Близниченко, Сергей Сергеевич
Поделись знанием:
– Какое же дело Сперанскому до военных уставов? – спросил князь Андрей.
Кочубей, улыбнувшись, покачал головой, как бы удивляясь наивности Болконского.
– Мы с ним говорили про вас на днях, – продолжал Кочубей, – о ваших вольных хлебопашцах…
– Да, это вы, князь, отпустили своих мужиков? – сказал Екатерининский старик, презрительно обернувшись на Болконского.
– Маленькое именье ничего не приносило дохода, – отвечал Болконский, чтобы напрасно не раздражать старика, стараясь смягчить перед ним свой поступок.
– Vous craignez d'etre en retard, [Боитесь опоздать,] – сказал старик, глядя на Кочубея.
– Я одного не понимаю, – продолжал старик – кто будет землю пахать, коли им волю дать? Легко законы писать, а управлять трудно. Всё равно как теперь, я вас спрашиваю, граф, кто будет начальником палат, когда всем экзамены держать?
– Те, кто выдержат экзамены, я думаю, – отвечал Кочубей, закидывая ногу на ногу и оглядываясь.
– Вот у меня служит Пряничников, славный человек, золото человек, а ему 60 лет, разве он пойдет на экзамены?…
– Да, это затруднительно, понеже образование весьма мало распространено, но… – Граф Кочубей не договорил, он поднялся и, взяв за руку князя Андрея, пошел навстречу входящему высокому, лысому, белокурому человеку, лет сорока, с большим открытым лбом и необычайной, странной белизной продолговатого лица. На вошедшем был синий фрак, крест на шее и звезда на левой стороне груди. Это был Сперанский. Князь Андрей тотчас узнал его и в душе его что то дрогнуло, как это бывает в важные минуты жизни. Было ли это уважение, зависть, ожидание – он не знал. Вся фигура Сперанского имела особенный тип, по которому сейчас можно было узнать его. Ни у кого из того общества, в котором жил князь Андрей, он не видал этого спокойствия и самоуверенности неловких и тупых движений, ни у кого он не видал такого твердого и вместе мягкого взгляда полузакрытых и несколько влажных глаз, не видал такой твердости ничего незначащей улыбки, такого тонкого, ровного, тихого голоса, и, главное, такой нежной белизны лица и особенно рук, несколько широких, но необыкновенно пухлых, нежных и белых. Такую белизну и нежность лица князь Андрей видал только у солдат, долго пробывших в госпитале. Это был Сперанский, государственный секретарь, докладчик государя и спутник его в Эрфурте, где он не раз виделся и говорил с Наполеоном.
Сперанский не перебегал глазами с одного лица на другое, как это невольно делается при входе в большое общество, и не торопился говорить. Он говорил тихо, с уверенностью, что будут слушать его, и смотрел только на то лицо, с которым говорил.
Князь Андрей особенно внимательно следил за каждым словом и движением Сперанского. Как это бывает с людьми, особенно с теми, которые строго судят своих ближних, князь Андрей, встречаясь с новым лицом, особенно с таким, как Сперанский, которого он знал по репутации, всегда ждал найти в нем полное совершенство человеческих достоинств.
Сперанский сказал Кочубею, что жалеет о том, что не мог приехать раньше, потому что его задержали во дворце. Он не сказал, что его задержал государь. И эту аффектацию скромности заметил князь Андрей. Когда Кочубей назвал ему князя Андрея, Сперанский медленно перевел свои глаза на Болконского с той же улыбкой и молча стал смотреть на него.
– Я очень рад с вами познакомиться, я слышал о вас, как и все, – сказал он.
Кочубей сказал несколько слов о приеме, сделанном Болконскому Аракчеевым. Сперанский больше улыбнулся.
– Директором комиссии военных уставов мой хороший приятель – господин Магницкий, – сказал он, договаривая каждый слог и каждое слово, – и ежели вы того пожелаете, я могу свести вас с ним. (Он помолчал на точке.) Я надеюсь, что вы найдете в нем сочувствие и желание содействовать всему разумному.
Около Сперанского тотчас же составился кружок и тот старик, который говорил о своем чиновнике, Пряничникове, тоже с вопросом обратился к Сперанскому.
Князь Андрей, не вступая в разговор, наблюдал все движения Сперанского, этого человека, недавно ничтожного семинариста и теперь в руках своих, – этих белых, пухлых руках, имевшего судьбу России, как думал Болконский. Князя Андрея поразило необычайное, презрительное спокойствие, с которым Сперанский отвечал старику. Он, казалось, с неизмеримой высоты обращал к нему свое снисходительное слово. Когда старик стал говорить слишком громко, Сперанский улыбнулся и сказал, что он не может судить о выгоде или невыгоде того, что угодно было государю.
Поговорив несколько времени в общем кругу, Сперанский встал и, подойдя к князю Андрею, отозвал его с собой на другой конец комнаты. Видно было, что он считал нужным заняться Болконским.
– Я не успел поговорить с вами, князь, среди того одушевленного разговора, в который был вовлечен этим почтенным старцем, – сказал он, кротко презрительно улыбаясь и этой улыбкой как бы признавая, что он вместе с князем Андреем понимает ничтожность тех людей, с которыми он только что говорил. Это обращение польстило князю Андрею. – Я вас знаю давно: во первых, по делу вашему о ваших крестьянах, это наш первый пример, которому так желательно бы было больше последователей; а во вторых, потому что вы один из тех камергеров, которые не сочли себя обиженными новым указом о придворных чинах, вызывающим такие толки и пересуды.
– Да, – сказал князь Андрей, – отец не хотел, чтобы я пользовался этим правом; я начал службу с нижних чинов.
– Ваш батюшка, человек старого века, очевидно стоит выше наших современников, которые так осуждают эту меру, восстановляющую только естественную справедливость.
– Я думаю однако, что есть основание и в этих осуждениях… – сказал князь Андрей, стараясь бороться с влиянием Сперанского, которое он начинал чувствовать. Ему неприятно было во всем соглашаться с ним: он хотел противоречить. Князь Андрей, обыкновенно говоривший легко и хорошо, чувствовал теперь затруднение выражаться, говоря с Сперанским. Его слишком занимали наблюдения над личностью знаменитого человека.
– Основание для личного честолюбия может быть, – тихо вставил свое слово Сперанский.
– Отчасти и для государства, – сказал князь Андрей.
– Как вы разумеете?… – сказал Сперанский, тихо опустив глаза.
– Я почитатель Montesquieu, – сказал князь Андрей. – И его мысль о том, что le рrincipe des monarchies est l'honneur, me parait incontestable. Certains droits еt privileges de la noblesse me paraissent etre des moyens de soutenir ce sentiment. [основа монархий есть честь, мне кажется несомненной. Некоторые права и привилегии дворянства мне кажутся средствами для поддержания этого чувства.]
Улыбка исчезла на белом лице Сперанского и физиономия его много выиграла от этого. Вероятно мысль князя Андрея показалась ему занимательною.
– Si vous envisagez la question sous ce point de vue, [Если вы так смотрите на предмет,] – начал он, с очевидным затруднением выговаривая по французски и говоря еще медленнее, чем по русски, но совершенно спокойно. Он сказал, что честь, l'honneur, не может поддерживаться преимуществами вредными для хода службы, что честь, l'honneur, есть или: отрицательное понятие неделанья предосудительных поступков, или известный источник соревнования для получения одобрения и наград, выражающих его.
Доводы его были сжаты, просты и ясны.
Институт, поддерживающий эту честь, источник соревнования, есть институт, подобный Legion d'honneur [Ордену почетного легиона] великого императора Наполеона, не вредящий, а содействующий успеху службы, а не сословное или придворное преимущество.
– Я не спорю, но нельзя отрицать, что придворное преимущество достигло той же цели, – сказал князь Андрей: – всякий придворный считает себя обязанным достойно нести свое положение.
– Но вы им не хотели воспользоваться, князь, – сказал Сперанский, улыбкой показывая, что он, неловкий для своего собеседника спор, желает прекратить любезностью. – Ежели вы мне сделаете честь пожаловать ко мне в среду, – прибавил он, – то я, переговорив с Магницким, сообщу вам то, что может вас интересовать, и кроме того буду иметь удовольствие подробнее побеседовать с вами. – Он, закрыв глаза, поклонился, и a la francaise, [на французский манер,] не прощаясь, стараясь быть незамеченным, вышел из залы.
Первое время своего пребыванья в Петербурге, князь Андрей почувствовал весь свой склад мыслей, выработавшийся в его уединенной жизни, совершенно затемненным теми мелкими заботами, которые охватили его в Петербурге.
С вечера, возвращаясь домой, он в памятной книжке записывал 4 или 5 необходимых визитов или rendez vous [свиданий] в назначенные часы. Механизм жизни, распоряжение дня такое, чтобы везде поспеть во время, отнимали большую долю самой энергии жизни. Он ничего не делал, ни о чем даже не думал и не успевал думать, а только говорил и с успехом говорил то, что он успел прежде обдумать в деревне.
Он иногда замечал с неудовольствием, что ему случалось в один и тот же день, в разных обществах, повторять одно и то же. Но он был так занят целые дни, что не успевал подумать о том, что он ничего не думал.
Сперанский, как в первое свидание с ним у Кочубея, так и потом в середу дома, где Сперанский с глазу на глаз, приняв Болконского, долго и доверчиво говорил с ним, сделал сильное впечатление на князя Андрея.
Князь Андрей такое огромное количество людей считал презренными и ничтожными существами, так ему хотелось найти в другом живой идеал того совершенства, к которому он стремился, что он легко поверил, что в Сперанском он нашел этот идеал вполне разумного и добродетельного человека. Ежели бы Сперанский был из того же общества, из которого был князь Андрей, того же воспитания и нравственных привычек, то Болконский скоро бы нашел его слабые, человеческие, не геройские стороны, но теперь этот странный для него логический склад ума тем более внушал ему уважения, что он не вполне понимал его. Кроме того, Сперанский, потому ли что он оценил способности князя Андрея, или потому что нашел нужным приобресть его себе, Сперанский кокетничал перед князем Андреем своим беспристрастным, спокойным разумом и льстил князю Андрею той тонкой лестью, соединенной с самонадеянностью, которая состоит в молчаливом признавании своего собеседника с собою вместе единственным человеком, способным понимать всю глупость всех остальных, и разумность и глубину своих мыслей.
Во время длинного их разговора в середу вечером, Сперанский не раз говорил: «У нас смотрят на всё, что выходит из общего уровня закоренелой привычки…» или с улыбкой: «Но мы хотим, чтоб и волки были сыты и овцы целы…» или: «Они этого не могут понять…» и всё с таким выраженьем, которое говорило: «Мы: вы да я, мы понимаем, что они и кто мы ».
Этот первый, длинный разговор с Сперанским только усилил в князе Андрее то чувство, с которым он в первый раз увидал Сперанского. Он видел в нем разумного, строго мыслящего, огромного ума человека, энергией и упорством достигшего власти и употребляющего ее только для блага России. Сперанский в глазах князя Андрея был именно тот человек, разумно объясняющий все явления жизни, признающий действительным только то, что разумно, и ко всему умеющий прилагать мерило разумности, которым он сам так хотел быть. Всё представлялось так просто, ясно в изложении Сперанского, что князь Андрей невольно соглашался с ним во всем. Ежели он возражал и спорил, то только потому, что хотел нарочно быть самостоятельным и не совсем подчиняться мнениям Сперанского. Всё было так, всё было хорошо, но одно смущало князя Андрея: это был холодный, зеркальный, не пропускающий к себе в душу взгляд Сперанского, и его белая, нежная рука, на которую невольно смотрел князь Андрей, как смотрят обыкновенно на руки людей, имеющих власть. Зеркальный взгляд и нежная рука эта почему то раздражали князя Андрея. Неприятно поражало князя Андрея еще слишком большое презрение к людям, которое он замечал в Сперанском, и разнообразность приемов в доказательствах, которые он приводил в подтверждение своих мнений. Он употреблял все возможные орудия мысли, исключая сравнения, и слишком смело, как казалось князю Андрею, переходил от одного к другому. То он становился на почву практического деятеля и осуждал мечтателей, то на почву сатирика и иронически подсмеивался над противниками, то становился строго логичным, то вдруг поднимался в область метафизики. (Это последнее орудие доказательств он особенно часто употреблял.) Он переносил вопрос на метафизические высоты, переходил в определения пространства, времени, мысли и, вынося оттуда опровержения, опять спускался на почву спора.
Вообще главная черта ума Сперанского, поразившая князя Андрея, была несомненная, непоколебимая вера в силу и законность ума. Видно было, что никогда Сперанскому не могла притти в голову та обыкновенная для князя Андрея мысль, что нельзя всё таки выразить всего того, что думаешь, и никогда не приходило сомнение в том, что не вздор ли всё то, что я думаю и всё то, во что я верю? И этот то особенный склад ума Сперанского более всего привлекал к себе князя Андрея.
Первое время своего знакомства с Сперанским князь Андрей питал к нему страстное чувство восхищения, похожее на то, которое он когда то испытывал к Бонапарте. То обстоятельство, что Сперанский был сын священника, которого можно было глупым людям, как это и делали многие, пошло презирать в качестве кутейника и поповича, заставляло князя Андрея особенно бережно обходиться с своим чувством к Сперанскому, и бессознательно усиливать его в самом себе.
В тот первый вечер, который Болконский провел у него, разговорившись о комиссии составления законов, Сперанский с иронией рассказывал князю Андрею о том, что комиссия законов существует 150 лет, стоит миллионы и ничего не сделала, что Розенкампф наклеил ярлычки на все статьи сравнительного законодательства. – И вот и всё, за что государство заплатило миллионы! – сказал он.
– Мы хотим дать новую судебную власть Сенату, а у нас нет законов. Поэтому то таким людям, как вы, князь, грех не служить теперь.
Князь Андрей сказал, что для этого нужно юридическое образование, которого он не имеет.
– Да его никто не имеет, так что же вы хотите? Это circulus viciosus, [заколдованный круг,] из которого надо выйти усилием.
Через неделю князь Андрей был членом комиссии составления воинского устава, и, чего он никак не ожидал, начальником отделения комиссии составления вагонов. По просьбе Сперанского он взял первую часть составляемого гражданского уложения и, с помощью Code Napoleon и Justiniani, [Кодекса Наполеона и Юстиниана,] работал над составлением отдела: Права лиц.
Года два тому назад, в 1808 году, вернувшись в Петербург из своей поездки по имениям, Пьер невольно стал во главе петербургского масонства. Он устроивал столовые и надгробные ложи, вербовал новых членов, заботился о соединении различных лож и о приобретении подлинных актов. Он давал свои деньги на устройство храмин и пополнял, на сколько мог, сборы милостыни, на которые большинство членов были скупы и неаккуратны. Он почти один на свои средства поддерживал дом бедных, устроенный орденом в Петербурге. Жизнь его между тем шла по прежнему, с теми же увлечениями и распущенностью. Он любил хорошо пообедать и выпить, и, хотя и считал это безнравственным и унизительным, не мог воздержаться от увеселений холостых обществ, в которых он участвовал.
В чаду своих занятий и увлечений Пьер однако, по прошествии года, начал чувствовать, как та почва масонства, на которой он стоял, тем более уходила из под его ног, чем тверже он старался стать на ней. Вместе с тем он чувствовал, что чем глубже уходила под его ногами почва, на которой он стоял, тем невольнее он был связан с ней. Когда он приступил к масонству, он испытывал чувство человека, доверчиво становящего ногу на ровную поверхность болота. Поставив ногу, он провалился. Чтобы вполне увериться в твердости почвы, на которой он стоял, он поставил другую ногу и провалился еще больше, завяз и уже невольно ходил по колено в болоте.
