первое далекое детство вспомнилось князю Андрею, когда фельдшер торопившимися засученными руками расстегивал ему пуговицы и снимал с него платье. Доктор низко нагнулся над раной, ощупал ее и тяжело вздохнул. Потом он сделал знак кому то. И мучительная боль внутри живота заставила князя Андрея потерять сознание. Когда он очнулся, разбитые кости бедра были вынуты, клоки мяса отрезаны, и рана перевязана. Ему прыскали в лицо водою. Как только князь Андрей открыл глаза, доктор нагнулся над ним, молча поцеловал его в губы и поспешно отошел.
После перенесенного страдания князь Андрей чувствовал блаженство, давно не испытанное им. Все лучшие, счастливейшие минуты в его жизни, в особенности самое дальнее детство, когда его раздевали и клали в кроватку, когда няня, убаюкивая, пела над ним, когда, зарывшись головой в подушки, он чувствовал себя счастливым одним сознанием жизни, – представлялись его воображению даже не как прошедшее, а как действительность.
Татья́на Ви́кторовна Ба́бушкина (4 августа 1947 — 26 апреля 2008) — русский педагог, один из зачинателей клубной педагогики. Член Петровской академии наук и искусств. Автор книги «Что хранится в карманах детства»[1] (в первом издании — «„Секретики“ детства»[2]) и множества статей.
Содержание
Биография
Родилась и жила в Ростове-на-Дону. Окончила Ростовский государственный педагогический институт, затем преподавала в нём. В 1970-х годах создала клуб «Эстетика, творчество, общение» (ЭТО). В конце 1990-х годов ею был создан клуб «Внимание, черепаха!», название появилось благодаря дружбе с Роланом Быковым. Вместе со студентами — своими учениками — проводила театрализованные занятия для детей и лагеря в Танаисе, Мезмае, Аксае, Крыму (Коктебель), хуторе Нижнекривском станицы Вёшенской, Теберде. Дети ласково называли её — Тиви, Тивиша. О Т. Бабушкиной и её клубе ЭТО писали в своих книгах Леонид Жуховицкий и Евгений Богат.
Погибла 26 апреля 2008 года вместе с членом клуба Алексеем Ярошенко, когда ехала из Ростова в Подольск к внучке. Похоронена под Подольском.
Сочинения
- [ps.1september.ru/articlef.php?ID=200505912 «Секретики» детства] — Киев: «Редакции общепедагогических газет», 2005, 112 . — (Б-ка «Шкільного світу») — ISBN 966-8356-49-7
- Часы пробили в дюжину. — СПб.: Агентство образовательного сотрудничества, Образовательные проекты, Речь, 2010. — 128 с. — (Трилогия «Что хранится в карманах детства») — ISBN 978-5-98368-072-2
- О щедрой радости детства. — СПб.: Агентство образовательного сотрудничества, Образовательные проекты, Речь, 2010. — 128 с. — (Трилогия «Что хранится в карманах детства») — ISBN 978-5-98368-075-3
- Одушевляющая связь. — СПб.: Агентство образовательного сотрудничества, Образовательные проекты, Речь, 2010. — 160 с. — (Трилогия «Что хранится в карманах детства») — ISBN 978-5-98368-073-9
Напишите отзыв о статье "Бабушкина, Татьяна Викторовна"
Примечания
- ↑ [setilab.ru/modules/article/view.article.php/189?category=24&article=189&page=0 Татьяна Викторовна Бабушкина «Что хранится в карманах детства»]
- ↑ [ps.1september.ru/articlef.php?ID=200505912 «Секретики» детства] — Киев: «Редакции общепедагогических газет», 2005, 112 . — (Б-ка «Шкільного світу») — ISBN 966-8356-49-7
Ссылки
- [ps.1september.ru/?year=2008&num=09 Номер газеты «Первое сентября», посвящённый памяти Тивиши]
- [ps.1september.ru/article.php?ID=200800925 Памяти Татьяны Бабушкиной. Газета «Первое сентября». Издательский дом «Первое сентября»]
- [www.sonnchen.ru/holidays/tivisha/ «Ура! У нас в гостях Тивиша». Детский Клуб «Солнышко в лукошке»]
- [www.ug.ru/issues/?action=topic&toid=5396 «Ладошка маленькая и большая». Учительская Газета]
- Русаков А. [setilab.ru/modules/article/view.article.php/240 О взрослом и детском. Неклассическая педагогика Татьяны Бабушкиной]
- Скрынникова А. [www.relga.ru/Environ/WebObjects/tgu-www.woa/wa/Main?textid=1178&level1=main&level2=articles Стоянка детства] // Научно-культурологический журнал «RELGA». — 22 марта 1999. — № 4 [10].
