Белое перо
Белое перо — традиционный символ трусости в странах бывшей Британской империи и, в особенности, в Британской армии. Наиболее известной была практика вручения белых перьев мужчинам, не участвующим в военных кампаниях, как знак обвинения в трусости и социального порицания.
Содержание
Происхождение
Вероятно, это происходит от петушиных боев: считается, что белые перья в хвосте петуха указывают на его плохие бойцовские качества.
Первая мировая война
В августе 1914 года, когда началась первая мировая война, британский адмирал Чарльз Фицжеральд (Charles Fitzgerald) выступил с инициативой награждать «Орденом Белого Пера» любого мужчину призывного возраста, который не носит военную форму.
У британцев в те годы не было всеобщей воинской обязанности, и армия нуждалась в добровольцах. Инициатива была активно поддержана патриотической общественностью, особенно некоторыми феминистками. Женщины и молодые девушки-патриотки подходили к молодым людям без военной формы и цепляли им белое перо, как бы говоря: «Ты не настоящий мужчина в моих глазах, а трус, решивший отсидеться на гражданке».[1]
Инициатива была довольно эффективной.[2] Общество было охвачено патриотическим порывом. Молодые люди, у которых еще оставались какие-то сомнения, получив белое перо от знакомых девушек или родственниц обычно не выдерживали такого срама, и шли на призывные участки.
Однако в 1916 году жители Лондона в общественном транспорте уже часто шарахались от людей в полевой форме, боясь подцепить от них вшей. Рядовой Эрнест Аткинс (Ernest Atkins), приехавший в отпуск с фронта и ходивший по городу в гражданской одежде, рассказывал, что к нему в трамвае подошла девушка и преподнесла белое перо. Нервы у парня не выдержали, он ударил её по лицу записной книжкой и сказал: «Я отвезу это перо своим сослуживцам в Ипр. Я в гражданке, потому что люди думают, что в полевой форме вши. Но даже если бы это было и так, она была бы наполовину менее вшивая, чем ты»[3].
Вторая мировая война
В начале второй мировой войны эта общественная кампания в Британии тоже проводилась, но уже с гораздо меньшим размахом, и не была столь эффективной.
Иные значения символа
Вне пределов Британской империи ношение белого пера может иметь различный смысл: от приверженности пацифизму до демонстрации воинской удали. Во время Вьетнамской войны лесные патрули морской пехоты США носили белые перья на касках или панамах[4]. Сейчас некоторые пацифистские организации используют белое перо как символ мира и ненасилия[5].
В культуре
- Роман Четыре пера британского писателя А.Э.В. Мейсона и его экранизации: Четыре пера (фильм, 1939), Четыре пера (фильм, 2002).
Сериал "Аббатство Даунтон", режиссёры Брайан Келли, Брайан Персивал, Бен Болт, 2011 год. 2 сезон, 1 серия.
Напишите отзыв о статье "Белое перо"
Примечания
- ↑ [www.newworldencyclopedia.org/entry/Emmeline_Pankhurst New World Encyclopedia Support for the war effort]«Госпожа Панкхёрст колесила по стране, выступая с речами в поддержку военного призыва. Ее сторонницы вручали белое перо каждому молодому человеку, носившему гражданскую одежду ...»
- ↑ [www.theguardian.com/world/2008/nov/11/first-world-war-white-feather-cowardice The Guardian 11.11.2008]«Мужчины, которые могли бы не воевать»
- ↑ Reagan, Geoffrey. Military Anecdotes (1992) p. 63 Guiness Publishing ISBN 0-85112-519-0
- ↑ Charles Henderson. Silent Warrior: The Marine Sniper's Story Vietnam Continues. New York: Penguin, 2003.