Иосифа Алексеевича не было в Петербурге. (Он в последнее время отстранился от дел петербургских лож и безвыездно жил в Москве.) Все братья, члены лож, были Пьеру знакомые в жизни люди и ему трудно было видеть в них только братьев по каменьщичеству, а не князя Б., не Ивана Васильевича Д., которых он знал в жизни большею частию как слабых и ничтожных людей. Из под масонских фартуков и знаков он видел на них мундиры и кресты, которых они добивались в жизни. Часто, собирая милостыню и сочтя 20–30 рублей, записанных на приход, и большею частию в долг с десяти членов, из которых половина были так же богаты, как и он, Пьер вспоминал масонскую клятву о том, что каждый брат обещает отдать всё свое имущество для ближнего; и в душе его поднимались сомнения, на которых он старался не останавливаться.
Всех братьев, которых он знал, он подразделял на четыре разряда. К первому разряду он причислял братьев, не принимающих деятельного участия ни в делах лож, ни в делах человеческих, но занятых исключительно таинствами науки ордена, занятых вопросами о тройственном наименовании Бога, или о трех началах вещей, сере, меркурии и соли, или о значении квадрата и всех фигур храма Соломонова. Пьер уважал этот разряд братьев масонов, к которому принадлежали преимущественно старые братья, и сам Иосиф Алексеевич, по мнению Пьера, но не разделял их интересов. Сердце его не лежало к мистической стороне масонства.
Ко второму разряду Пьер причислял себя и себе подобных братьев, ищущих, колеблющихся, не нашедших еще в масонстве прямого и понятного пути, но надеющихся найти его.
К третьему разряду он причислял братьев (их было самое большое число), не видящих в масонстве ничего, кроме внешней формы и обрядности и дорожащих строгим исполнением этой внешней формы, не заботясь о ее содержании и значении. Таковы были Виларский и даже великий мастер главной ложи.
К четвертому разряду, наконец, причислялось тоже большое количество братьев, в особенности в последнее время вступивших в братство. Это были люди, по наблюдениям Пьера, ни во что не верующие, ничего не желающие, и поступавшие в масонство только для сближения с молодыми богатыми и сильными по связям и знатности братьями, которых весьма много было в ложе.
Пьер начинал чувствовать себя неудовлетворенным своей деятельностью. Масонство, по крайней мере то масонство, которое он знал здесь, казалось ему иногда, основано было на одной внешности. Он и не думал сомневаться в самом масонстве, но подозревал, что русское масонство пошло по ложному пути и отклонилось от своего источника. И потому в конце года Пьер поехал за границу для посвящения себя в высшие тайны ордена.
Летом еще в 1809 году, Пьер вернулся в Петербург. По переписке наших масонов с заграничными было известно, что Безухий успел за границей получить доверие многих высокопоставленных лиц, проник многие тайны, был возведен в высшую степень и везет с собою многое для общего блага каменьщического дела в России. Петербургские масоны все приехали к нему, заискивая в нем, и всем показалось, что он что то скрывает и готовит.
Назначено было торжественное заседание ложи 2 го градуса, в которой Пьер обещал сообщить то, что он имеет передать петербургским братьям от высших руководителей ордена. Заседание было полно. После обыкновенных обрядов Пьер встал и начал свою речь.
– Любезные братья, – начал он, краснея и запинаясь и держа в руке написанную речь. – Недостаточно блюсти в тиши ложи наши таинства – нужно действовать… действовать. Мы находимся в усыплении, а нам нужно действовать. – Пьер взял свою тетрадь и начал читать.
«Для распространения чистой истины и доставления торжества добродетели, читал он, должны мы очистить людей от предрассудков, распространить правила, сообразные с духом времени, принять на себя воспитание юношества, соединиться неразрывными узами с умнейшими людьми, смело и вместе благоразумно преодолевать суеверие, неверие и глупость, образовать из преданных нам людей, связанных между собою единством цели и имеющих власть и силу.
«Для достижения сей цели должно доставить добродетели перевес над пороком, должно стараться, чтобы честный человек обретал еще в сем мире вечную награду за свои добродетели. Но в сих великих намерениях препятствуют нам весьма много – нынешние политические учреждения. Что же делать при таковом положении вещей? Благоприятствовать ли революциям, всё ниспровергнуть, изгнать силу силой?… Нет, мы весьма далеки от того. Всякая насильственная реформа достойна порицания, потому что ни мало не исправит зла, пока люди остаются таковы, каковы они есть, и потому что мудрость не имеет нужды в насилии.
«Весь план ордена должен быть основан на том, чтоб образовать людей твердых, добродетельных и связанных единством убеждения, убеждения, состоящего в том, чтобы везде и всеми силами преследовать порок и глупость и покровительствовать таланты и добродетель: извлекать из праха людей достойных, присоединяя их к нашему братству. Тогда только орден наш будет иметь власть – нечувствительно вязать руки покровителям беспорядка и управлять ими так, чтоб они того не примечали. Одним словом, надобно учредить всеобщий владычествующий образ правления, который распространялся бы над целым светом, не разрушая гражданских уз, и при коем все прочие правления могли бы продолжаться обыкновенным своим порядком и делать всё, кроме того только, что препятствует великой цели нашего ордена, то есть доставлению добродетели торжества над пороком. Сию цель предполагало само христианство. Оно учило людей быть мудрыми и добрыми, и для собственной своей выгоды следовать примеру и наставлениям лучших и мудрейших человеков.
«Тогда, когда всё погружено было во мраке, достаточно было, конечно, одного проповедания: новость истины придавала ей особенную силу, но ныне потребны для нас гораздо сильнейшие средства. Теперь нужно, чтобы человек, управляемый своими чувствами, находил в добродетели чувственные прелести. Нельзя искоренить страстей; должно только стараться направить их к благородной цели, и потому надобно, чтобы каждый мог удовлетворять своим страстям в пределах добродетели, и чтобы наш орден доставлял к тому средства.
«Как скоро будет у нас некоторое число достойных людей в каждом государстве, каждый из них образует опять двух других, и все они тесно между собой соединятся – тогда всё будет возможно для ордена, который втайне успел уже сделать многое ко благу человечества».
Речь эта произвела не только сильное впечатление, но и волнение в ложе. Большинство же братьев, видевшее в этой речи опасные замыслы иллюминатства, с удивившею Пьера холодностью приняло его речь. Великий мастер стал возражать Пьеру. Пьер с большим и большим жаром стал развивать свои мысли. Давно не было столь бурного заседания. Составились партии: одни обвиняли Пьера, осуждая его в иллюминатстве; другие поддерживали его. Пьера в первый раз поразило на этом собрании то бесконечное разнообразие умов человеческих, которое делает то, что никакая истина одинаково не представляется двум людям. Даже те из членов, которые казалось были на его стороне, понимали его по своему, с ограничениями, изменениями, на которые он не мог согласиться, так как главная потребность Пьера состояла именно в том, чтобы передать свою мысль другому точно так, как он сам понимал ее.
По окончании заседания великий мастер с недоброжелательством и иронией сделал Безухому замечание о его горячности и о том, что не одна любовь к добродетели, но и увлечение борьбы руководило им в споре. Пьер не отвечал ему и коротко спросил, будет ли принято его предложение. Ему сказали, что нет, и Пьер, не дожидаясь обычных формальностей, вышел из ложи и уехал домой.
На Пьера опять нашла та тоска, которой он так боялся. Он три дня после произнесения своей речи в ложе лежал дома на диване, никого не принимая и никуда не выезжая.
В это время он получил письмо от жены, которая умоляла его о свидании, писала о своей грусти по нем и о желании посвятить ему всю свою жизнь.
В конце письма она извещала его, что на днях приедет в Петербург из за границы.
Вслед за письмом в уединение Пьера ворвался один из менее других уважаемых им братьев масонов и, наведя разговор на супружеские отношения Пьера, в виде братского совета, высказал ему мысль о том, что строгость его к жене несправедлива, и что Пьер отступает от первых правил масона, не прощая кающуюся.
В это же самое время теща его, жена князя Василья, присылала за ним, умоляя его хоть на несколько минут посетить ее для переговоров о весьма важном деле. Пьер видел, что был заговор против него, что его хотели соединить с женою, и это было даже не неприятно ему в том состоянии, в котором он находился. Ему было всё равно: Пьер ничто в жизни не считал делом большой важности, и под влиянием тоски, которая теперь овладела им, он не дорожил ни своею свободою, ни своим упорством в наказании жены.
«Никто не прав, никто не виноват, стало быть и она не виновата», думал он. – Ежели Пьер не изъявил тотчас же согласия на соединение с женою, то только потому, что в состоянии тоски, в котором он находился, он не был в силах ничего предпринять. Ежели бы жена приехала к нему, он бы теперь не прогнал ее. Разве не всё равно было в сравнении с тем, что занимало Пьера, жить или не жить с женою?
Не отвечая ничего ни жене, ни теще, Пьер раз поздним вечером собрался в дорогу и уехал в Москву, чтобы повидаться с Иосифом Алексеевичем. Вот что писал Пьер в дневнике своем.
«Москва, 17 го ноября.
Сейчас только приехал от благодетеля, и спешу записать всё, что я испытал при этом. Иосиф Алексеевич живет бедно и страдает третий год мучительною болезнью пузыря. Никто никогда не слыхал от него стона, или слова ропота. С утра и до поздней ночи, за исключением часов, в которые он кушает самую простую пищу, он работает над наукой. Он принял меня милостиво и посадил на кровати, на которой он лежал; я сделал ему знак рыцарей Востока и Иерусалима, он ответил мне тем же, и с кроткой улыбкой спросил меня о том, что я узнал и приобрел в прусских и шотландских ложах. Я рассказал ему всё, как умел, передав те основания, которые я предлагал в нашей петербургской ложе и сообщил о дурном приеме, сделанном мне, и о разрыве, происшедшем между мною и братьями. Иосиф Алексеевич, изрядно помолчав и подумав, на всё это изложил мне свой взгляд, который мгновенно осветил мне всё прошедшее и весь будущий путь, предлежащий мне. Он удивил меня, спросив о том, помню ли я, в чем состоит троякая цель ордена: 1) в хранении и познании таинства; 2) в очищении и исправлении себя для воспринятия оного и 3) в исправлении рода человеческого чрез стремление к таковому очищению. Какая есть главнейшая и первая цель из этих трех? Конечно собственное исправление и очищение. Только к этой цели мы можем всегда стремиться независимо от всех обстоятельств. Но вместе с тем эта то цель и требует от нас наиболее трудов, и потому, заблуждаясь гордостью, мы, упуская эту цель, беремся либо за таинство, которое недостойны воспринять по нечистоте своей, либо беремся за исправление рода человеческого, когда сами из себя являем пример мерзости и разврата. Иллюминатство не есть чистое учение именно потому, что оно увлеклось общественной деятельностью и преисполнено гордости. На этом основании Иосиф Алексеевич осудил мою речь и всю мою деятельность. Я согласился с ним в глубине души своей. По случаю разговора нашего о моих семейных делах, он сказал мне: – Главная обязанность истинного масона, как я сказал вам, состоит в совершенствовании самого себя. Но часто мы думаем, что, удалив от себя все трудности нашей жизни, мы скорее достигнем этой цели; напротив, государь мой, сказал он мне, только в среде светских волнений можем мы достигнуть трех главных целей: 1) самопознания, ибо человек может познавать себя только через сравнение, 2) совершенствования, только борьбой достигается оно, и 3) достигнуть главной добродетели – любви к смерти. Только превратности жизни могут показать нам тщету ее и могут содействовать – нашей врожденной любви к смерти или возрождению к новой жизни. Слова эти тем более замечательны, что Иосиф Алексеевич, несмотря на свои тяжкие физические страдания, никогда не тяготится жизнию, а любит смерть, к которой он, несмотря на всю чистоту и высоту своего внутреннего человека, не чувствует еще себя достаточно готовым. Потом благодетель объяснил мне вполне значение великого квадрата мироздания и указал на то, что тройственное и седьмое число суть основание всего. Он советовал мне не отстраняться от общения с петербургскими братьями и, занимая в ложе только должности 2 го градуса, стараться, отвлекая братьев от увлечений гордости, обращать их на истинный путь самопознания и совершенствования. Кроме того для себя лично советовал мне первее всего следить за самим собою, и с этою целью дал мне тетрадь, ту самую, в которой я пишу и буду вписывать впредь все свои поступки».
«Петербург, 23 го ноября.
«Я опять живу с женой. Теща моя в слезах приехала ко мне и сказала, что Элен здесь и что она умоляет меня выслушать ее, что она невинна, что она несчастна моим оставлением, и многое другое. Я знал, что ежели я только допущу себя увидать ее, то не в силах буду более отказать ей в ее желании. В сомнении своем я не знал, к чьей помощи и совету прибегнуть. Ежели бы благодетель был здесь, он бы сказал мне. Я удалился к себе, перечел письма Иосифа Алексеевича, вспомнил свои беседы с ним, и из всего вывел то, что я не должен отказывать просящему и должен подать руку помощи всякому, тем более человеку столь связанному со мною, и должен нести крест свой. Но ежели я для добродетели простил ее, то пускай и будет мое соединение с нею иметь одну духовную цель. Так я решил и так написал Иосифу Алексеевичу. Я сказал жене, что прошу ее забыть всё старое, прошу простить мне то, в чем я мог быть виноват перед нею, а что мне прощать ей нечего. Мне радостно было сказать ей это. Пусть она не знает, как тяжело мне было вновь увидать ее. Устроился в большом доме в верхних покоях и испытываю счастливое чувство обновления».
Как и всегда, и тогда высшее общество, соединяясь вместе при дворе и на больших балах, подразделялось на несколько кружков, имеющих каждый свой оттенок. В числе их самый обширный был кружок французский, Наполеоновского союза – графа Румянцева и Caulaincourt'a. В этом кружке одно из самых видных мест заняла Элен, как только она с мужем поселилась в Петербурге. У нее бывали господа французского посольства и большое количество людей, известных своим умом и любезностью, принадлежавших к этому направлению.
Элен была в Эрфурте во время знаменитого свидания императоров, и оттуда привезла эти связи со всеми Наполеоновскими достопримечательностями Европы. В Эрфурте она имела блестящий успех. Сам Наполеон, заметив ее в театре, сказал про нее: «C'est un superbe animal». [Это прекрасное животное.] Успех ее в качестве красивой и элегантной женщины не удивлял Пьера, потому что с годами она сделалась еще красивее, чем прежде. Но удивляло его то, что за эти два года жена его успела приобрести себе репутацию
«d'une femme charmante, aussi spirituelle, que belle». [прелестной женщины, столь же умной, сколько красивой.] Известный рrince de Ligne [князь де Линь] писал ей письма на восьми страницах. Билибин приберегал свои mots [словечки], чтобы в первый раз сказать их при графине Безуховой. Быть принятым в салоне графини Безуховой считалось дипломом ума; молодые люди прочитывали книги перед вечером Элен, чтобы было о чем говорить в ее салоне, и секретари посольства, и даже посланники, поверяли ей дипломатические тайны, так что Элен была сила в некотором роде. Пьер, который знал, что она была очень глупа, с странным чувством недоуменья и страха иногда присутствовал на ее вечерах и обедах, где говорилось о политике, поэзии и философии. На этих вечерах он испытывал чувство подобное тому, которое должен испытывать фокусник, ожидая всякий раз, что вот вот обман его откроется. Но оттого ли, что для ведения такого салона именно нужна была глупость, или потому что сами обманываемые находили удовольствие в этом обмане, обман не открывался, и репутация d'une femme charmante et spirituelle так непоколебимо утвердилась за Еленой Васильевной Безуховой, что она могла говорить самые большие пошлости и глупости, и всё таки все восхищались каждым ее словом и отыскивали в нем глубокий смысл, которого она сама и не подозревала.