- Хрящёва В. Ю. [setilab.ru/modules/article/view.article.php/c1/154 Клуб ЭТО] // На путях к новой школе. — 2003. — № 2.
- Квашнина Т. [www.pafnuty-abbey.ru/paper/num/num-2008/2008-23/2008-23-03.html «Свет, согревающий души». Памяти Т. В. Бабушкиной] // Вестник Рождества Богородицы Свято-Пафнутьева Боровского Монастыря. — 2—8 июня 2008. — № 23.
- Гамаюнова Н. [www.lgz.ru/article/12905/ Всесильный бог деталей] // Литературная газета. — 2 июня 2010. — № 22 (6277).
|
Это заготовка статьи о Ростове-на-Дону. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Бабушкина, Татьяна Викторовна
Один из докторов, в окровавленном фартуке и с окровавленными небольшими руками, в одной из которых он между мизинцем и большим пальцем (чтобы не запачкать ее) держал сигару, вышел из палатки. Доктор этот поднял голову и стал смотреть по сторонам, но выше раненых. Он, очевидно, хотел отдохнуть немного. Поводив несколько времени головой вправо и влево, он вздохнул и опустил глаза.
– Ну, сейчас, – сказал он на слова фельдшера, указывавшего ему на князя Андрея, и велел нести его в палатку.
В толпе ожидавших раненых поднялся ропот.
– Видно, и на том свете господам одним жить, – проговорил один.
Князя Андрея внесли и положили на только что очистившийся стол, с которого фельдшер споласкивал что то. Князь Андрей не мог разобрать в отдельности того, что было в палатке. Жалобные стоны с разных сторон, мучительная боль бедра, живота и спины развлекали его. Все, что он видел вокруг себя, слилось для него в одно общее впечатление обнаженного, окровавленного человеческого тела, которое, казалось, наполняло всю низкую палатку, как несколько недель тому назад в этот жаркий, августовский день это же тело наполняло грязный пруд по Смоленской дороге. Да, это было то самое тело, та самая chair a canon [мясо для пушек], вид которой еще тогда, как бы предсказывая теперешнее, возбудил в нем ужас.
В палатке было три стола. Два были заняты, на третий положили князя Андрея. Несколько времени его оставили одного, и он невольно увидал то, что делалось на других двух столах. На ближнем столе сидел татарин, вероятно, казак – по мундиру, брошенному подле. Четверо солдат держали его. Доктор в очках что то резал в его коричневой, мускулистой спине.
– Ух, ух, ух!.. – как будто хрюкал татарин, и вдруг, подняв кверху свое скуластое черное курносое лицо, оскалив белые зубы, начинал рваться, дергаться и визжат ь пронзительно звенящим, протяжным визгом. На другом столе, около которого толпилось много народа, на спине лежал большой, полный человек с закинутой назад головой (вьющиеся волоса, их цвет и форма головы показались странно знакомы князю Андрею). Несколько человек фельдшеров навалились на грудь этому человеку и держали его. Белая большая полная нога быстро и часто, не переставая, дергалась лихорадочными трепетаниями. Человек этот судорожно рыдал и захлебывался. Два доктора молча – один был бледен и дрожал – что то делали над другой, красной ногой этого человека. Управившись с татарином, на которого накинули шинель, доктор в очках, обтирая руки, подошел к князю Андрею. Он взглянул в лицо князя Андрея и поспешно отвернулся.
– Раздеть! Что стоите? – крикнул он сердито на фельдшеров.
Самое первое далекое детство вспомнилось князю Андрею, когда фельдшер торопившимися засученными руками расстегивал ему пуговицы и снимал с него платье. Доктор низко нагнулся над раной, ощупал ее и тяжело вздохнул. Потом он сделал знак кому то. И мучительная боль внутри живота заставила князя Андрея потерять сознание. Когда он очнулся, разбитые кости бедра были вынуты, клоки мяса отрезаны, и рана перевязана. Ему прыскали в лицо водою. Как только князь Андрей открыл глаза, доктор нагнулся над ним, молча поцеловал его в губы и поспешно отошел.
После перенесенного страдания князь Андрей чувствовал блаженство, давно не испытанное им. Все лучшие, счастливейшие минуты в его жизни, в особенности самое дальнее детство, когда его раздевали и клали в кроватку, когда няня, убаюкивая, пела над ним, когда, зарывшись головой в подушки, он чувствовал себя счастливым одним сознанием жизни, – представлялись его воображению даже не как прошедшее, а как действительность.
