Битва при Ладокиях

Битва при Ладокиях
Основной конфликт: Клеоменова война
Карта Клеоменовой войны
Дата	227 до н. э.
Место	Ладокии около Мегалополя
Итог	Победа спартанцев
Противники
Спарта Ахейский союз
Командующие
Клеомен III Арат Сикионский
Силы сторон
неизвестно неизвестно
Потери
неизвестно неизвестно

Битва при Ладокиях (227 г. до н. э.) — сражение между войсками Спарты и Ахейского союза во время Клеоменовой войны.

Предшествующие события

В 229 г. до н. э. началась Клеоменова война между Спартой и Ахейским союзом. Боевые действия шли с переменным успехом, когда в 227 г. до н. э. спартанцы под командованием своего царя Клеомена III выступили в поход против Мегалополя и заняли принадлежавший ему городок Левктры. Ахейцы во главе с Аратом быстро двинулись на выручку Мегалополю.

Ход сражения

Войска противников встретились у самых стен Мегалополя в местечке Ладокии. Несмотря на то, что Клеомен бросал Арату вызов за вызовом, ахейский стратег ввиду численного превосходства спартанцев не только уклонялся от битвы, но и не позволял мегалопольцам напасть на врага.

Во время очередной вылазки легковооружённые отряды ахейцев оттеснили спартанцев до самого лагеря и даже рассыпались между их палаток, но и теперь Арат не повёл основное войско вперёд, а занял крепкую позицию у какого-то рва на полпути и запретил тяжеловооружённым переходить его.

Лидиад, происходивший из Мегалополя и три раза занимавший должность стратега, а в этом сражении командовавший конницей, был крайне возмущён нерешительностью стратега, осыпал его оскорблениями, начал собирать вокруг себя всадников с призывом поддержать преследующих неприятеля, не упускать победы и не покидать его, Лидиада, сражающегося и защищающего отечество. Собрав около себя сильный отряд, Лидиад ударил на правое крыло спартанского войска и обратил врага в бегство. Однако преследование спартанцев завело его в неровное место, засаженное виноградниками и изрезанное рвами, где преимущество ахейской конницы сошло на нет. Заметив это, Клеомен немедленно послал туда отряды тарентинцев и критян. Лидиад, несмотря на отчаянное сопротивление, был убит. Спартанцы после этого успеха воспрянули духом, ударили на ахейцев и обратили в бегство всё их войско.

Последствия битвы

Ахейцы потерпели крупное поражение и понесли тяжёлые потери. В сражении пал видный ахейский военачальник Лидиад. Если до этой битвы ахейцы мало уступали спартанцам, то теперь преимущество во многом перешло к Клеомену. Арат был обвинён в предательстве своего политического противника и, несмотря на свою небольшую победу над спартанцами под Орхоменом, в следующем году отказался избираться на должность стратега, которым стал Тимоксен.

Клеомен, благодаря своей победе сильно поднявший свой авторитет среди спартанцев, уверился в своей силе и счёл возможным начать свои реформы в Спарте.

Литература

• Плутарх, «Сравнительные жизнеописания». Клеомен
• Плутарх, «Сравнительные жизнеописания». Арат

Отрывок, характеризующий Битва при Ладокиях

– Русские очень набожны, – отвечал Балашев.
– Впрочем, большое количество монастырей и церквей есть всегда признак отсталости народа, – сказал Наполеон, оглядываясь на Коленкура за оценкой этого суждения.
Балашев почтительно позволил себе не согласиться с мнением французского императора.
– У каждой страны свои нравы, – сказал он.
– Но уже нигде в Европе нет ничего подобного, – сказал Наполеон.
– Прошу извинения у вашего величества, – сказал Балашев, – кроме России, есть еще Испания, где также много церквей и монастырей.
Этот ответ Балашева, намекавший на недавнее поражение французов в Испании, был высоко оценен впоследствии, по рассказам Балашева, при дворе императора Александра и очень мало был оценен теперь, за обедом Наполеона, и прошел незаметно.
По равнодушным и недоумевающим лицам господ маршалов видно было, что они недоумевали, в чем тут состояла острота, на которую намекала интонация Балашева. «Ежели и была она, то мы не поняли ее или она вовсе не остроумна», – говорили выражения лиц маршалов. Так мало был оценен этот ответ, что Наполеон даже решительно не заметил его и наивно спросил Балашева о том, на какие города идет отсюда прямая дорога к Москве. Балашев, бывший все время обеда настороже, отвечал, что comme tout chemin mene a Rome, tout chemin mene a Moscou, [как всякая дорога, по пословице, ведет в Рим, так и все дороги ведут в Москву,] что есть много дорог, и что в числе этих разных путей есть дорога на Полтаву, которую избрал Карл XII, сказал Балашев, невольно вспыхнув от удовольствия в удаче этого ответа. Не успел Балашев досказать последних слов: «Poltawa», как уже Коленкур заговорил о неудобствах дороги из Петербурга в Москву и о своих петербургских воспоминаниях.
После обеда перешли пить кофе в кабинет Наполеона, четыре дня тому назад бывший кабинетом императора Александра. Наполеон сел, потрогивая кофе в севрской чашке, и указал на стул подло себя Балашеву.
Есть в человеке известное послеобеденное расположение духа, которое сильнее всяких разумных причин заставляет человека быть довольным собой и считать всех своими друзьями. Наполеон находился в этом расположении. Ему казалось, что он окружен людьми, обожающими его. Он был убежден, что и Балашев после его обеда был его другом и обожателем. Наполеон обратился к нему с приятной и слегка насмешливой улыбкой.
– Это та же комната, как мне говорили, в которой жил император Александр. Странно, не правда ли, генерал? – сказал он, очевидно, не сомневаясь в том, что это обращение не могло не быть приятно его собеседнику, так как оно доказывало превосходство его, Наполеона, над Александром.
Балашев ничего не мог отвечать на это и молча наклонил голову.
– Да, в этой комнате, четыре дня тому назад, совещались Винцингероде и Штейн, – с той же насмешливой, уверенной улыбкой продолжал Наполеон. – Чего я не могу понять, – сказал он, – это того, что император Александр приблизил к себе всех личных моих неприятелей. Я этого не… понимаю. Он не подумал о том, что я могу сделать то же? – с вопросом обратился он к Балашеву, и, очевидно, это воспоминание втолкнуло его опять в тот след утреннего гнева, который еще был свеж в нем.