Пьер был именно тем самым мужем, который нужен был для этой блестящей, светской женщины. Он был тот рассеянный чудак, муж grand seigneur [большой барин], никому не мешающий и не только не портящий общего впечатления высокого тона гостиной, но, своей противоположностью изяществу и такту жены, служащий выгодным для нее фоном. Пьер, за эти два года, вследствие своего постоянного сосредоточенного занятия невещественными интересами и искреннего презрения ко всему остальному, усвоил себе в неинтересовавшем его обществе жены тот тон равнодушия, небрежности и благосклонности ко всем, который не приобретается искусственно и который потому то и внушает невольное уважение. Он входил в гостиную своей жены как в театр, со всеми был знаком, всем был одинаково рад и ко всем был одинаково равнодушен. Иногда он вступал в разговор, интересовавший его, и тогда, без соображений о том, были ли тут или нет les messieurs de l'ambassade [служащие при посольстве], шамкая говорил свои мнения, которые иногда были совершенно не в тоне настоящей минуты. Но мнение о чудаке муже de la femme la plus distinguee de Petersbourg [самой замечательной женщины в Петербурге] уже так установилось, что никто не принимал au serux [всерьез] его выходок.
В числе многих молодых людей, ежедневно бывавших в доме Элен, Борис Друбецкой, уже весьма успевший в службе, был после возвращения Элен из Эрфурта, самым близким человеком в доме Безуховых. Элен называла его mon page [мой паж] и обращалась с ним как с ребенком. Улыбка ее в отношении его была та же, как и ко всем, но иногда Пьеру неприятно было видеть эту улыбку. Борис обращался с Пьером с особенной, достойной и грустной почтительностию. Этот оттенок почтительности тоже беспокоил Пьера. Пьер так больно страдал три года тому назад от оскорбления, нанесенного ему женой, что теперь он спасал себя от возможности подобного оскорбления во первых тем, что он не был мужем своей жены, во вторых тем, что он не позволял себе подозревать.
– Нет, теперь сделавшись bas bleu [синим чулком], она навсегда отказалась от прежних увлечений, – говорил он сам себе. – Не было примера, чтобы bas bleu имели сердечные увлечения, – повторял он сам себе неизвестно откуда извлеченное правило, которому несомненно верил. Но, странное дело, присутствие Бориса в гостиной жены (а он был почти постоянно), физически действовало на Пьера: оно связывало все его члены, уничтожало бессознательность и свободу его движений.
– Такая странная антипатия, – думал Пьер, – а прежде он мне даже очень нравился.
В глазах света Пьер был большой барин, несколько слепой и смешной муж знаменитой жены, умный чудак, ничего не делающий, но и никому не вредящий, славный и добрый малый. В душе же Пьера происходила за всё это время сложная и трудная работа внутреннего развития, открывшая ему многое и приведшая его ко многим духовным сомнениям и радостям.
Он продолжал свой дневник, и вот что он писал в нем за это время:
«24 ro ноября.
«Встал в восемь часов, читал Св. Писание, потом пошел к должности (Пьер по совету благодетеля поступил на службу в один из комитетов), возвратился к обеду, обедал один (у графини много гостей, мне неприятных), ел и пил умеренно и после обеда списывал пиесы для братьев. Ввечеру сошел к графине и рассказал смешную историю о Б., и только тогда вспомнил, что этого не должно было делать, когда все уже громко смеялись.
«Ложусь спать с счастливым и спокойным духом. Господи Великий, помоги мне ходить по стезям Твоим, 1) побеждать часть гневну – тихостью, медлением, 2) похоть – воздержанием и отвращением, 3) удаляться от суеты, но не отлучать себя от а) государственных дел службы, b) от забот семейных, с) от дружеских сношений и d) экономических занятий».
«27 го ноября.
«Встал поздно и проснувшись долго лежал на постели, предаваясь лени. Боже мой! помоги мне и укрепи меня, дабы я мог ходить по путям Твоим. Читал Св. Писание, но без надлежащего чувства. Пришел брат Урусов, беседовали о суетах мира. Рассказывал о новых предначертаниях государя. Я начал было осуждать, но вспомнил о своих правилах и слова благодетеля нашего о том, что истинный масон должен быть усердным деятелем в государстве, когда требуется его участие, и спокойным созерцателем того, к чему он не призван. Язык мой – враг мой. Посетили меня братья Г. В. и О., была приуготовительная беседа для принятия нового брата. Они возлагают на меня обязанность ритора. Чувствую себя слабым и недостойным. Потом зашла речь об объяснении семи столбов и ступеней храма. 7 наук, 7 добродетелей, 7 пороков, 7 даров Святого Духа. Брат О. был очень красноречив. Вечером совершилось принятие. Новое устройство помещения много содействовало великолепию зрелища. Принят был Борис Друбецкой. Я предлагал его, я и был ритором. Странное чувство волновало меня во всё время моего пребывания с ним в темной храмине. Я застал в себе к нему чувство ненависти, которое я тщетно стремлюсь преодолеть. И потому то я желал бы истинно спасти его от злого и ввести его на путь истины, но дурные мысли о нем не оставляли меня. Мне думалось, что его цель вступления в братство состояла только в желании сблизиться с людьми, быть в фаворе у находящихся в нашей ложе. Кроме тех оснований, что он несколько раз спрашивал, не находится ли в нашей ложе N. и S. (на что я не мог ему отвечать), кроме того, что он по моим наблюдениям не способен чувствовать уважения к нашему святому Ордену и слишком занят и доволен внешним человеком, чтобы желать улучшения духовного, я не имел оснований сомневаться в нем; но он мне казался неискренним, и всё время, когда я стоял с ним с глазу на глаз в темной храмине, мне казалось, что он презрительно улыбается на мои слова, и хотелось действительно уколоть его обнаженную грудь шпагой, которую я держал, приставленною к ней. Я не мог быть красноречив и не мог искренно сообщить своего сомнения братьям и великому мастеру. Великий Архитектон природы, помоги мне находить истинные пути, выводящие из лабиринта лжи».
После этого в дневнике было пропущено три листа, и потом было написано следующее:
«Имел поучительный и длинный разговор наедине с братом В., который советовал мне держаться брата А. Многое, хотя и недостойному, мне было открыто. Адонаи есть имя сотворившего мир. Элоим есть имя правящего всем. Третье имя, имя поизрекаемое, имеющее значение Всего . Беседы с братом В. подкрепляют, освежают и утверждают меня на пути добродетели. При нем нет места сомнению. Мне ясно различие бедного учения наук общественных с нашим святым, всё обнимающим учением. Науки человеческие всё подразделяют – чтобы понять, всё убивают – чтобы рассмотреть. В святой науке Ордена всё едино, всё познается в своей совокупности и жизни. Троица – три начала вещей – сера, меркурий и соль. Сера елейного и огненного свойства; она в соединении с солью, огненностью своей возбуждает в ней алкание, посредством которого притягивает меркурий, схватывает его, удерживает и совокупно производит отдельные тела. Меркурий есть жидкая и летучая духовная сущность – Христос, Дух Святой, Он».
«3 го декабря.
«Проснулся поздно, читал Св. Писание, но был бесчувствен. После вышел и ходил по зале. Хотел размышлять, но вместо того воображение представило одно происшествие, бывшее четыре года тому назад. Господин Долохов, после моей дуэли встретясь со мной в Москве, сказал мне, что он надеется, что я пользуюсь теперь полным душевным спокойствием, несмотря на отсутствие моей супруги. Я тогда ничего не отвечал. Теперь я припомнил все подробности этого свидания и в душе своей говорил ему самые злобные слова и колкие ответы. Опомнился и бросил эту мысль только тогда, когда увидал себя в распалении гнева; но недостаточно раскаялся в этом. После пришел Борис Друбецкой и стал рассказывать разные приключения; я же с самого его прихода сделался недоволен его посещением и сказал ему что то противное. Он возразил. Я вспыхнул и наговорил ему множество неприятного и даже грубого. Он замолчал и я спохватился только тогда, когда было уже поздно. Боже мой, я совсем не умею с ним обходиться. Этому причиной мое самолюбие. Я ставлю себя выше его и потому делаюсь гораздо его хуже, ибо он снисходителен к моим грубостям, а я напротив того питаю к нему презрение. Боже мой, даруй мне в присутствии его видеть больше мою мерзость и поступать так, чтобы и ему это было полезно. После обеда заснул и в то время как засыпал, услыхал явственно голос, сказавший мне в левое ухо: – „Твой день“.
«Я видел во сне, что иду я в темноте, и вдруг окружен собаками, но иду без страха; вдруг одна небольшая схватила меня за левое стегно зубами и не выпускает. Я стал давить ее руками. И только что я оторвал ее, как другая, еще большая, стала грызть меня. Я стал поднимать ее и чем больше поднимал, тем она становилась больше и тяжеле. И вдруг идет брат А. и взяв меня под руку, повел с собою и привел к зданию, для входа в которое надо было пройти по узкой доске. Я ступил на нее и доска отогнулась и упала, и я стал лезть на забор, до которого едва достигал руками. После больших усилий я перетащил свое тело так, что ноги висели на одной, а туловище на другой стороне. Я оглянулся и увидал, что брат А. стоит на заборе и указывает мне на большую аллею и сад, и в саду большое и прекрасное здание. Я проснулся. Господи, Великий Архитектон природы! помоги мне оторвать от себя собак – страстей моих и последнюю из них, совокупляющую в себе силы всех прежних, и помоги мне вступить в тот храм добродетели, коего лицезрения я во сне достигнул».
«7 го декабря.
«Видел сон, будто Иосиф Алексеевич в моем доме сидит, я рад очень, и желаю угостить его. Будто я с посторонними неумолчно болтаю и вдруг вспомнил, что это ему не может нравиться, и желаю к нему приблизиться и его обнять. Но только что приблизился, вижу, что лицо его преобразилось, стало молодое, и он мне тихо что то говорит из ученья Ордена, так тихо, что я не могу расслышать. Потом, будто, вышли мы все из комнаты, и что то тут случилось мудреное. Мы сидели или лежали на полу. Он мне что то говорил. А мне будто захотелось показать ему свою чувствительность и я, не вслушиваясь в его речи, стал себе воображать состояние своего внутреннего человека и осенившую меня милость Божию. И появились у меня слезы на глазах, и я был доволен, что он это приметил. Но он взглянул на меня с досадой и вскочил, пресекши свой разговор. Я обробел и спросил, не ко мне ли сказанное относилось; но он ничего не отвечал, показал мне ласковый вид, и после вдруг очутились мы в спальне моей, где стоит двойная кровать. Он лег на нее на край, и я будто пылал к нему желанием ласкаться и прилечь тут же. И он будто у меня спрашивает: „Скажите по правде, какое вы имеете главное пристрастие? Узнали ли вы его? Я думаю, что вы уже его узнали“. Я, смутившись сим вопросом, отвечал, что лень мое главное пристрастие. Он недоверчиво покачал головой. И я ему, еще более смутившись, отвечал, что я, хотя и живу с женою, по его совету, но не как муж жены своей. На это он возразил, что не должно жену лишать своей ласки, дал чувствовать, что в этом была моя обязанность. Но я отвечал, что я стыжусь этого, и вдруг всё скрылось. И я проснулся, и нашел в мыслях своих текст Св. Писания: Живот бе свет человеком, и свет во тме светит и тма его не объят . Лицо у Иосифа Алексеевича было моложавое и светлое. В этот день получил письмо от благодетеля, в котором он пишет об обязанностях супружества».
«9 го декабря.
«Видел сон, от которого проснулся с трепещущимся сердцем. Видел, будто я в Москве, в своем доме, в большой диванной, и из гостиной выходит Иосиф Алексеевич. Будто я тотчас узнал, что с ним уже совершился процесс возрождения, и бросился ему на встречу. Я будто его целую, и руки его, а он говорит: „Приметил ли ты, что у меня лицо другое?“ Я посмотрел на него, продолжая держать его в своих объятиях, и будто вижу, что лицо его молодое, но волос на голове нет, и черты совершенно другие. И будто я ему говорю: „Я бы вас узнал, ежели бы случайно с вами встретился“, и думаю между тем: „Правду ли я сказал?“ И вдруг вижу, что он лежит как труп мертвый; потом понемногу пришел в себя и вошел со мной в большой кабинет, держа большую книгу, писанную, в александрийский лист. И будто я говорю: „это я написал“. И он ответил мне наклонением головы. Я открыл книгу, и в книге этой на всех страницах прекрасно нарисовано. И я будто знаю, что эти картины представляют любовные похождения души с ее возлюбленным. И на страницах будто я вижу прекрасное изображение девицы в прозрачной одежде и с прозрачным телом, возлетающей к облакам. И будто я знаю, что эта девица есть ничто иное, как изображение Песни песней. И будто я, глядя на эти рисунки, чувствую, что я делаю дурно, и не могу оторваться от них. Господи, помоги мне! Боже мой, если это оставление Тобою меня есть действие Твое, то да будет воля Твоя; но ежели же я сам причинил сие, то научи меня, что мне делать. Я погибну от своей развратности, буде Ты меня вовсе оставишь».
Денежные дела Ростовых не поправились в продолжение двух лет, которые они пробыли в деревне.
Несмотря на то, что Николай Ростов, твердо держась своего намерения, продолжал темно служить в глухом полку, расходуя сравнительно мало денег, ход жизни в Отрадном был таков, и в особенности Митенька так вел дела, что долги неудержимо росли с каждым годом. Единственная помощь, которая очевидно представлялась старому графу, это была служба, и он приехал в Петербург искать места; искать места и вместе с тем, как он говорил, в последний раз потешить девчат.
Вскоре после приезда Ростовых в Петербург, Берг сделал предложение Вере, и предложение его было принято.
Несмотря на то, что в Москве Ростовы принадлежали к высшему обществу, сами того не зная и не думая о том, к какому они принадлежали обществу, в Петербурге общество их было смешанное и неопределенное. В Петербурге они были провинциалы, до которых не спускались те самые люди, которых, не спрашивая их к какому они принадлежат обществу, в Москве кормили Ростовы.
Ростовы в Петербурге жили так же гостеприимно, как и в Москве, и на их ужинах сходились самые разнообразные лица: соседи по Отрадному, старые небогатые помещики с дочерьми и фрейлина Перонская, Пьер Безухов и сын уездного почтмейстера, служивший в Петербурге. Из мужчин домашними людьми в доме Ростовых в Петербурге очень скоро сделались Борис, Пьер, которого, встретив на улице, затащил к себе старый граф, и Берг, который целые дни проводил у Ростовых и оказывал старшей графине Вере такое внимание, которое может оказывать молодой человек, намеревающийся сделать предложение.
Берг недаром показывал всем свою раненую в Аустерлицком сражении правую руку и держал совершенно не нужную шпагу в левой. Он так упорно и с такою значительностью рассказывал всем это событие, что все поверили в целесообразность и достоинство этого поступка, и Берг получил за Аустерлиц две награды.
В Финляндской войне ему удалось также отличиться. Он поднял осколок гранаты, которым был убит адъютант подле главнокомандующего и поднес начальнику этот осколок. Так же как и после Аустерлица, он так долго и упорно рассказывал всем про это событие, что все поверили тоже, что надо было это сделать, и за Финляндскую войну Берг получил две награды. В 19 м году он был капитан гвардии с орденами и занимал в Петербурге какие то особенные выгодные места.
Хотя некоторые вольнодумцы и улыбались, когда им говорили про достоинства Берга, нельзя было не согласиться, что Берг был исправный, храбрый офицер, на отличном счету у начальства, и нравственный молодой человек с блестящей карьерой впереди и даже прочным положением в обществе.
Четыре года тому назад, встретившись в партере московского театра с товарищем немцем, Берг указал ему на Веру Ростову и по немецки сказал: «Das soll mein Weib werden», [Она должна быть моей женой,] и с той минуты решил жениться на ней. Теперь, в Петербурге, сообразив положение Ростовых и свое, он решил, что пришло время, и сделал предложение.
