Бластомер

Бластомеры ?
История дифференцировки клетки:	Зигота → Бластомер
Возможности для дальнейшей дифференцировки:	Эмбриобласт • Трофобласт

Бластоме́ры — клетки эмбрионов животных на этапе дробления зиготы. Оплодотворенная яйцеклетка (зигота) делится на две дочерние клетки, называемые бластомерами. Каждый бластомер делится на две новые дочерние клетки, которые также получают название бластомеров. У большинства животных первые деления эмбриональных клеток не сопровождаются их ростом — каждое новое поколение клеток приблизительно в два раза меньше по размеру. В результате таких делений, количество клеток в зародыше увеличивается, но общий размер зародыша остается прежним. Поэтому этот этап развития эмбриона называют дроблением. Бластомерами называют клетки эмбриона на этапе дробления.

В зависимости от типа дробления бластомеры зародыша могут различаться. При равномерном дроблении формируются бластомеры равного размера (например, у человека и прочих млекопитающих животных). При неравномерном дроблении формируются бластомеры разного размера. Иногда говорят о «микромерах» (бластомерах меньшего размера, образующихся на анимальном полюсе) и «макромерах» (бластомерах большего размера, образующихся на вегетативном полюсе). Хрестоматийный пример формирования микромеров и макромеров — дробление эмбриона земноводных, приводящее к формированию амфибластулы. У животных с детерминированным развитием (например, у круглых червей) каждый бластомер в зародыше несет определенную роль в развитии, которая не может быть изменена, каждый бластомер совершает определенное количество делений, дает начало определенному количеству клеток, которые формируют определенные ткани и занимают определенное положение в организме. У животных с регуляционным развитием (например, у человека и иных млекопитающих) бластомеры на этапе дробления в определенной степени взаимозаменяемы, утрата части бластомеров не приводит к аномалиям развития, разделение эмбриона на этапе дробления на две группы бластомеров может приводить к появлению однояйцевых близнецов. Термин «бластомер» применяется к клеткам исключительно на этапе дробления эмбриона. На более поздних этапах развития клетки не называют бластомерами.

В развитии человека первое деление зиготы происходит приблизительно через 26-30 часов после оплодотворения), в результате формируются 2 бластомера. Второе деление дробления происходит приблизительно через 36-42 часов после оплодотворения, в результате формируются 4 бластомера. Третье деление дробления происходит приблизительно через 66-72 часа после оплодотворения, в результате третьего деления формируются 8 бластомеров. Бластомеры человека делятся не синхронно («асинхронное дробление»), поэтому на этапе дробления у зародыша человека можно наблюдать как чётное, так и нечётное количество бластомеров (в отличие от многих беспозвоночных животных с выраженным синхронным дроблением). Этап дробления у человека завершается формированием бластоцисты (приблизительно 5 день после оплодотворения). К началу формирования бластоцисты эмбрион человека насчитывает по меньшей мере 20-30 клеток, которые уже не называются бластомерами. Часто в развитии человека выделяют так называемую стадию «морулы» (4 день развития), которая предшествует формированию бластоцисты. Стадию морулы в развитии человека принято разделять на две подстадии «некомпактная морула» и «компактная морула». Эмбрион на стадии некомпактной морулы представляет собой дробящийся зародыш, состоящий из 10-16 бластомеров, количество которых уже достаточно велико, чтобы посчитать их точное количество с помощью микроскопа. Эмбрион на стадии компактной морулы являет собой переход к стадии бластоцисты и насчитывает, как правило, от 12 до 30 клеток. В отличие от бластомеров дробящегося зародыша клетки компактной морулы образуют друг с другом клеточные контакты и формируют эпителиальную ткань.

Деление бластомеров человека (каждое изображение-один из дней, начиная с первого)

Ссылки

• www.britannica.com/EBchecked/topic/69084/blastomere
• «Blastomere.» Stedman’s Medical Dictionary, 27th ed. (2000). ISBN 0-683-40007-X
• Moore, Keith L. and T.V.N. Persaud. The Developing Human: Clinically Oriented Embryology, 7th ed. (2003). ISBN 0-7216-9412-8