- ↑ [whitefeatherdiaries.org.uk Проект «Дневники белых перьев» (The white feather diaries)]
Отрывок, характеризующий Белое перо
– Quelle delicieuse personne, que cette petite princesse! [Что за прелестная особа эта маленькая княгиня!] – сказал князь Василий тихо Анне Павловне.Вскоре после маленькой княгини вошел массивный, толстый молодой человек с стриженою головой, в очках, светлых панталонах по тогдашней моде, с высоким жабо и в коричневом фраке. Этот толстый молодой человек был незаконный сын знаменитого Екатерининского вельможи, графа Безухого, умиравшего теперь в Москве. Он нигде не служил еще, только что приехал из за границы, где он воспитывался, и был в первый раз в обществе. Анна Павловна приветствовала его поклоном, относящимся к людям самой низшей иерархии в ее салоне. Но, несмотря на это низшее по своему сорту приветствие, при виде вошедшего Пьера в лице Анны Павловны изобразилось беспокойство и страх, подобный тому, который выражается при виде чего нибудь слишком огромного и несвойственного месту. Хотя, действительно, Пьер был несколько больше других мужчин в комнате, но этот страх мог относиться только к тому умному и вместе робкому, наблюдательному и естественному взгляду, отличавшему его от всех в этой гостиной.
– C'est bien aimable a vous, monsieur Pierre , d'etre venu voir une pauvre malade, [Очень любезно с вашей стороны, Пьер, что вы пришли навестить бедную больную,] – сказала ему Анна Павловна, испуганно переглядываясь с тетушкой, к которой она подводила его. Пьер пробурлил что то непонятное и продолжал отыскивать что то глазами. Он радостно, весело улыбнулся, кланяясь маленькой княгине, как близкой знакомой, и подошел к тетушке. Страх Анны Павловны был не напрасен, потому что Пьер, не дослушав речи тетушки о здоровье ее величества, отошел от нее. Анна Павловна испуганно остановила его словами:
– Вы не знаете аббата Морио? он очень интересный человек… – сказала она.
– Да, я слышал про его план вечного мира, и это очень интересно, но едва ли возможно…
– Вы думаете?… – сказала Анна Павловна, чтобы сказать что нибудь и вновь обратиться к своим занятиям хозяйки дома, но Пьер сделал обратную неучтивость. Прежде он, не дослушав слов собеседницы, ушел; теперь он остановил своим разговором собеседницу, которой нужно было от него уйти. Он, нагнув голову и расставив большие ноги, стал доказывать Анне Павловне, почему он полагал, что план аббата был химера.
– Мы после поговорим, – сказала Анна Павловна, улыбаясь.
И, отделавшись от молодого человека, не умеющего жить, она возвратилась к своим занятиям хозяйки дома и продолжала прислушиваться и приглядываться, готовая подать помощь на тот пункт, где ослабевал разговор. Как хозяин прядильной мастерской, посадив работников по местам, прохаживается по заведению, замечая неподвижность или непривычный, скрипящий, слишком громкий звук веретена, торопливо идет, сдерживает или пускает его в надлежащий ход, так и Анна Павловна, прохаживаясь по своей гостиной, подходила к замолкнувшему или слишком много говорившему кружку и одним словом или перемещением опять заводила равномерную, приличную разговорную машину. Но среди этих забот всё виден был в ней особенный страх за Пьера. Она заботливо поглядывала на него в то время, как он подошел послушать то, что говорилось около Мортемара, и отошел к другому кружку, где говорил аббат. Для Пьера, воспитанного за границей, этот вечер Анны Павловны был первый, который он видел в России. Он знал, что тут собрана вся интеллигенция Петербурга, и у него, как у ребенка в игрушечной лавке, разбегались глаза. Он всё боялся пропустить умные разговоры, которые он может услыхать. Глядя на уверенные и изящные выражения лиц, собранных здесь, он всё ждал чего нибудь особенно умного. Наконец, он подошел к Морио. Разговор показался ему интересен, и он остановился, ожидая случая высказать свои мысли, как это любят молодые люди.