Предложение Берга было принято сначала с нелестным для него недоумением. Сначала представилось странно, что сын темного, лифляндского дворянина делает предложение графине Ростовой; но главное свойство характера Берга состояло в таком наивном и добродушном эгоизме, что невольно Ростовы подумали, что это будет хорошо, ежели он сам так твердо убежден, что это хорошо и даже очень хорошо. Притом же дела Ростовых были очень расстроены, чего не мог не знать жених, а главное, Вере было 24 года, она выезжала везде, и, несмотря на то, что она несомненно была хороша и рассудительна, до сих пор никто никогда ей не сделал предложения. Согласие было дано.
– Вот видите ли, – говорил Берг своему товарищу, которого он называл другом только потому, что он знал, что у всех людей бывают друзья. – Вот видите ли, я всё это сообразил, и я бы не женился, ежели бы не обдумал всего, и это почему нибудь было бы неудобно. А теперь напротив, папенька и маменька мои теперь обеспечены, я им устроил эту аренду в Остзейском крае, а мне прожить можно в Петербурге при моем жалованьи, при ее состоянии и при моей аккуратности. Прожить можно хорошо. Я не из за денег женюсь, я считаю это неблагородно, но надо, чтоб жена принесла свое, а муж свое. У меня служба – у нее связи и маленькие средства. Это в наше время что нибудь такое значит, не так ли? А главное она прекрасная, почтенная девушка и любит меня…
Берг покраснел и улыбнулся.
– И я люблю ее, потому что у нее характер рассудительный – очень хороший. Вот другая ее сестра – одной фамилии, а совсем другое, и неприятный характер, и ума нет того, и эдакое, знаете?… Неприятно… А моя невеста… Вот будете приходить к нам… – продолжал Берг, он хотел сказать обедать, но раздумал и сказал: «чай пить», и, проткнув его быстро языком, выпустил круглое, маленькое колечко табачного дыма, олицетворявшее вполне его мечты о счастьи.
Подле первого чувства недоуменья, возбужденного в родителях предложением Берга, в семействе водворилась обычная в таких случаях праздничность и радость, но радость была не искренняя, а внешняя. В чувствах родных относительно этой свадьбы были заметны замешательство и стыдливость. Как будто им совестно было теперь за то, что они мало любили Веру, и теперь так охотно сбывали ее с рук. Больше всех смущен был старый граф. Он вероятно не умел бы назвать того, что было причиной его смущенья, а причина эта была его денежные дела. Он решительно не знал, что у него есть, сколько у него долгов и что он в состоянии будет дать в приданое Вере. Когда родились дочери, каждой было назначено по 300 душ в приданое; но одна из этих деревень была уж продана, другая заложена и так просрочена, что должна была продаваться, поэтому отдать имение было невозможно. Денег тоже не было.
Берг уже более месяца был женихом и только неделя оставалась до свадьбы, а граф еще не решил с собой вопроса о приданом и не говорил об этом с женою. Граф то хотел отделить Вере рязанское именье, то хотел продать лес, то занять денег под вексель. За несколько дней до свадьбы Берг вошел рано утром в кабинет к графу и с приятной улыбкой почтительно попросил будущего тестя объявить ему, что будет дано за графиней Верой. Граф так смутился при этом давно предчувствуемом вопросе, что сказал необдуманно первое, что пришло ему в голову.
– Люблю, что позаботился, люблю, останешься доволен…
И он, похлопав Берга по плечу, встал, желая прекратить разговор. Но Берг, приятно улыбаясь, объяснил, что, ежели он не будет знать верно, что будет дано за Верой, и не получит вперед хотя части того, что назначено ей, то он принужден будет отказаться.
– Потому что рассудите, граф, ежели бы я теперь позволил себе жениться, не имея определенных средств для поддержания своей жены, я поступил бы подло…
Разговор кончился тем, что граф, желая быть великодушным и не подвергаться новым просьбам, сказал, что он выдает вексель в 80 тысяч. Берг кротко улыбнулся, поцеловал графа в плечо и сказал, что он очень благодарен, но никак не может теперь устроиться в новой жизни, не получив чистыми деньгами 30 тысяч. – Хотя бы 20 тысяч, граф, – прибавил он; – а вексель тогда только в 60 тысяч.
– Да, да, хорошо, – скороговоркой заговорил граф, – только уж извини, дружок, 20 тысяч я дам, а вексель кроме того на 80 тысяч дам. Так то, поцелуй меня.
Наташе было 16 лет, и был 1809 год, тот самый, до которого она четыре года тому назад по пальцам считала с Борисом после того, как она с ним поцеловалась. С тех пор она ни разу не видала Бориса. Перед Соней и с матерью, когда разговор заходил о Борисе, она совершенно свободно говорила, как о деле решенном, что всё, что было прежде, – было ребячество, про которое не стоило и говорить, и которое давно было забыто. Но в самой тайной глубине ее души, вопрос о том, было ли обязательство к Борису шуткой или важным, связывающим обещанием, мучил ее.
С самых тех пор, как Борис в 1805 году из Москвы уехал в армию, он не видался с Ростовыми. Несколько раз он бывал в Москве, проезжал недалеко от Отрадного, но ни разу не был у Ростовых.
Наташе приходило иногда к голову, что он не хотел видеть ее, и эти догадки ее подтверждались тем грустным тоном, которым говаривали о нем старшие:
– В нынешнем веке не помнят старых друзей, – говорила графиня вслед за упоминанием о Борисе.
Анна Михайловна, в последнее время реже бывавшая у Ростовых, тоже держала себя как то особенно достойно, и всякий раз восторженно и благодарно говорила о достоинствах своего сына и о блестящей карьере, на которой он находился. Когда Ростовы приехали в Петербург, Борис приехал к ним с визитом.
Он ехал к ним не без волнения. Воспоминание о Наташе было самым поэтическим воспоминанием Бориса. Но вместе с тем он ехал с твердым намерением ясно дать почувствовать и ей, и родным ее, что детские отношения между ним и Наташей не могут быть обязательством ни для нее, ни для него. У него было блестящее положение в обществе, благодаря интимности с графиней Безуховой, блестящее положение на службе, благодаря покровительству важного лица, доверием которого он вполне пользовался, и у него были зарождающиеся планы женитьбы на одной из самых богатых невест Петербурга, которые очень легко могли осуществиться. Когда Борис вошел в гостиную Ростовых, Наташа была в своей комнате. Узнав о его приезде, она раскрасневшись почти вбежала в гостиную, сияя более чем ласковой улыбкой.
| Близниченко Сергей Сергеевич | |
 | |
| Место рождения: |
г. Зеленокумск, Ставропольского края |
|---|---|
| Научная сфера: |
история; проектирование, реконструкция и эксплуатация автомобильных дорог; безопасность дорожного движения |
| Место работы: |
Кубанский государственный технологический университет |
| Учёная степень: | |
| Учёное звание: |
Доцент |
| Альма-матер: |
Киевский автомобильно-дорожный институт |
| Научный руководитель: |
д.т.н., проф. Я.В. Хомяк |
| Известен как: |
Биограф репрессированных флагманов флота |
| Награды и премии: |
Премия Администрации Краснодарского края |
Близниченко Сергей Сергеевич (род. 15 июня 1951) — российский учёный, общественный деятель, кандидат технических наук (1989 г.). Первым начал и продолжает углубленно заниматься изучением темы политических репрессий в Военно-Морском флоте в 1920-е — 1940-е гг.
Содержание
Биография
Родился в г. Зеленокумске Ставропольского края. После окончания средней школы в 1968 году поступил на дорожный факультет Ростовского инженерно-строительного института. Молодым специалистом попал по распределению в г. Краснодар, где живёт и работает по настоящее время. Старший лейтенант-инженер. Доцент кафедры транспортных сооружений Кубанского государственного технологического университета (1990 г.), специалист в области проектирования и диагностики автомобильных дорог. Внес значительный вклад в развитие методов ландшафтного проектирования предгорных участков автомобильных дорог и оценки транспортно-эксплуатационного состояния дорожной сети. Вместе с В.П. Игнатьевым разработал в 1978-1979 годах теорию и обосновал необходимость применения в практике проектирования предгорных участков автомобильных дорог нового элемента трассы - так называемых поликлотоидных кривых, отличающихся от других математических кривых, используемых в дорожном проектировании (квадратичных и кубических парабол, клотоид, кадиоид, гипербол и прочих), улучшенными динамическими характеристиками, способствующими лучшей реализации автомобилями своих тормозных качеств и приемистости. Опубликовал более 200 научных работ, в том числе за рубежом. Соавтор нескольких изобретений. Является научным руководителем аспирантов, соискателей и магистров. В 2011 году Президент Республики Адыгея за многолетнюю работу по подготовке кадров молодых специалистов-дорожников для этой республики присвоил С. С. Близниченко звание «Заслуженный строитель Адыгеи».[1]
Параллельно много и плодотворно работает по увековечиванию памяти героев Гражданской войны в России и первостроителей Рабоче-Крестьянского Красного Флота. Автор большого количества публикаций по военной истории, посвящённых жертвам «Большого террора» — флагманам (адмиралам) и капитанам всех рангов Военно-Морских Сил РККА и Рабоче-Крестьянского Военно-Морского Флота 1937—1941 годов. В частности, С. С. Близниченко реанимировал имя выдающегося советского флотоводца, репрессированного в 1930-е годы — флагмана флота 2-го ранга Ивана Кузьмича Кожанова ("Флагман «черных гардемаринов»//Красная звезда. 20 декабря 1997). На основе богатого архивного материала, а также воспоминаний сестры И. К. Кожанова, были написаны монографии «Чёрный гардемарин» (1999 г.) и «Флотоводец Иван Кожанов» (2006 г.[2]), «Флагманы флота Азовского и Чёрного морей 1917—1945 гг.»[3],"Боевая летопись Военно-Морского Флота Советского Союза: потери в результате репрессий 1930-х годов"[4], снят телефильм «Командующий Черноморским флотом И. К. Кожанов» (2009 г., Краснодарская телевизионная компания «Звезда»[5]). Является одним из постоянных авторов и председателем Редакционного совета научно-популярного журнала «Военно-исторический архив» (г. Москва)[6] .
В 2007 году орган Министерства обороны Российской Федерации газета «Красная Звезда» опубликовала серию статей С. С. Близниченко на тему репрессий 1930-х годов в отечественном флоте («Тридцатые роковые» и др.). Таким образом, Сергей Сергеевич первым из учёных поднял вопрос о репрессиях на флоте на уровень общегосударственных проблем. В настоящее время готовит научную работу, посвящённую политическим «чисткам» в Военно-Морских Силах, на соискание учёной степени доктора исторических наук.
Член Краснодарского регионального отделения Российского Морского собрания с 1999 г., член Совета старейшин Краснодарского регионального отделения Российского Морского собрания с 2009 г. Принимает активное участие в военно-патриотическом воспитании молодёжи. В 2007 году С. С. Близниченко был удостоен Благодарности главы Администрации Краснодарского края «за активное участие в воспитании подрастающего поколения, возрождении и пропаганде лучших традиций флота России», ему было также вручено Благодарственное письмо Главы муниципального образования города Краснодара и Председателя городской Думы Краснодара «за добросовестное исполнение должностных обязанностей, активную и плодотворную работу по военно-патриотическому воспитанию молодежи и в ознаменование Дня Военно-Морского флота России»[7]. 20 февраля 2014 года избран член-корреспондентом Академии военно-исторических наук (АВИН).
Научные взгляды и значимость
С. С. Близниченко первым стал предметно заниматься темой репрессий в Военно-Морском Флоте, в отличие от С. Т. Минакова, О. Ф. Сувенирова, Н. С. Черушева, которые, в основном, писали о репрессиях в сухопутных войсках. Ещё в 1987 г. он опубликовал в газете «Советская Кубань» серию статей о И. К. Кожанове. В 2008—2011 годах он также опубликовал серию статей о репрессированных моряках-черноморцах в газете Черноморского флота «Флаг Родины» (Севастополь). До С. С. Близниченко биографии репрессированных флотоводцев были совершенно не разработаны[3].
В своих работах С. С. Близниченко доказывает, что «антисоветский военный заговор» на флоте был сфальсифицирован органами НКВД. Он одним из первых начал писать о «чистках» во флотских научно-исследовательских институтах и военно-морских учебных заведениях. Результатом его кропотливого труда стала монография «Боевая летопись Военно-Морского Флота Советского Союза: потери в результате репрессий 1930-х годов» (2010 г.)[4]
На основе редких документов из государственных архивов историк открыл научной общественности имена многих достойных, но малоизвестных ныне военачальников, уничтоженных в годы сталинских «чисток»: Н. В. Алякринского, З. А. Закупнева, И. Н. Кадацкого-Руднева, Р. А. Муклевича, Я. И. Озолина, Э. С. Панцержанского, А. К. Сивкова, П. И. Смирнова-Светловского и др. На сегодняшний день С. С. Близниченко опубликовал биографические статьи о 70 репрессированных военморах (в основном в «Военно-историческом архиве», «Военно-историческом журнале» и «Морском сборнике»).
Напишите отзыв о статье "Близниченко, Сергей Сергеевич"
Литература
- Свиридов М. И., Дараган К. А. [my-files.ru/3be61z К 60-летию со дня рождения доцента С. С. Близниченко // Военно-исторический архив. 2011. № 6. С. 7-14.].
- Михаил СВИРИДОВ, контр-адмирал в отставке, председатель Краснодарского регионального отделения Российского морского собрания. [old.redstar.ru/2011/05/11_05/6_01.html Биограф флагманов] // Красная звезда. — 11 Мая 2011.
- Гвоздева Н. А. [my-files.ru/4935dr Флотоводец Иван Кожанов // Военно-исторический журнал. 2007. № 7. С. 35.].
- Шигин В. В. [my-files.ru/jvglc7 О забытых флотоводцах // Морской сборник. 2011. № 3. С. 91-92.].
- Чачух И.М. [my-files.ru/aqha5y Люди и судьбы // Военно-исторический журнал. 2011. № 3. С. 33.].
- Черушев Н.С. [my-files.ru/48gnmr История репрессий на флоте в 1930-х годах // Военно-исторический журнал. 2012. № 1. С. 74.].
- Макаренко В.Г. [www.riatr.ru/2012/4/Russia_and_ATR_2012-4_197-199.pdf 80 лет военной контрразведке ТОФ // Россия и АТР. 2012. №4. с. 197-199.].
- Смирнов Н. Н. Междисциплинарный научно-теоретический журнал «Новейшая история России» // Российская история. 2015. № 1. С. 142–146.
- Лазарев С. Е. «Свой среди чужих, чужой среди своих», или Как дорожник стал историком // Военно-исторический архив. 2016. № 6 (198). С. 85–95.
Монографии
- Близниченко С. С. Чёрный гардемарин. Краснодар: Северный Кавказ, 1999. — 96 с.
- Близниченко С. С. Флотоводец Иван Кожанов. Краснодар: Диапазон-В, 2006. — 268 с.
- Близниченко С. С. Боевая летопись Военно-Морского Флота Советского Союза: потери в результате репрессий 1930-х годов. Краснодар: Изд-во ГОУ ВПО «КубГТУ», 2010. — 282 с.
- Близниченко С. С. Флагманы флота Азовского и Чёрного морей 1917—1945 гг. Краснодар: Диапазон-В, 2010. — 336 с.
Статьи в научных исторических журналах из перечня ВАК
- Близниченко С. С. Судьба флагмана // Морской сборник. 2007. № 8. С. 74-77.
- Близниченко С. С. Неизвестный комфлота // Морской сборник. 2008. № 1. С. 60-68.
