Битва при Ангиари

Битва при Ангиари
Основной конфликт: Войны в Ломбардии
Питер Пауль Рубенс. Копия фрески Леонардо да Винчи Битва при Ангиари. Как утверждают, слева направо изображены: Франческо Пиччинино, Никколо Пиччинино, Людовико Тревизан, Джованни Антонио Орсини дель Бальцо.
Дата	29 июня 1440 года
Место	Ангиари, Ареццо, Тоскана, Италия
Итог	Победа Итальянской лиги
Противники
Итальянская лига Флорентийская республика Папская область Венецианская республика Миланское герцогство
Командующие
Людовико Тревизан Микелетто Аттендоло Джованни Антонио Орсини дель Бальцо Никколо Пиччинино Франческо Пиччинино Асторре II Манфреди
Силы сторон
неизвестно неизвестно
Потери
неизвестно неизвестно

Битва при Ангиари — сражение между Миланом и Итальянской лигой, возглавляемой Флорентийской республикой, произошедшее 29 июня 1440 года у города Ангиари в ходе Ломбардских войн и окончившееся победой лиги.

Ход событий

Войска лиги сосредоточились у Ангиари, маленького центра в Тоскане, и состояли из: 4 тысяч папских войск во главе с кардиналом Людовико Тревизаном, флорентийского контингента примерно такой же численности и 300 всадников из Венеции во главе с Микелетто Аттендоло. По этому случаю на сторону лиги стали также некоторые мужчины из самого Ангиари.

Численно превосходившая миланская армия, возглавляемая знаменитым кондотьером Никколо Пиччинино от имени герцога Филиппо Мария Висконти, достигла места битвы 28 июня. К войскам миланцев присоединились 2 тысячи мужчин из близлежащего Сансеполькро. Уверенный в своём превосходстве и полагаясь на эффект неожиданности, Пиччинино приказал атаковать во второй половине следующего дня. Однако по дороге из Сансеполькро в Ангиари миланцы подняли такую пыль, что Микелетто Аттендоло заметил её, и вскоре войска лиги были приведены в боевую готовность.

Венецианские всадники Микелетто заблокировали миланский авангард на единственном мосту через канал, защищавший лагерь лиги. Они удерживали мост, сдерживая натиск врага и давая основной части войск лиги время подготовиться к бою, но в конечном счёте они были оттеснены миланским подкреплением во главе с капитанами Франческо Пиччинино и Асторре II Манфреди. Миланцы наступали, однако вскоре их правый фланг вступил в бой с папскими войсками и был вынужден отступить к мосту. Битва длилась четыре часа вплоть до проведения окружающего манёвра, целью которого было отрезать треть миланской армии, находившейся на стороне канала, занятого лигой. Сражение продолжалось и ночью, однако закончилось победой армии лиги.

В искусстве

Спустя больше чем семьдесят лет, битва при Ангиари стало сюжетом ныне утраченной фрески Леонардо да Винчи, известной благодаря копиям других художников.

Отрывок, характеризующий Битва при Ангиари

Одно, чего желал теперь Пьер всеми силами своей души, было то, чтобы выйти поскорее из тех страшных впечатлений, в которых он жил этот день, вернуться к обычным условиям жизни и заснуть спокойно в комнате на своей постели. Только в обычных условиях жизни он чувствовал, что будет в состоянии понять самого себя и все то, что он видел и испытал. Но этих обычных условий жизни нигде не было.
Хотя ядра и пули не свистали здесь по дороге, по которой он шел, но со всех сторон было то же, что было там, на поле сражения. Те же были страдающие, измученные и иногда странно равнодушные лица, та же кровь, те же солдатские шинели, те же звуки стрельбы, хотя и отдаленной, но все еще наводящей ужас; кроме того, была духота и пыль.
Пройдя версты три по большой Можайской дороге, Пьер сел на краю ее.
Сумерки спустились на землю, и гул орудий затих. Пьер, облокотившись на руку, лег и лежал так долго, глядя на продвигавшиеся мимо него в темноте тени. Беспрестанно ему казалось, что с страшным свистом налетало на него ядро; он вздрагивал и приподнимался. Он не помнил, сколько времени он пробыл тут. В середине ночи трое солдат, притащив сучьев, поместились подле него и стали разводить огонь.
Солдаты, покосившись на Пьера, развели огонь, поставили на него котелок, накрошили в него сухарей и положили сала. Приятный запах съестного и жирного яства слился с запахом дыма. Пьер приподнялся и вздохнул. Солдаты (их было трое) ели, не обращая внимания на Пьера, и разговаривали между собой.
– Да ты из каких будешь? – вдруг обратился к Пьеру один из солдат, очевидно, под этим вопросом подразумевая то, что и думал Пьер, именно: ежели ты есть хочешь, мы дадим, только скажи, честный ли ты человек?
– Я? я?.. – сказал Пьер, чувствуя необходимость умалить как возможно свое общественное положение, чтобы быть ближе и понятнее для солдат. – Я по настоящему ополченный офицер, только моей дружины тут нет; я приезжал на сраженье и потерял своих.
– Вишь ты! – сказал один из солдат.
Другой солдат покачал головой.
– Что ж, поешь, коли хочешь, кавардачку! – сказал первый и подал Пьеру, облизав ее, деревянную ложку.
Пьер подсел к огню и стал есть кавардачок, то кушанье, которое было в котелке и которое ему казалось самым вкусным из всех кушаний, которые он когда либо ел. В то время как он жадно, нагнувшись над котелком, забирая большие ложки, пережевывал одну за другой и лицо его было видно в свете огня, солдаты молча смотрели на него.
– Тебе куды надо то? Ты скажи! – спросил опять один из них.
– Мне в Можайск.
– Ты, стало, барин?
– Да.
– А как звать?
– Петр Кириллович.
– Ну, Петр Кириллович, пойдем, мы тебя отведем. В совершенной темноте солдаты вместе с Пьером пошли к Можайску.
Уже петухи пели, когда они дошли до Можайска и стали подниматься на крутую городскую гору. Пьер шел вместе с солдатами, совершенно забыв, что его постоялый двор был внизу под горою и что он уже прошел его. Он бы не вспомнил этого (в таком он находился состоянии потерянности), ежели бы с ним не столкнулся на половине горы его берейтор, ходивший его отыскивать по городу и возвращавшийся назад к своему постоялому двору. Берейтор узнал Пьера по его шляпе, белевшей в темноте.
– Ваше сиятельство, – проговорил он, – а уж мы отчаялись. Что ж вы пешком? Куда же вы, пожалуйте!