Отрывок, характеризующий Бластомер

– Asile? – повторил Пьер. – Asile en allemand – Unterkunft. [Убежище? Убежище – по немецки – Unterkunft.]
– Comment dites vous? [Как вы говорите?] – недоверчиво и быстро переспросил капитан.
– Unterkunft, – повторил Пьер.
– Onterkoff, – сказал капитан и несколько секунд смеющимися глазами смотрел на Пьера. – Les Allemands sont de fieres betes. N'est ce pas, monsieur Pierre? [Экие дурни эти немцы. Не правда ли, мосье Пьер?] – заключил он.
– Eh bien, encore une bouteille de ce Bordeau Moscovite, n'est ce pas? Morel, va nous chauffer encore une pelilo bouteille. Morel! [Ну, еще бутылочку этого московского Бордо, не правда ли? Морель согреет нам еще бутылочку. Морель!] – весело крикнул капитан.
Морель подал свечи и бутылку вина. Капитан посмотрел на Пьера при освещении, и его, видимо, поразило расстроенное лицо его собеседника. Рамбаль с искренним огорчением и участием в лице подошел к Пьеру и нагнулся над ним.
– Eh bien, nous sommes tristes, [Что же это, мы грустны?] – сказал он, трогая Пьера за руку. – Vous aurai je fait de la peine? Non, vrai, avez vous quelque chose contre moi, – переспрашивал он. – Peut etre rapport a la situation? [Может, я огорчил вас? Нет, в самом деле, не имеете ли вы что нибудь против меня? Может быть, касательно положения?]
Пьер ничего не отвечал, но ласково смотрел в глаза французу. Это выражение участия было приятно ему.
– Parole d'honneur, sans parler de ce que je vous dois, j'ai de l'amitie pour vous. Puis je faire quelque chose pour vous? Disposez de moi. C'est a la vie et a la mort. C'est la main sur le c?ur que je vous le dis, [Честное слово, не говоря уже про то, чем я вам обязан, я чувствую к вам дружбу. Не могу ли я сделать для вас что нибудь? Располагайте мною. Это на жизнь и на смерть. Я говорю вам это, кладя руку на сердце,] – сказал он, ударяя себя в грудь.
– Merci, – сказал Пьер. Капитан посмотрел пристально на Пьера так же, как он смотрел, когда узнал, как убежище называлось по немецки, и лицо его вдруг просияло.
– Ah! dans ce cas je bois a notre amitie! [А, в таком случае пью за вашу дружбу!] – весело крикнул он, наливая два стакана вина. Пьер взял налитой стакан и выпил его. Рамбаль выпил свой, пожал еще раз руку Пьера и в задумчиво меланхолической позе облокотился на стол.
– Oui, mon cher ami, voila les caprices de la fortune, – начал он. – Qui m'aurait dit que je serai soldat et capitaine de dragons au service de Bonaparte, comme nous l'appellions jadis. Et cependant me voila a Moscou avec lui. Il faut vous dire, mon cher, – продолжал он грустным я мерным голосом человека, который сбирается рассказывать длинную историю, – que notre nom est l'un des plus anciens de la France. [Да, мой друг, вот колесо фортуны. Кто сказал бы мне, что я буду солдатом и капитаном драгунов на службе у Бонапарта, как мы его, бывало, называли. Однако же вот я в Москве с ним. Надо вам сказать, мой милый… что имя наше одно из самых древних во Франции.]
И с легкой и наивной откровенностью француза капитан рассказал Пьеру историю своих предков, свое детство, отрочество и возмужалость, все свои родственныеимущественные, семейные отношения. «Ma pauvre mere [„Моя бедная мать“.] играла, разумеется, важную роль в этом рассказе.
– Mais tout ca ce n'est que la mise en scene de la vie, le fond c'est l'amour? L'amour! N'est ce pas, monsieur; Pierre? – сказал он, оживляясь. – Encore un verre. [Но все это есть только вступление в жизнь, сущность же ее – это любовь. Любовь! Не правда ли, мосье Пьер? Еще стаканчик.]
Пьер опять выпил и налил себе третий.
– Oh! les femmes, les femmes! [О! женщины, женщины!] – и капитан, замаслившимися глазами глядя на Пьера, начал говорить о любви и о своих любовных похождениях. Их было очень много, чему легко было поверить, глядя на самодовольное, красивое лицо офицера и на восторженное оживление, с которым он говорил о женщинах. Несмотря на то, что все любовные истории Рамбаля имели тот характер пакостности, в котором французы видят исключительную прелесть и поэзию любви, капитан рассказывал свои истории с таким искренним убеждением, что он один испытал и познал все прелести любви, и так заманчиво описывал женщин, что Пьер с любопытством слушал его.
Очевидно было, что l'amour, которую так любил француз, была ни та низшего и простого рода любовь, которую Пьер испытывал когда то к своей жене, ни та раздуваемая им самим романтическая любовь, которую он испытывал к Наташе (оба рода этой любви Рамбаль одинаково презирал – одна была l'amour des charretiers, другая l'amour des nigauds) [любовь извозчиков, другая – любовь дурней.]; l'amour, которой поклонялся француз, заключалась преимущественно в неестественности отношений к женщине и в комбинация уродливостей, которые придавали главную прелесть чувству.