- Близниченко С. С. К. Е. Ворошилов о командующем Черноморским флотом И. К. Кожанове: «Я не думаю, чтобы он был врагом народа». Потери Черноморского флота в результате репрессий 1930-х // Военно-исторический журнал. 2009, № 8. С. 45-49.
- Близниченко С. С. Немирович-Данченко… вёл активную разрушительную работу в Балтфлоте. Потери Балтийского флота в результате репрессий 1930-х годов // Военно-исторический журнал". 2010. № 3. С. 49-53.
- Близниченко С. С. Прошу меня расстрелять, но не бить // Военно-исторический журнал. 2010. № 8. С. 47-51.
- Близниченко С. С. Ликвидация Улагаевского десанта на Кубани // Морской сборник. 2010. № 11. С. 63-71.
- Близниченко С. С. Прошу… не дать погибнуть мне и другим командирам 5-й морской бригады // Военно-исторический журнал. 2011. № 2. С. 55-60.
- Близниченко С. С. Энзелийская операция Волжско-Каспийской военной флотилии // Морской сборник. 2011. № 7. С. 77-86.
- Близниченко С. С. Флагман флота 2 ранга И. К. Кожанов // Военно-исторический журнал. 2012. № 1. С. 69-74.
- Близниченко С. С., Зайцев Ю. М. Организационные и кадровые проблемы Тихоокеанского флота СССР во второй половине 1930-х гг.// Россия и АТР. 2012. № 1. С. 35-47.
- Близниченко С. С. Кадровая политика руководства Советского Союза и её влияние на боеготовность Краснознаменного Балтийского флота в 1937 году // Вестник Восточно-Сибирского государственного университета технологий и управления. Выпуск 2(37). Улан-Удэ: Изд-во ВСГУТУ, 2012. С. 231—238.
- Близниченко С. С. Влияние организационных и кадровых проблем на боеготовность Балтийского флота в 1938 году // Вестник Восточно-Сибирского государственного университета технологий и управления. Выпуск 3(38). Улан-Удэ: Изд-во ВСГУТУ, 2012. С. 233—241.
- Близниченко С. С. Гибель флагмана в политических волнах // Военно-исторический журнал. 2012. № 4. С. 66-71.
- Близниченко С. С., Лазарев С. Е. Борьба с «космополитами» в военно-морских академиях (1947—1953 гг.) // Известия Тульского государственного университета. Гуманитарные науки. Выпуск 3. Тула: Изд-во Тульского государственного университета, 2012. С. 111—120.
- Близниченко С. С., Лазарев С. Е. «Чистка» в Военно-морской академии в 1937-1938 гг. // Вестник Пермского университета. Серия: История. Выпуск № 1-18 / 2012. С. 201-210.
- Близниченко С. С. Расстрельный список «Москва — Центр» не оставлял никаких надежд // Военно-исторический журнал. 2012. № 8. С. 57-63.
- Близниченко С. С. Морская пехота на защите Донбасса в 1920 году // Морской сборник. 2012. № 8. С. 75-82.
- Близниченко С. С. «Начальник Института кораблестроения — хорошо образованный инженер» // Военно-исторический журнал. 2012. № 11. С. 69-73.
- Близниченко С. С., Зайцев Ю. М. Репрессирован необоснованно — реабилитирован посмертно. Начальник Военно-Морских Сил РККА М. В. Викторов // Военно-исторический журнал". 2013. № 1. С. 55-60.
- Близниченко С. С. «В данное время, в интересах государственной безопасности, освобождать обвиняемых… нецелесообразно» // Военно-исторический журнал. 2013. № 4. С. 54-58.
- Близниченко С. С. Вспомнить всех поимённо // Военно-исторический журнал. 2013. № 5. С. 74.
- Близниченко С. С., Лазарев С. Е. Севастопольское военно-морское артиллерийское училище в годы «Большого террора» // Вопросы истории. Москва, 2013. № 5. С. 135—143 .
- Близниченко С. С., Лазарев С. Е. Судьба командно-начальствующего и преподавательского состава Черноморского высшего военно-морского училища (1937-1941)// Вестник Уральского отделения РАН. 2013. № 3 (45). С. 72—81.
- Близниченко С. С. Первостроители советского флота в Заполярье (К 80-летнему юбилею Северного флота) // Морской сборник. 2013. № 6. С. 32-38.
- Близниченко С. С., Лазарев С. Е. Политические репрессии профессорско-преподавательского состава Военно-морской академии в 1920-х годах // Вестник ТОГУ. Июнь, 2013. № 2 (29). С. 293—302.
- Близниченко С. С. «Вы сделали из меня шпиона… и это вам партия не простит» Судьба командующего Балтийским флотом флагмана 1 ранга А. К. Сивкова // Военно-исторический журнал. 2013. № 9. С. 55-59.
- Близниченко С. С. «В связи с отсутствием состава преступления». Судьба флагмана 1 ранга И. М. Лудри //Военно-исторический журнал. 2013. № 12. С. 58-64.
- Близниченко С. С., Зайцев Ю. М. О. С. Солонников, организатор морской обороны Дальнего Востока СССР в 1932—1937 гг.// Россия и АТР. 2013. № 4. С. 192—200.
- Близниченко С. С., Зайцев Ю. М. Подводник № 1 Тихоокеанского флота // Морской сборник. 2014. № 3. С. 34-44.
- Близниченко С. С., Лазарев С. Е. Судьба инженер-флагмана // Родина. 2014. № 2. С. 128—129.
- Близниченко С. С., Зайцев Ю. М. «Тов. Киреева Г. П., члена ВКП (б), считать проверенным» // Военно-исторический журнал. 2014. № 5. С. 57-62.
- Близниченко С. С., Лазарев С. Е. Петр Иванович Смирнов-Светловский // Вопросы истории. 2014. № 5. С. 133—147.
- Близниченко С. С. Морские силы Дальнего Востока // Морской сборник. 2014. № 6. С. 76-85.
- Близниченко С. С. «Служба была целью моей жизни» // Военно-исторический журнал. 2014. № 7. С. 50-55.
- Близниченко С. С. Память о погубленных комбригах // Военно-исторический журнал. 2014. № 11. С. 53.
- Близниченко С. С., Лазарев С. Е. Политические репрессии против научных кадров Службы связи Военно-Морских Сил // Научные ведомости Белгородского государственного университета. Серия: История. Политология. Экономика. Информатика. 2014. Т. 32. № 21. С. 117-124.
- Близниченко, С. С. Легендарный член Центробалта. Судьба флагмана 2 ранга Г.П. Галкина// Военно-исторический журнал. № 1. 2015. С. 62-65.
- Близниченко, С. С. "Отчим за границей... Брат за границей". Эти обстоятельства сыграли отягчающую роль в судьбе флагмана 2 ранга Г.Г. Виноградского, обвиненного в создании на Балтийском флоте монархической офицерской организации // Военно-исторический журнал. № 7. 2015. С. 71-77.
- Близниченко С. С. Практическое плавание гардемарин на Тихом океане в 1917-1918 годах // Морской сборник. 2015. № 7. С. 75-85.
- Близниченко, С. С. "Лишить...звания... и подвергнуть высшей мере уголовного наказания". Судьба военно-морского атташе СССР Л.В. Анципо-Чикунского // Военно-исторический журнал. № 11. 2015. С. 71-74.
- Близниченко С.С. "Энергичный, твердый и настойчивый работник"// Военно-исторический журнал. 2016. №3. С. 50-53.
- Близниченко С.С., Зайцев Ю.М. Комбриг А.В. Васильев // Морской сборник. 2016. №3. С. 65-75.
Статьи в других исторических журналах и прочих изданиях
- Близниченко С. С. Флагман «черных гардемаринов»// Красная звезда. 1997. 20 декабря.
- Близниченко С. С. К 110-летию со дня рождения флагмана флота второго ранга И. К. Кожанова // Военно-исторический архив". 2007. № 5. С. 15-17.
- Близниченко С. С. К 110-летию со дня рождения армейского комиссара 1 ранга П. А. Смирнова// Военно-исторический архив. 2007. № 5. С. 18-23.
- Близниченко С. С. К 110-летию со дня рождения флагмана флота второго ранга П. И. Смирнова-Светловского// Военно-исторический архив. 2007. № 8. С. 3-10.
- Близниченко С. С. К 120-летию со дня рождения флагмана 1 ранга (вице-адмирала) Э. С. Панцержанского// Военно-исторический архив. 2007. № 9. С. 3-10.
- Близниченко С. С. К 120-летию со дня рождения флагмана 1 ранга (вице-адмирала) А. К. Сивкова // Военно-исторический архив. 2007. № 12. С. 3-21.
- Близниченко С. С. К 120-летию со дня рождения флагмана 2 ранга (контр-адмирала) Александра Васильевича Васильева//Военно-исторический архив. 2008. № 2. С. 14-27.
- Близниченко С. С. К 115-летию со дня рождения флагмана 2 ранга (контр-адмирала) Григория Васильевича Васильева// Военно-исторический архив. 2008. № 3. С. 26-42.
- Близниченко С. С. К 110-летию со дня рождения инженера-флагмана 2 ранга (контр-адмирала-инженера) Николая Владимировича Алякринского// Военно-исторический архив. 2008. № 4. С. 55-65.
- Близниченко С. С. К 110-летию со дня рождения инженера-флагмана 2 ранга (контр-адмирала-инженера) Бориса Евгеньевича Алякрицкого// Военно-исторический архив. 2008. № 5. С. 65-75.
- Близниченко С. С. К 120-летию со дня рождения флагмана 2 ранга (контр-адмирала) Якова Ивановича Озолина// Военно-исторический архив. 2008. № 6. С. 58-73.
- Близниченко С. С. К 120-летию со дня рождения флагмана 1 ранга (вице-адмирала) И. Н. Кодацкого-Руднева// Военно-исторический архив. 2008. № 7. С. 51-67.
- Близниченко С. С. «Из грязи в князи»: чекист во главе флота// Военно-исторический архив. 2008. № 8. С. 43-63.
- Близниченко С. С. «Из грязи в князи»: чекист во главе флота// Военно-исторический архив. 2008. № 9. С. 119—135.
- Близниченко С. С. К 120-летию со дня рождения флагмана 2 ранга (контр-адмирала) Захара Александровича Закупнева// Военно-исторический архив. 2008. № 10. С. 43-60.
- Близниченко С. С. К 120-летию со дня рождения дивинтенданта Петра Ивановича Куркова// Военно-исторический архив. 2008. № 11. С. 45-61.
- Близниченко С. С. К 120-летию со дня рождения военно-морского атташе Эрнеста Ивановича Батиса// Военно-исторический архив. 2008. № 12. С. 9-24.
- Близниченко С. С. К 110-летию со дня рождения военно-морского атташе Пауля Юрьевича Ораса// Военно-исторический архив. 2009. № 1. С. 96-112.
- Близниченко С. С. К 110-летию со дня рождения инженера-флагмана 3 ранга Льва Владимировича Анципо-Чикунского// Военно-исторический архив. 2009. № 2. С. 80-97.
- Близниченко С. С. К 120-летию со дня рождения начальника Военно-Морских Сил РККА Ромуальда Адамовича Муклевича// Военно-исторический архив. 2009. № 3. С. 64-87.
- Близниченко С. С. К 115-летию со дня рождения флагмана 1 ранга (вице-адмирала) Константина Ивановича Душенова// Военно-исторический архив. 2009. № 4. С. 86-103.
- Близниченко С.С К 115-летию со дня рождения флагмана флота 1 ранга (адмирала флота) Михаила Владимировича Викторова//Военно-исторический архив. 2009. № 5. С. 72-92.
- Близниченко С. С. К 120-летию со дня рождения начальника и комиссара Военно-Морских Сил СССР Вячеслава Ивановича Зофа// Военно-исторический архив. 2009. № 6. С. 66-78.
- Близниченко С. С. К 120-летию со дня рождения флагмана 2 ранга (контр-адмирала) Георгия Георгиевича Виноградского// Военно-исторический архив. 2009. № 7. С. 60-76.
- Близниченко С. С. К 115-летию со дня рождения флагмана 2 ранга (контр-адмирала) Павла Георгиевича Стасевича// Военно-исторический архив. 2009. № 8. С. 93-109.
- Близниченко С. С. К 120-летию со дня рождения флагмана 2 ранга (контр-адмирала) Юрия Владимировича Шельтинги// Военно-исторический архив. 2009. № 9. С. 5-31.
- Близниченко С. С. К 110-летию со дня рождения флагмана 2 ранга (контр-адмирала) Владимира Петровича Калачева// Военно-исторический архив. 2009. № 10. С. 52-64.
- Близниченко С. С. К 115-летию со дня рождения Ивана Степановича Исакова// Военно-исторический архив. 2009. № 11. С. 69-81.
- Близниченко С. С. К 115-летию со дня рождения Адмирала Флота Советского Союза Ивана Степановича Исакова// Военно-исторический архив. 2009. № 12. С. 99-109.
- Близниченко С. С. К 110-летию со дня рождения флагмана 2 ранга (контр-адмирала) Кирилла Осиповича// Военно-исторический архив. 2010. № 1. С.100-122.
- Близниченко С. С. К 115-летию со дня рождения флагмана 2 ранга (контр-адмирала) Д. П. Исакова// Военно-исторический архив. 2010. № 2. С.102-119.
- Близниченко С. С. К 115-летию со дня рождения флагмана 1 ранга (вице-адмирала) Ивана Мартыновича Лудри// Военно-исторический архив. 2010. № 3. С.44-62.
- Близниченко С. С. К 120-летию со дня рождения флагмана флота 2 ранга (адмирала) Григория Петровича Киреева// Военно-исторический архив. 2010. № 4. С.43-61.
- Близниченко С. С. К 140-летию Василия Ивановича Шорина// Военно-исторический архив. 2010. № 5. С.104-129.
- Близниченко С. С. К 115-летию со дня рождения флагмана 2 ранга (контр-адмирала) Георгия Павловича Галкина// Военно-исторический архив. 2010. № 6. с.12-29.
- Близниченко С. С. К 110-летию со дня рождения Адмирала Флота Советского Союза Николая Герасимовича Кузнецова // Военно-исторический архив. 2010. № 7. С.5-28.
- Близниченко С. С. К 120-летию со дня рождения армейского комиссара 2 ранга Александра Сергеевича Гришина// Военно-исторический архив. 2010. № 8. С.6-32.
- Близниченко С. С. К 120-летию со дня рождения инженера-флагмана 3 ранга Франца Константиновича Рашевича// Военно-исторический архив. 2010. № 9. С.3-24.
- Близниченко С. С. К 115-летию со дня рождения флагмана флота 1 ранга (адмирала флота) Владимира Митрофановича Орлова// Военно-исторический архив. 2010. № 10. С.3-19.
- Близниченко С. С. К 110-летию со дня рождения армейского комиссара 2 ранга Григория Сергеевича Окунева// Военно-исторический архив. 2010. № 11. С.10-29.
- Близниченко С. С. К 115-летию со дня рождения полковника Якова Ивановича Осипова// Военно-исторический архив. 2010. № 11. С.30-50.
- Близниченко С. С. К 125-летию со дня рождения капитана 1 ранга Е. К. Престина// Военно-исторический архив. 2010. № 12. С.3-21.
- Близниченко С. С. К 125-летию со дня рождения флагмана флота 2 ранга Льва Михайловича Галера// Военно-исторический архив. 2011. № 1. С.3-25.
- Близниченко С. С. К 130-летию со дня рождения капитана 1 ранга В. В. Селитренникова// Военно-исторический архив. 2011. № 2. С.6-29.
- Близниченко С. С. К 120-летию со дня рождения корпусного комиссара Израиля Борисовича Разгона// Военно-исторический архив. 2011. № 3. С.5-21.
- Близниченко С. С. К 115-летию со дня рождения флагмана 2 ранга (контр-адмирала) Александра Михайловича Якимычева// Военно-исторический архив. 2011. № 4. С.21-44.
