Баграт IV

Баграт IV Куропалат ბაგრატ IV<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr> <tr><td colspan="2" style="text-align: center;">Фрагмент фрески из церкви Атенский Сион c изображением Баграта IV</td></tr>
Царь Грузии
16 августа 1027 — 24 ноября 1072
Предшественник:	Георгий I
Преемник:	Георгий II
Вероисповедание:	Православие, грузинская церковь
Рождение:	1018(1018)
Смерть:	24 ноября 1072(1072-11-24)
Род:	Багратионы
Отец:	Георгий I
Мать:	Мариам Арцруни
Дети:	Георгий II,

Баграт IV Куропалат (1018 — 24 ноября 1072) — грузинский царь (1027—1072), во время своего правления пытался воссоединить грузинские земли воедино, избавить страну от сельджукского ига и уменьшить влияние местных феодалов, что впоследствии удалось его внуку — Давиду Строителю. Неоднократно осаждал Тбилиси, находившейся под властью Бану — Джаффар, правителя Тбилисского амирата, но не смог окончательно в нём закрепиться и оставить за собой.

Титулы

Нобилиссимус Куропалат

Ранние годы

Сын царя Георгия I и его первой жены, армянской царевны Мариам, дочери васпураканского царя Сенекерима Арцруни, в возрасте трех лет был отправлен в качестве заложника ко двору византийского императора Василия II в результате поражения, понесенного его отцом в войне с Византией в 1022 г. Оставался заложником в течение примерно двух - трех лет до 1025 г в Константинополе. После смерти императора Василия II трон наследовал Константин VIII, освободивший Баграта. Взошёл на престол в возрасте 8 лет, после смерти своего отца Георгия I в 1027 г. Его мать была регентшей при нём вместе с могущественными феодалами - Липаритом IV, триалетским эриставом, и Иванэ, картлийским эриставом. К тому времени, как Баграт стал царем, Грузия увязла в распрях между Византией и государством Сельджуков с одной стороны и в феодальной борьбе с другой стороны. Константинополь стремился ограничить грузинскую гегемонию на Кавказе начиная с правления императора Василия II. Конфликт начался с восстания Давида III Куропалата и закончился потерей части грузинских территорий.

Династическая война

У Баграта был единокровный брат, царевич Деметре (Дмитрий), рождённый во втором браке его отца Георгия I с осетинской царевной Алде. В 1032 Деметре вместе с оппозиционной царю партией принял участие в восстании и заговоре против Баграта. После неудачного заговора Деметре бежал в Византию к поддерживающему заговор императору Роману III, сдав при этом город Анакопию византийцам. В 1039 Деметре возвратился в Грузию с наемным войском, пользуясь поддержкой эристава Липарита I Багуаши, одного из могущественных людей Грузии.

Война с феодалами

Одним из наиболее серьёзных врагов был эристав из Клдекари Липарит Багуаши, владевший наибольшей частью Восточной Грузии. Результатом вражды клдекарского эристава явилась потеря последним триалетских крепостей, высылка из Грузии и постриг в монахи.

Борьба с сельджуками

В 1068 г. сельджукский султан Альп-Арслан ( Альф - Арслан) после завоевания Армении, вторгся в Грузию, и осадил город - крепость Ахалкалаки. Грузинские войска и полчища султана сошлись в битве при Ахалкалаки после трехдневной осады, закончившейся победой Альф - Арслана и обложением Грузии данью.

Предки

Баграт IV — предки

Баграт II, царь Картли               Гурген II, царь Картли                       Баграт III, царь Грузии                             Георгий II, царь Абхазии               Гурандухт Абхазская                       Георгий I                                   Баграт IV                                         Гагик Арцруни, царь Васпуракана               Абусал-Хамазасп Арцруни, царь Васпуракана                       Сенекерим Арцруни, царь Васпуракана                             Мариам Арцруни                                 </center>