- Близниченко С. С. К 130-летию со дня рождения капитана 2 ранга П. П. Михайлова// Военно-исторический архив. 2011. № 5. С.10-31.
- Близниченко С. С. К 115-летию со дня рождения первого начальника Морских сил Северного моря Владимира Николаевича Комнино-Варваци// Военно-исторический архив. 2011. № 6. С.15-35.
- Близниченко С. С. К 125-летию со дня рождения командующего Азовской, Каспийской и Амурской флотилиями С. А. Хвицкого// Военно-исторический архив. 2011. № 7. С.8-31.
- Близниченко С. С. К 110-летию со дня рождения адмирала Владимира Антоновича Алафузова// Военно-исторический архив. 2011. № 8. С.4-33.
- Близниченко С. С. К 125-летию со дня рождения капитана 1 ранга В. А. Кукеля// Военно-исторический архив. 2011. № 9. С.10-32.
- Близниченко С. С. К 125-летию со дня рождения корпусного комиссара Александра Александровича Булышкина// Военно-исторический архив. 2011. № 10. С.11-27.
- Близниченко С. С. К 130-летию со дня рождения командующего Волжской, Западно-Двинской и Азовской, военными флотилиями капитана 2 ранга Е. С. Гернета// Военно-исторический архив. 2011. № 11. С.3-22.
- Близниченко С. С. «Антисоветский военный заговор» на Тихоокеанском флоте в 1937—1938 годах// Военно-исторический архив. 2011. № 12. С.26-46.
- Близниченко С. С. «Антисоветский военный заговор» на Тихоокеанском флоте в 1937—1938 годах// Военно-исторический архив. 2012. № 1. С.79-97.
- Близниченко С. С. «Антисоветский военный заговор» на Амурской Краснознаменной военной флотилии в 1937—1938 годах// Военно-исторический архив. 2012. № 2. С.50-77.
- Близниченко С. С. К 125-летию со дня рождения генерал-лейтенанта береговой службы Алексея Борисовича Елисеева// Военно-исторический архив. 2012. № 3. С.66-84.
- Близниченко С. С. Кожанова А. К.: «Двести семей комсостава флота в одну ночь как корова языком слизала..»// Военно-исторический архив. 2012. № 4. С.33-61.
- Близниченко С. С. Кожанова А. К.: «Двести семей комсостава флота в одну ночь как корова языком слизала..»// Военно-исторический архив. 2012. № 5. С.64-87.
- Близниченко С. С. «Военный заговор» на Северном флоте в 1937—1938 годах// Военно-исторический архив. 2012. № 6. С.136-159.
- Близниченко С. С. «Военный заговор» на Северном флоте в 1937—1938 годах// Военно-исторический архив. 2012. № 7. С.166-188.
- Близниченко С. С. «Военный заговор» на Северном флоте в 1937—1938 годах// Военно-исторический архив. 2012. № 8. С.131-149.
- Близниченко С. С. Сивков А. К.: «Вы сделали из меня шпиона, таких методов следствия я не предполагал, и это вам партия не простит…» («Военный заговор» на Балтийском флоте в 1937—1938 годах) // Военно-исторический архив. 2012. № 9. С.131-166.
- Близниченко С. С. «Антисоветские заговоры» в научно-исследовательских организациях ВМС РККА и ВМФ СССР в 1937—1938 годах// Военно-исторический архив. 2012. № 10. С.12-38.
- Близниченко С. С. «Антисоветские заговоры» в военно-морских учебных заведениях в 1937—1938 годах// Военно-исторический архив. 2012. № 11. С.3-33.
- Близниченко С. С. Политические репрессии в отношении бывших флотских военачальников и строевых командиров ВМС РККА в 1936—1937 годах// Военно-исторический архив. 2012. № 12. С.28-54.
- Близниченко С. С. Трагедия командования Тихоокеанского флота // История в подробностях. 2012. № 6. С. 48-55.
- Близниченко С. С. Защитник Сталинграда контр-адмирал Борис Владимирович Хорошхин // История в подробностях. 2012. № 8. С. 56-61.
- Близниченко С. С. Хроника политических репрессий командно-начальствующего состава Черноморского флота в 1936—1939 гг. // История в подробностях. 2012. № 6. С. 56-63.
- Близниченко С. С. Судьба морского летчика // История в подробностях. 2013. № 1. С. 28-33.
- Близниченко С. С., Лазарев С. Е. Из истории Ейского высшего военного авиационного училища // История в подробностях. 2013. № 1. С. 56-63.
- Близниченко С. С., Лазарев С. Е. Контр-адмирал А. П. Александров: исторический портрет на фоне эпохи // Новейшая история России. 2013. №2. С. 185-201
- Близниченко С. С. «Военный заговор» в наркомате ВМФ СССР в 1938—1939 годах// Военно-исторический архив. 2013. № 1. С.75-99.
- Близниченко С. С. «Военный заговор» в наркомате ВМФ СССР в 1938—1939 годах// Военно-исторический архив. 2013. № 2. С.36-67.
- Близниченко С. С. «Заговор в Управлении Военно-Морских Сил РККА» в 1937—1938 годах// Военно-исторический архив. 2013. № 3. С.15-54.
- Близниченко С. С. «Борьба с инакомыслием» в Военно-морском училище имени Ф. Э. Дзержинского в 1940-е гг.// Военно-исторический архив. 2013. № 4. С.110-124.
- Близниченко С. С. «Антисоветский военно-фашистский заговор» на Днепровской военной флотилии в 1937—1938 годах// Военно-исторический архив. 2013. № 5. С.40-61.
- Близниченко С. С. «Антисоветские заговоры» в военной судостроительной промышленности в 1936—1937 годах// Военно-исторический архив. 2013. № 6. С.119-138.
- Близниченко С. С. «Военный заговор» на Каспийской военной флотилии в 1937—1938 годах// Военно-исторический архив. 2013. № 7. С.94-114.
- Близниченко С. С., Лазарев С. Е. Воспитанники Морской академии в годы Второй Мировой войны// Военно-исторический архив. 2013. № 8. С.58-78.
- Близниченко С. С. К 120-летию со дня рождения инженер-флагмана 2 ранга Александра Васильевича Леонова// Военно-исторический архив. 2013. № 8. С.79-99.
- Близниченко С. С. К 120-летию со дня рождения инженер-флагмана 3 ранга Алексея Филипповича Мирошкина// Военно-исторический архив. 2013. № 9. С.49-65.
- Близниченко С. С. К 120-летию со дня рождения инженера-флагмана 3 ранга Алексея Павловича Платонова//Военно-исторический архив. 2013. № 10. С. 54-72.
- Близниченко С. С. К 120-летию со дня рождения инженера-флагмана 3 ранга Алексея Дамиановича Посаженникова // Военно-исторический архив. 2013. № 11. С. 47-63.
- Близниченко С. С. К 120-летию со дня рождения капитана 1 ранга М.А. Доминиковского // Военно-исторический архив. 2013. № 12. С. 13-34.
- Близниченко С. С., Лазарев С. Е. Репрессии в Военно-морском инженерном училище имени Ф. Э. Дзержинского в 1930-е гг. // Новейшая история России. 2014. № 1 (09). С. 124—139
- Близниченко С. С. К 115-летию со дня рождения капитана 2 ранга С.И. Кара // Военно-исторический архив. 2014. № 1. С. 3-26.
- Близниченко С. С. К 110-летию со дня рождения капитана 2 ранга Н.К. Моралева // Военно-исторический архив. 2014. № 2. С. 64-83.
- Близниченко С. С. К 110-летию со дня рождения капитана 3 ранга Р.А. Ижбулатова// Военно-исторический архив. 2014. № 3. С. 39-64.
- Близниченко С. С. К 120-летию со дня рождения капитана 1 ранга И. И. Сынкова// Военно-исторический архив. 2014. № 4. С. 74-91.
- Близниченко С. С. К 120-летию со дня рождения капитана 1 ранга А.Я. Пуга// Военно-исторический архив. 2014. № 5. С. 119—141.
- Близниченко С. С. К 115-летию со дня рождения капитана 1 ранга А.П. Куприянова// Военно-исторический архив. 2014. № 6. С. 135—157.
- Близниченко С. С. К 115-летию со дня рождения капитана 1 ранга К. Н. Грибоедова// Военно-исторический архив. 2014. № 7. С. 143—167.
- Близниченко С. С. К 110-летию со дня рождения капитана 2 ранга Л.М. Рейснера // Военно-исторический архив. 2014. № 8. С. 149—168.
- Близниченко С. С. К 120-летию со дня рождения капитана 1 ранга А.В. Попова // Военно-исторический архив. 2014. № 9. С. 86—103.
- Близниченко С. С. К 125-летию со дня рождения капитана 1 ранга И.Л. Кравца // Военно-исторический архив. 2014. № 10. С. 127—146.
- Близниченко С. С., Лазарев С.Е. Из истории Высшего военно-морского училища имени М.В. Фрунзе // Военно-исторический архив. 2014. № 10. С. 113—126.
- Близниченко С. С. К 115-летию со дня рождения капитана 1 ранга О.С. Солонникова // Военно-исторический архив. 2014. № 12. С. 127—144.
- Близниченко С. С. К 115-летию со дня рождения капитана 1 ранга П.С. Смирнова // Военно-исторический архив. 2014. № 12. С. 145—163.
- Близниченко С. С. К 120-летию со дня рождения инженер-флагмана 3 ранга Г.Д. Ляхова // Военно-исторический архив. 2015. № 1. С. 66—77.
- Близниченко С. С. К 120-летию со дня рождения инженер-флагмана 3 ранга В.В. Васильева // Военно-исторический архив. 2015. № 2. С. 5—28.
- Близниченко С. С. К 120-летию со дня рождения инженер-флагмана 3 ранга Н.Е. Ростовцева // Военно-исторический архив. 2015. № 3. С. 31—49.
- Близниченко С. С. К 130-летию со дня рождения инженер-флагмана 3 ранга В.Л. Сурвилло // Военно-исторический архив. 2015. № 4. С. 106—119.
- Близниченко С. С. К 130-летию со дня рождения инженер-флагмана 3 ранга П.В. Мессера // Военно-исторический архив. 2015. № 5. С. 129—142.
- Близниченко С. С. К 120-летию со дня рождения инженер-флагмана 3 ранга К.В. Голицына // Военно-исторический архив. 2015. № 6. С. 62—75.
- Близниченко С. С., Колесник Р.В. К 125-летию со дня рождения инженер-флагмана 3 ранга Н.И. Горбунова // Военно-исторический архив. 2015. № 7. С. 3—26.
- Близниченко С. С. К 120-летию со дня рождения инженер-флагмана 3 ранга Н.М. Хайта // Военно-исторический архив. 2015. № 8. С. 110—126.
- Близниченко С. С. К 125-летию со дня рождения инженер-флагмана 3 ранга Г.А.Дуваленского // Военно-исторический архив. 2015. № 9. С. 33—62.
- Близниченко С. С. К 125-летию со дня рождения дивинтенданта К.И. Гурьева // Военно-исторический архив. 2015. № 11. С. 3—10.
- Близниченко С. С. К 130-летию со дня рождения инженер-флагмана 3 ранга Ю.Ю. Кимбара // Военно-исторический архив. 2015. № 11. С. 11—36.
Научные работы по дорожной тематике
- Близниченко С. С., Назаренко И. В., Журавлева С. Н. Устройство для определения коэффициента сцепления колеса транспортного средства с дорожным покрытием при торможении в режиме антиблокировки. Патент на изобретение SU 1823834
- Близниченко С. С., Назаренко И. В., Журавлева С. Н. Способ определения коэффициента сцепления колес транспортного средства с дорожным покрытием при торможении в режиме антиблокировки. Патент на изобретение RUS 2006397
- Близниченко С. С., Желтко А. Ч., Желтко С. Ч. Способ определения неровностей дорожных и аэродромных покрытий. Патент на изобретение RUS 2109874
- Близниченко С. С. Изучение условий безопасного движения на дорогах Краснодарского края//Автомобильные дороги. 1977. № 12. С. 26.
- Купин П. П., Гребенников Ф. П., Близниченко С. С. Аварийность автомобильного движения в стандартных дорожных условиях //Автомобильные дороги. 1979. № 9. С. 17.
- Афощенко В. С., Дараган К. А., Купин П. П., Близниченко С. С. Организация безопасного движения на олимпийском маршруте //Автомобильные дороги. 1980. № 6. С. 27.
- Дараган К. А., Божков В. И., Телятников В. М., Хурин М. Л., Близниченко С. С., Москвич В. К. Реконструкция сопряжения моста с насыпью подхода //Автомобильные дороги. 1981. № 2. С. 9.
- Купин П. П., Близниченко С. С. Влияние климата и погоды Краснодарского края на условия движения автомобилей//Автомобильные дороги. 1983. № 12. С. 20-22.
- Купин П. П., Близниченко С. С., Игнатьев В. П. Проектирование кривых в плане на внутрихозяйственных дорогах//Автомобильные дороги. 1984. № 4. С. 11-12.
- Близниченко С. С. Универсальная передвижная дорожная лаборатория //Автомобильные дороги. 1988. № 6. С. 17-18.
- Близниченко С. С. Обеспечение безопасности движения на вертикальных кривых //Автомобильные дороги. 1989. № 2. С. 15-17.
- Чалохьян С. И., Фортуна Ю. А., Близниченко С. С. Нужна система оценки контроля и материального стимулирования деятельности ПРСО //Автомобильные дороги. 1989. № 5. С. 22.
- Близниченко С. С., Чалохьян С. И. Новая дорожная диагностическая станция //Автомобильные дороги. 1989. № 7. С. 22-23.
- Близниченко С. С. Проектирование вертикальных кривых переменного радиуса//Автомобильные дороги. 1990. № 1. С. 16-17.
- Близниченко С. С. Автоматизированный банк дорожных данных на базе ПЭВМ //Автомобильные дороги. 1992. № 2. С. 10-11.
- Близниченко С. С. Автоматизированная система диагностики сети дорог Краснодарского края //Автомобильные дороги. 1993. № 8. С. 17-18.
- Близниченко С. С., Носачев А. И. Совершенствование организационных форм управления сельским дорожным строительством на Кубани //Автомобильные дороги. 1994. № 3. С. 7-11.
- Близниченко С. С. Установка для измерения коэффициента сцепления дорожных и аэродромных покрытий //Автомобильные дороги. 1995. № 1-2. С. 3-6.
- Близниченко С. С., Носачев А. И. Управление сельским дорожным хозяйством края //Автомобильные дороги. 1995. № 7-8. С. 8-11.
- Близниченко С. С. Проблемы высшего дорожного образования в России //Автомобильные дороги. 1995. № 10-11. С. 35-36.
- Близниченко С. С. Семинар-совещание руководителей дорожных органов Российской Федерации //Автомобильные дороги. 1995. № 12. С. 2-3.
- Близниченко С. С. Выбор рациональной формы вертикальных вогнутых кривых//Известия вузов. Строительство и архитектура. 1977. № 8. С. 122—126.
- Близниченко С. С. Проектирование вертикальных вогнутых кривых на предгорных участках автомобильных дорог //Известия вузов. Строительство и архитектура. 1986. № 11. С. 97-101.
- Близниченко С. С. Оценка степени опасности движения в предгорьях //Известия вузов. Строительство и архитектура. 1988. № 11. С. 95-100.
- Близниченко С. С. Обеспечение видимости при проектировании круговых вертикальных выпуклых кривых в продольном профиле предгорных участков автомобильных дорог //Известия вузов. Строительство и архитектура. 1989. № 6. С. 96-100.
- Близниченко С. С. Обеспечение видимости на вертикальных выпуклых кривых переменного радиуса при проектировании продольного профиля предгорных участков автомобильных дорог // Известия вузов. Строительство и архитектура. 1989. № 8. С. 95-98.
- Фортуна Ю. А., Близниченко С. С. Оценка качества проектных решений в системе автоматизированного проектирования горных автомобильных дорог // Известия вузов. Строительство и архитектура. 1989. № 9. С. 100—102.
- Близниченко С. С., Фортуна Ю. А. Автоматизированное проектирование продольного профиля горных автомобильных дорог //Известия вузов. Строительство и архитектура. 1990. № 2. С. 115—118.
- Близниченко С. С., Желтко Ч. Н., Заречный В. С., Фортуна Ю. А. Точность измерения параметров геометрических элементов дорог прибором «Трасса» //Известия вузов. Строительство и архитектура. 1991. № 1. С. 93-95.
- Близниченко С. С., Заречный В. С., Желтко Ч. Н. Обоснование необходимой точности определения радиуса горизонтальной круговой кривой при паспортизации и диагностике транспортно-эксплуатационного состояния автомобильных дорог //Известия вузов. Строительство и архитектура. 1991. № 4. С. 93-95.
- Близниченко С. С. Упрощенная методика экспресс-оценки транспортно-эксплуатационного состояния сети автомобильных дорог //Известия вузов. Строительство. 1992. № 5-6. С. 126—130.
- Близниченко С. С., Степанов Л. И. Обработка результатов измерений методом наименьших квадратов при оценке шероховатости поверхности дорожных покрытий // Известия вузов. Строительство. 1993. № 1. С. 127—130.
- Близниченко С. С., Желтко Ч. Н. Способ повышения точности автоматизированных измерений параметров геометрических элементов автомобильных дорог // Известия вузов. Строительство. 1994. № 2. С. 80-83.
- Близниченко С. С. Усовершенствованный метод оценки качества содержания автомобильных дорог //Известия вузов. Строительство. 1996. № 7. С. 93-97.
- Близниченко С. С. Измерение коэффициента сцепления колес автомобилей и самолетов с дорожным и аэродромным покрытием при торможении в режиме антиблокировки //Известия вузов. Строительство. 1996. № 11. С. 99-104.
- Близниченко С. С., Желтко А. Ч., Желтко С. Ч. К вопросу об автоматических измерениях профиля покрытий проезжей части автомобильных дорог // Известия вузов. Строительство. 1997. № 1-2. С. 79-84.
- Близниченко С. С., Нелюбов Д. Ю. Методическое и программное обеспечение задачи организации пропуска тяжеловесных и негабаритных грузов по эксплуатируемой сети автомобильных дорог //Известия вузов. Строительство. 1997. № 5. С. 98-102.
- Близниченко С. С., Шевченко А. А. Проблема обеспечения долговечности дорожных одежд региональных автомобильных дорог на Кубани //Материалы международной научно-практической конференции «Инновации в транспортном комплексе. Безопасность движения. Охрана окружающей среды». г. Пермь, 28-29 октября 2010 г. Т. 3 «Инновации в транспортном строительстве». — Пермь: ФГБОУ ВПО «Пермский национальный исследовательский политехнический ун-т», 2010. — С. 51-55.
- Близниченко С. С., Шевченко А. А. Проблемы транспортно-эксплуатационных качеств автомобильных дорог на Кубани //Проблемы качества и эксплуатации автотранспортных средств: Материалы VI междунар. науч.-техн. конф. 18-20 мая 2010 г.г. Пенза. В 2 ч. — Пенза: ПГУАС, 2010. Ч.1. С. 315—319.
- Близниченко С. С., Шевченко А. А. Влияние постов весового контроля на долговечность нежестких дорожных одежд //«Строительство-2010»: Материалы Международной научно-практической конференции. — Ростов н/Д: Рост. гос. строит. ун-т, 2010. С. 43-45.
- Близниченко С. С., Кирий В. В. Оценка зрительной плавности поликлотоидных закруглений дорог в плане //«Строительство-2011»: Материалы Международной научно-практической конференции. — Ростов н/Д: Рост. гос. строит. ун-т, 2011. С. 48-49.
- Близниченко С. С., Шевченко А. А. Проблема повышения долговечности автомобильных дорог на Кубани //«Строительство-2011»: Материалы Международной научно-практической конференции. — Ростов н/Д: Рост. гос. строит. ун-т, 2011. С. 50-51.
- Близниченко С. С., Кирий В. В. Обеспечение удобства и безопасности движения транспортных потоков на горных дорогах Черноморского побережья Краснодарского края //Безопасность движения в олимпийском Сочи: Материалы Российско-германской междунар. науч.-практ. конф. в рамках программы «Российско-Германский Год Науки». 23-24 мая 2011 г. /Сочинский филиал МАДИ — Сочи. — Саратов: Изд-во «КУБиК», 2011. С. 15-16.
- Близниченко С. С., Шевченко А. А. Влияние постов весового контроля на безопасность дорожного движения //Безопасность движения в олимпийском Сочи: Материалы Российско-германской междунар. науч.-практ. конф. в рамках программы «Российско-Германский Год Науки». 23-24 мая 2011 г. /Сочинский филиал МАДИ — Сочи. — Саратов: Изд-во «КУБиК», 2011. С. 17-18.
- Близниченко С. С. Теоретические основы совершенствования метода коэффициентов аварийности //Модернизация и научные исследования в транспортном комплексе. 2012. Т. 2. С. 316—320.
- Близниченко С. С., Крапивина Е. А., Оветченко А. Р. Уточнение значений некоторых частных коэффициентов аварийности//Модернизация и научные исследования в транспортном комплексе. 2012. Т. 2. С. 321—326.
- Близниченко С. С. Оценка условий безопасности движения с помощью уточненного метода коэффициентов аварийности // Модернизация и научные исследования в транспортном комплексе. 2013. Т. 3. С. 30-36.
- Близниченко С. С. Совершенствование метода коэффициентов аварийности // Проблемы автомобильно-дорожного комплекса России: Организация автомобильных перевозок и безопасность дорожного движения: Материалы IХ междунар. заочн. науч.-техн. конф. 31 октября 2013 г., — Пенза: ПГУАС, 2013. С. 26-31.
- Близниченко С. С., Барабашов Д. А. Трассирование и оценка зрительной плавности криволинейных поликлотоидных участков трасс автомобильных дорог в предгорьях // Проблемы автомобильно-дорожного комплекса России: Эксплуатация и развитие автомобильного транспорта: Материалы Х междунар. заочн. науч.-техн. конф. 21 ноября 2013 г., — Пенза: ПГУАС, 2013. С. 204—208.
- Близниченко С. С. Теоретические основы уточнения метода коэффициентов аварийности // «Строительство-2013». Строительство. Дороги. Транспорт: материалы Международной научно-практической конференции. — Ростов н/Д: Рост. гос. строит. ун-т, 2013. С. 23-25.
- Близниченко С. С., Барабашов Д. А. Теоретические основы совершенствования методов ландшафтного проектирования участков автомобильных дорог в предгорьях // «Строительство-2013». Строительство. Дороги. Транспорт: материалы Международной научно-практической конференции. — Ростов н/Д: Рост. гос. строит. ун-т, 2013. С. 203—205.
- Близниченко С. С., Абдул Ф. Р. Создание и совершенствование системы диагностики автомобильных дорог Республики Афганистан //Материалы международной научно-практической конференции «Модернизация и научные исследования в транспортном комплексе». Г. Пермь, 24-25 апреля 2014 г. — Пермь: ФГБОУ ВПО «Пермский национальный исследовательский политехнический ун-т», 2014. — С. 348—351.
- Близниченко С. С., Абдул Ф. Р. Уточнение перечня и значений некоторых частных коэффициентов аварийности для дорожных условий Республики Афганистан // Материалы VIII международной научно-технической конференции «Проблемы качества и эксплуатации автотранспортных средств». 21-23 мая 2014 г., Пенза. — Пенза: ПГУАС, 2014. — С. 111—114.
- Близниченко С. С., Абдул Ф. Р. Дорожные условия и безопасность движения на дорогах Афганистана// Материалы ХI Всероссийской научно-практической конференции студентов, аспирантов и молодых ученых (с международным участием) «Экология и научно-технический прогресс. Урбанистика». Том 2. 14-15 ноября 2013 г., Пермь. — Пермь: Издательство ФГБОУ ВПО «Пермский национальный исследовательский политехнический ун-т», 2014. — С. 9-16.
- Близниченко С. С., Копытов А. Е. Реконструкция трасс предгорных участков автомобильных дорог с учетом обеспечения их внутренней гармоничности // Материалы ХI Всероссийской научно-практической конференции студентов, аспирантов и молодых ученых (с международным участием) «Экология и научно-технический прогресс. Урбанистика». Том 2. 14-15 ноября 2013 г., Пермь. — Пермь: Издательство ФГБОУ ВПО «Пермский национальный исследовательский политехнический ун-т», 2014. — С. 236—243.
- Близниченко С. С. Развитие и модернизация улично-дорожной сети Краснодара с учетом особенностей организации и проведения массовых мероприятий международного значения // Материалы международной научно-практической конференции «Развитие и модернизация улично-дорожной сети (УДС)крупных городов с учетом особенностей организации и проведения массовых мероприятий международного значения (в рамках подготовки к чемпионату мира по футболу 2018 г.)». 17-19 сентября 2014 г., Волгоград. — Волгоград: Издательство ФГБОУ ВПО «Волгоградский государственный архитектурно-строительный ун-т», 2014. — С. 11—15.
- Близниченко С. С., Москоленко Г.С. Развитие дорожно-мостового хозяйства Краснодара на альтернативной основе // «Строительство-2014». Строительство. Дороги. Транспорт: материалы Международной научно-практической конференции. — Ростов н/Д: Рост. гос. строит. ун-т, 2014. С. 14 —16.
- Близниченко С. С., Барабашов Д. А. Ландшафтное проектирование автомобильных дорог в предгорьях с учетом психофизиологии водителя // «Строительство-2014». Строительство. Дороги. Транспорт: материалы Международной научно-практической конференции. — Ростов н/Д: Рост. гос. строит. ун-т, 2014. С. 16 —18.
- Близниченко С. С., Копытов А.Е. Обеспечение внутренней гармоничности трасс автомобильных дорог в предгорьях // «Строительство-2014». Строительство. Дороги. Транспорт: материалы Международной научно-практической конференции. — Ростов н/Д: Рост. гос. строит. ун-т, 2014. С. 18—20.
- Близниченко С. С., Савченко О.Ю. Математическая модель предгорного рельефа местности для целей ландшафтного проектирования автомобильных дорог // «Строительство-2014». Строительство. Дороги. Транспорт: материалы Международной научно-практической конференции. — Ростов н/Д: Рост. гос. строит. ун-т, 2014. С. 20—22.
- Близниченко С. С., Савченко О.Ю., Барабашов Д.А., Зайкова Л.Г. Моделирование рельефа местности и трасс предгорных участков автомобильных дорог с помощью поликлотоид // Материалы IХ международной заочной научно-технической конференции «Проблемы качества и эксплуатации автотранспортных средств». 15 апреля 2015 г., Пенза. — Пенза: ПГУАС, 2015. — С. 51—56.
Примечания
- ↑ Свиридов М. И., Дараган К. А. К 60-летию со дня рождения доцента С. С. Близниченко // Военно-исторический архив. 2011. № 6. С. 7-9
- ↑ Гвоздева Н. А. Флотоводец Иван Кожанов // Военно-исторический журнал. 2007. № 7. С. 35.
- ↑ 1 2 Шигин В. В. О забытых флотоводцах // Морской сборник. 2011. № 3. С. 91-92.
- ↑ 1 2 Черушев Н. С. История репрессий на флоте в 1930-х годах // Военно-исторический журнал. 2012. № 1. С. 74.
- ↑ Свиридов М. И., Дараган К. А. К 60-летию со дня рождения доцента С. С. Близниченко // Военно-исторический архив. 2011. № 6. С. 12
- ↑ Свиридов М. И., Дараган К. А. К 60-летию со дня рождения доцента С. С. Близниченко // Военно-исторический архив. 2011. № 6. С. 9
- ↑ Свиридов М. И., Дараган К. А. К 60-летию со дня рождения доцента С. С. Близниченко // Военно-исторический архив. 2011. № 6. С. 7
Ссылки
- Сергей БЛИЗНИЧЕНКО [tsushima.su/forums/viewtopic.php?pid=951017#p951017монография= Флагманы флота Азовского и Черного морей и Флотоводец Иван Кожанов]. — 2010.
- Научная электронная библиотека eLIBRARY.RU [elibrary.ru/author_items.asp?authorid=77922 Статьи Близниченко Сергея Сергеевича].
- Михаил СВИРИДОВ, контр-адмирал в отставке, председатель Краснодарского регионального отделения Российского морского собрания. [old.redstar.ru/2011/05/11_05/6_01.html Биограф флагманов] // Красная звезда. — 11 Мая 2011.
- Михаил СВИРИДОВ, контр-адмирал в отставке, председатель Краснодарского регионального отделения Российского морского собрания, Сергей БЛИЗНИЧЕНКО, доцент Кубанского государственного технологического университета. [old.redstar.ru/2007/05/24_05/2_03.html Умел видеть будущее] // Красная звезда. — 24 Мая 2007.
- Сергей БЛИЗНИЧЕНКО [old.redstar.ru/2007/02/07_02/6_04.html Кронштадтский мятеж] // Красная звезда. — 7-13 февраля 2007.
- Сергей БЛИЗНИЧЕНКО [old.redstar.ru/2007/07/04_07/4_04.html Тридцатые роковые] // Красная звезда. — 4-10 июля 2007.
- Сергей БЛИЗНИЧЕНКО [old.redstar.ru/2007/07/11_07/5_02.html Тридцатые роковые] // Красная звезда. — 11-17 июля 2007.
- Сергей БЛИЗНИЧЕНКО [old.redstar.ru/2007/10/24_10/6_01.html «Вот – у ног Ерусалима, Богом сожжена...»] // Красная звезда. — 24 октября 2007.
- Сергей БЛИЗНИЧЕНКО [old.redstar.ru/2009/10/21_10/6_02.html О князе Дмитрии и его воеводе] // Красная звезда. — 14-20 октября 2009.
- Сергей БЛИЗНИЧЕНКО [old.redstar.ru/2009/10/14_10/7_02.html Ермак, князь сибирский] // Красная звезда. — 21-27 октября 2009.
- Сергей БЛИЗНИЧЕНКО [old.redstar.ru/2009/06/10_06/5_02.html Ермак, князь сибирский] // Красная звезда. — 10-16 июня 2009.
- Сергей БЛИЗНИЧЕНКО [old.redstar.ru/2008/10/08_10/6_03.html Священная страна Даария] // Красная звезда. — 8-14 октября 2008.
- Сергей БЛИЗНИЧЕНКО [old.redstar.ru/2008/12/10_12/6_01.html Путём Небесного Ирия] // Красная звезда. — 10-16 декабря 2008.
- Сергей БЛИЗНИЧЕНКО [old.redstar.ru/2008/12/17_12/6_01.html Велика ты, держава Тартарская] // Красная звезда. — 17-23 декабря 2008.
- Сергей БЛИЗНИЧЕНКО [old.redstar.ru/2007/07/18_07/6_01.html Коляды даръ, или что такое Круголет Числобога?] // Красная звезда. — 18-24 июля 2007.
- Сергей БЛИЗНИЧЕНКО [old.redstar.ru/2007/07/25_07/4_03.html 13-й всадник] // Красная звезда. — 25-31 июля 2007.
- Сергей БЛИЗНИЧЕНКО [old.redstar.ru/2007/05/30_05/5_01.html Первый нарком:взлет и падение] // Красная звезда. — 30 мая-5 июня 2007.
- Сергей БЛИЗНИЧЕНКО [old.redstar.ru/2004/05/22_05/5_03.html Гибель Арконы] // Красная звезда. — 22 мая 2004.