Отрывок, характеризующий Баграт IV

Пьер был один из тех людей, которые, несмотря на свою внешнюю, так называемую слабость характера, не ищут поверенного для своего горя. Он переработывал один в себе свое горе.
«Она во всем, во всем она одна виновата, – говорил он сам себе; – но что ж из этого? Зачем я себя связал с нею, зачем я ей сказал этот: „Je vous aime“, [Я вас люблю?] который был ложь и еще хуже чем ложь, говорил он сам себе. Я виноват и должен нести… Что? Позор имени, несчастие жизни? Э, всё вздор, – подумал он, – и позор имени, и честь, всё условно, всё независимо от меня.
«Людовика XVI казнили за то, что они говорили, что он был бесчестен и преступник (пришло Пьеру в голову), и они были правы с своей точки зрения, так же как правы и те, которые за него умирали мученической смертью и причисляли его к лику святых. Потом Робеспьера казнили за то, что он был деспот. Кто прав, кто виноват? Никто. А жив и живи: завтра умрешь, как мог я умереть час тому назад. И стоит ли того мучиться, когда жить остается одну секунду в сравнении с вечностью? – Но в ту минуту, как он считал себя успокоенным такого рода рассуждениями, ему вдруг представлялась она и в те минуты, когда он сильнее всего выказывал ей свою неискреннюю любовь, и он чувствовал прилив крови к сердцу, и должен был опять вставать, двигаться, и ломать, и рвать попадающиеся ему под руки вещи. «Зачем я сказал ей: „Je vous aime?“ все повторял он сам себе. И повторив 10 й раз этот вопрос, ему пришло в голову Мольерово: mais que diable allait il faire dans cette galere? [но за каким чортом понесло его на эту галеру?] и он засмеялся сам над собою.
Ночью он позвал камердинера и велел укладываться, чтоб ехать в Петербург. Он не мог оставаться с ней под одной кровлей. Он не мог представить себе, как бы он стал теперь говорить с ней. Он решил, что завтра он уедет и оставит ей письмо, в котором объявит ей свое намерение навсегда разлучиться с нею.
Утром, когда камердинер, внося кофе, вошел в кабинет, Пьер лежал на отоманке и с раскрытой книгой в руке спал.
Он очнулся и долго испуганно оглядывался не в силах понять, где он находится.
– Графиня приказала спросить, дома ли ваше сиятельство? – спросил камердинер.
Но не успел еще Пьер решиться на ответ, который он сделает, как сама графиня в белом, атласном халате, шитом серебром, и в простых волосах (две огромные косы en diademe [в виде диадемы] огибали два раза ее прелестную голову) вошла в комнату спокойно и величественно; только на мраморном несколько выпуклом лбе ее была морщинка гнева. Она с своим всёвыдерживающим спокойствием не стала говорить при камердинере. Она знала о дуэли и пришла говорить о ней. Она дождалась, пока камердинер уставил кофей и вышел. Пьер робко чрез очки посмотрел на нее, и, как заяц, окруженный собаками, прижимая уши, продолжает лежать в виду своих врагов, так и он попробовал продолжать читать: но чувствовал, что это бессмысленно и невозможно и опять робко взглянул на нее. Она не села, и с презрительной улыбкой смотрела на него, ожидая пока выйдет камердинер.
– Это еще что? Что вы наделали, я вас спрашиваю, – сказала она строго.
– Я? что я? – сказал Пьер.
– Вот храбрец отыскался! Ну, отвечайте, что это за дуэль? Что вы хотели этим доказать! Что? Я вас спрашиваю. – Пьер тяжело повернулся на диване, открыл рот, но не мог ответить.
– Коли вы не отвечаете, то я вам скажу… – продолжала Элен. – Вы верите всему, что вам скажут, вам сказали… – Элен засмеялась, – что Долохов мой любовник, – сказала она по французски, с своей грубой точностью речи, выговаривая слово «любовник», как и всякое другое слово, – и вы поверили! Но что же вы этим доказали? Что вы доказали этой дуэлью! То, что вы дурак, que vous etes un sot, [что вы дурак,] так это все знали! К чему это поведет? К тому, чтобы я сделалась посмешищем всей Москвы; к тому, чтобы всякий сказал, что вы в пьяном виде, не помня себя, вызвали на дуэль человека, которого вы без основания ревнуете, – Элен всё более и более возвышала голос и одушевлялась, – который лучше вас во всех отношениях…