- Сергей БЛИЗНИЧЕНКО [old.redstar.ru/2004/09/01_09/p.html "Хорошо, что вы есть!"] // Красная звезда. — 1 сентября 2004.
- Сергей БЛИЗНИЧЕНКО [old.redstar.ru/2005/07/23_07/6_01.html Откуда пошла Земля Русская?] // Красная звезда. — 23 июля 2005.
- Сергей БЛИЗНИЧЕНКО [old.redstar.ru/2005/09/03_09/6_04.html Откуда пошла Земля Русская?] // Красная звезда. — 3 сентября 2005.
- Сергей БЛИЗНИЧЕНКО [old.redstar.ru/2006/01/14_01/6_02.html Кто идет за "Клинским"?] // Красная звезда. — 14 января 2006.
- Сергей БЛИЗНИЧЕНКО [old.redstar.ru/2006/01/19_01/4_06.html Сумеет ли Россия протрезветь?] // Красная звезда. — 19 января 2006.
- Сергей БЛИЗНИЧЕНКО [www.redstar.ru/index.php/newspaper/item/5056-pyanyim-narodom-pravit-legche "Пьяным народом править легче..."] // Красная звезда. — 5 октября 2012.
- Сергей БЛИЗНИЧЕНКО [old.redstar.ru/2007/01/24_01/6_02.html Все врут календари...] // Красная звезда. — 24-30 января 2007.
- БЛИЗНИЧЕНКО С.С. [history.milportal.ru/2011/06/proshu-menya-rasstrelyat-no-ne-bit/ Прошу меня расстрелять, но не бить // Военно-исторический журнал. 2010. № 8. С. 47-51.].
- БЛИЗНИЧЕНКО С.С. [history.milportal.ru/2011/09/ne-dat-pogibnut/ Прошу… не дать погибнуть мне и другим командирам 5-й морской бригады // Военно-исторический журнал. 2011. № 2. С. 55-60.].
- БЛИЗНИЧЕНКО С.С. [history.milportal.ru/2012/02/kozanov/ Флагман флота 2 ранга И.К.Кожанов// Военно-исторический журнал. 2012. № 1. С. 69-74.].
- БЛИЗНИЧЕНКО С.С. [history.milportal.ru/2012/05/gibel-flagmana/ Гибель флагмана в политических волнах // Военно-исторический журнал. 2012. № 4. С. 66-71.].
- БЛИЗНИЧЕНКО С.С. [voencomuezd.livejournal.com/784721.html Морская пехота на защите Донбасса в 1920 году // Морской сборник. 2012. № 8. С. 75-82.].
- БЛИЗНИЧЕНКО С.С. [history.milportal.ru/2012/08/rasstrelnyj-spisok-moskva/ Расстрельный список «Москва — Центр» не оставлял никаких надежд // Военно-исторический журнал. 2012. № 8. С. 57-63.].
- БЛИЗНИЧЕНКО С.С. [hero1914.com/wp-content/uploads/2010/10/ВИА-150-июнь.pdf «Военный заговор» на Северном флоте в 1937—1938 годах// Военно-исторический архив. 2012. № 6. С.136-159.].
- БЛИЗНИЧЕНКО С.С. [hero1914.com/wp-content/uploads/2010/10/военно-исторический-архив.pdf «Сивков А. К.: «Вы сделали из меня шпиона, таких методов следствия я не предполагал, и это вам партия не простит…» («Военный заговор» на Балтийском флоте в 1937—1938 годах) // Военно-исторический архив. 2012. № 9. С.131-166.].
- БЛИЗНИЧЕНКО С.С. [history.milportal.ru/2012/12/nachalnik-intituta/ «Начальник Института кораблестроения — хорошо образованный инженер» // Военно-исторический журнал. 2012. № 11. С. 69-73.].
- БЛИЗНИЧЕНКО С.С. [history.milportal.ru/2013/05/v-interesax-gosudarstvennoj/ «В данное время, в интересах государственной безопасности, освобождать обвиняемых… нецелесообразно» // Военно-исторический журнал. 2013. № 4. С. 54-58.].
- БЛИЗНИЧЕНКО С.С. [www.kliper2.ru/archiv/archiv-17/Dneprovskaja-flotilija.html «Антисоветский военно-фашистский заговор» на Днепровской военной флотилии в 1937-1938 годах // Военно-исторический архив. 2013. № 5. С. 40-61.].
- БЛИЗНИЧЕНКО С.С. [history.milportal.ru/2014/01/sudba-flagmana-1-ranga-i-m-ludri/ «В связи с отсутствием состава преступления». Судьба флагмана 1 ранга И. М. Лудри //Военно-исторический журнал. 2013. № 12. С. 58-64.].
- БЛИЗНИЧЕНКО С.С. [tsushima.su/forums/viewtopic.php?pid=922540#p922540 Морские силы Дальнего Востока // Морской сборник. 2014. № 6. С. 76-85.].
- БЛИЗНИЧЕНКО С.С. [history.milportal.ru/2014/08/sudba-flagmana-2-ranga-g-v-vasileva/ "Служба была целью моей жизни". Судьба флагмана 2 ранга Г.В. Васильева // Военно-исторический журнал. 2014. № 7. С. 50-55.].
- Сергей БЛИЗНИЧЕНКО, Сергей ЛАЗАРЕВ [svitoc.ru/page/articles.html/_/russia/smirnov-svetlovsky Петр Иванович Смирнов-Светловский // Вопросы истории. — 2014. — № 5. — С. 133—147.].
- Сергей БЛИЗНИЧЕНКО, Юрий ЗАЙЦЕВ [www.riatr.ru/2012/1/Russia_and_ATR_2012-1_035-047.pdf Организационные и кадровые проблемы Тихоокеанского флота СССР во второй половине 1930-х гг.// Россия и АТР. 2012. № 1. С. 35-47.].
- Сергей БЛИЗНИЧЕНКО, Юрий ЗАЙЦЕВ [www.riatr.ru/2013/4/Russia_and_ATR_2013-4_192-200.pdf О. С. Солонников, организатор морской обороны Дальнего Востока СССР в 1932—1937 гг.// Россия и АТР. 2013. № 4. С. 192—200.].
- Сергей БЛИЗНИЧЕНКО, Сергей ЛАЗАРЕВ [history.spbu.ru/NIR/NIR7/Bliznichenko_Lazarev.pdf Контр-адмирал А. П. Александров: исторический портрет на фоне эпохи // Новейшая история России. 2013. №2. С. 185-201.].
- Сергей БЛИЗНИЧЕНКО, Сергей ЛАЗАРЕВ [pnu.edu.ru/media/vestnik/articles/910.pdf Политические репрессии профессорско-преподавательского состава Военно-морской академии в 1920-х годах // Вестник ТОГУ. Июнь, 2013. № 2 (29). С. 293—302.].
- Сергей БЛИЗНИЧЕНКО, Сергей ЛАЗАРЕВ [histvestnik.psu.ru/PDF/20121/21.pdf «Чистка» в Военно-морской академии в 1937-1938 гг. // Вестник Пермского университета. Серия: История. Выпуск № 1-18 / 2012. С. 201-210.].
- Сергей БЛИЗНИЧЕНКО, Сергей ЛАЗАРЕВ [cyberleninka.ru/article/n/repressii-v-voenno-morskom-inzhenernom-uchilische-imeni-f-e-dzerzhinskogo-v-1930-e-gg.pdf Борьба с «космополитами» в военно-морских академиях (1947—1953 гг.) // Известия Тульского государственного университета. Гуманитарные науки. Выпуск 3. Тула: Изд-во Тульского государственного университета, 2012. С. 111—120.].
- Сергей БЛИЗНИЧЕНКО, Сергей ЛАЗАРЕВ [www.iie-uran.ru/doc/45/72-81.pdf Судьба командно-начальствующего и преподавательского состава Черноморского высшего военно-морского училища (1937-1941)// Вестник Уральского отделения РАН. 2013. № 3 (45). С. 72—81.].
- Сергей БЛИЗНИЧЕНКО, Сергей ЛАЗАРЕВ [cyberleninka.ru/article/n/politicheskie-repressii-protiv-nauchnyh-kadrov-sluzhby-svyazi-voenno-morskih-sil Политические репрессии против научных кадров Службы связи Военно-Морских Сил // Научные ведомости Белгородского государственного университета. Серия: История. Политология. Экономика. Информатика. 2014. Т. 32. № 21. С. 117-124.].
- Сергей БЛИЗНИЧЕНКО, Сергей ЛАЗАРЕВ [cyberleninka.ru/article/n/repressii-v-voenno-morskom-inzhenernom-uchilische-imeni-f-e-dzerzhinskogo-v-1930-e-gg.pdf Репрессии в Военно-морском инженерном училище имени Ф. Э. Дзержинского в 1930-е гг. // Новейшая история России. 2014. № 1 (09). С. 124—139.].
- БЛИЗНИЧЕНКО С.С. [tsushima.su/forums/viewtopic.php?pid=982734#p982734 "Отчим за границей... Брат за границей". Эти обстоятельства сыграли отягчающую роль в судьбе флагмана 2 ранга Г.Г. Виноградского, обвиненного в создании на Балтийском флоте монархической офицерской организации // Военно-исторический журнал. № 7. 2015. С. 71-77.].
- БЛИЗНИЧЕНКО С.С. [tsushima.su/forums/viewtopic.php?pid=982734#p982734 Практическое плавание гардемарин на Тихом океане в 1917-1918 годах // Морской сборник. 2015. № 7. С. 75-85.].
- БЛИЗНИЧЕНКО С.С. [history.milportal.ru/2015/12/sudba-voenno-morskogo-attashe-sssr-l-v-ancipo-chikunskogo/ "Лишить...звания... и подвергнуть высшей мере уголовного наказания". Судьба военно-морского атташе СССР Л.В. Анципо-Чикунского // Военно-исторический журнал. № 11. 2015. С. 71-74.].
- Татьяна ДУНАЕВА [www.youtube.com/watch?feature=player_detailpage&v=8AHpDFAH_AI "Звезда Кубани"= Фильм Флотоводец Иван Кожанов]. — 28 сентября 2009.
- БЛИЗНИЧЕНКО С.С., НАЗАРЕНКО И.В., ЖУРАВЛЕВА С.Н. [bankpatentov.ru/node/582039 Устройство для определения коэффициента сцепления колеса транспортного средства с дорожным покрытием при торможении в режиме антиблокировки. Патент на изобретение SU 1823834].
- БЛИЗНИЧЕНКО С.С., НАЗАРЕНКО И.В., ЖУРАВЛЕВА С.Н. [www.freepatent.ru/patents/2006397 Способ определения коэффициента сцепления колес транспортного средства с дорожным покрытием при торможении в режиме антиблокировки. Патент на изобретение RUS 2006397].
- БЛИЗНИЧЕНКО С.С., ЖЕЛТКО А.Ч., ЖЕЛТКО С.Ч. [www.freepatent.ru/patents/2109874 Способ определения неровностей дорожных и аэродромных покрытий. Патент на изобретение RUS 2109874].
- БЛИЗНИЧЕНКО С.С., ШЕВЧЕНКО А.А. [pstu.ru/files/file/ADF/dop/html/t3r1s13.html Проблема обеспечения долговечности дорожных одежд региональных автомобильных дорог на Кубани //Материалы международной научно-практической конференции «Инновации в транспортном комплексе. Безопасность движения. Охрана окружающей среды». г. Пермь, 28-29 октября 2010 г. Т. 3 «Инновации в транспортном строительстве». — Пермь: ФГБОУ ВПО «Пермский национальный исследовательский политехнический ун-т», 2010. — С. 51-55.].
- БЛИЗНИЧЕНКО С.С., КИРИЙ В.В. [studik.net/obespechenie-udobstva-i-bezopasnosti-dvizheniya-transportnyx-potokov-na-gornyx-dorogax-chernomorskogo-poberezhya-krasnodarskogo-kraya/ Обеспечение удобства и безопасности движения транспортных потоков на горных дорогах Черноморского побережья Краснодарского края //Безопасность движения в олимпийском Сочи: Материалы Российско-германской междунар. науч.-практ. конф. в рамках программы «Российско-Германский Год Науки». 23-24 мая 2011 г. /Сочинский филиал МАДИ — Сочи. — Саратов: Изд-во «КУБиК», 2011. С. 15-16.].
- БЛИЗНИЧЕНКО С.С. [konferenciya.seluk.ru/9stroitelstvo/883569-1-modernizaciya-nauchnie-issledovaniya-transportnom-komplekse-materiali-mezhdunarodnoy-nauchno-prakticheskoy-konferencii-pos.php Теоретические основы совершенствования метода коэффициентов аварийности //Модернизация и научные исследования в транспортном комплексе. 2012. Т. 2. С. 316—320.].
- БЛИЗНИЧЕНКО С.С.. КРАПИВИНА Е.А., ОВЕТЧЕНКО А.Р. [konferenciya.seluk.ru/9stroitelstvo/883569-1-modernizaciya-nauchnie-issledovaniya-transportnom-komplekse-materiali-mezhdunarodnoy-nauchno-prakticheskoy-konferencii-pos.php Уточнение значений некоторых частных коэффициентов аварийности//Модернизация и научные исследования в транспортном комплексе. 2012. Т. 2. С. 321—326.].
- БЛИЗНИЧЕНКО С.С. [vps-1011752-796.host4g.ru/attachments/oi_sb.pdf Развитие и модернизация улично-дорожной сети Краснодара с учетом особенностей организации и проведения массовых мероприятий международного значения // Материалы международной научно-практической конференции «Развитие и модернизация улично-дорожной сети (УДС)крупных городов с учетом особенностей организации и проведения массовых мероприятий международного значения (в рамках подготовки к чемпионату мира по футболу 2018 г.)». 17-19 сентября 2014 г., Волгоград. — Волгоград: Издательство ФГБОУ ВПО «Волгоградский государственный архитектурно-строительный ун-т», 2014. — С. 11—15.].
- БЛИЗНИЧЕНКО С.С., МОСКОЛЕНКО Г.С. [www.rgsu.ru/upload/medialibrary/7fa/СТРОИТЕЛЬСТВО.%20ДОРОГИ.%20ТРАНСПОРТ.pdf Развитие дорожно-мостового хозяйства Краснодара на альтернативной основе // «Строительство-2014». Строительство. Дороги. Транспорт: материалы Международной научно-практической конференции. — Ростов н/Д: Рост. гос. строит. ун-т, 2014. С. 14 —16.].
- БЛИЗНИЧЕНКО С.С., БАРАБАШОВ Д.А. [www.rgsu.ru/upload/medialibrary/7fa/СТРОИТЕЛЬСТВО.%20ДОРОГИ.%20ТРАНСПОРТ.pdf Ландшафтное проектирование автомобильных дорог в предгорьях с учетом психофизиологии водителя // «Строительство-2014». Строительство. Дороги. Транспорт: материалы Международной научно-практической конференции. — Ростов н/Д: Рост. гос. строит. ун-т, 2014. С. 16 —18.].
- БЛИЗНИЧЕНКО С.С., КОПЫТОВ А.Е. [www.rgsu.ru/upload/medialibrary/7fa/СТРОИТЕЛЬСТВО.%20ДОРОГИ.%20ТРАНСПОРТ.pdf Обеспечение внутренней гармоничности трасс автомобильных дорог в предгорьях // «Строительство-2014». Строительство. Дороги. Транспорт: материалы Международной научно-практической конференции. — Ростов н/Д: Рост. гос. строит. ун-т, 2014. С. 18—20.].
- БЛИЗНИЧЕНКО С.С., САВЧЕНКО О.Ю. [www.rgsu.ru/upload/medialibrary/7fa/СТРОИТЕЛЬСТВО.%20ДОРОГИ.%20ТРАНСПОРТ.pdf Математическая модель предгорного рельефа местности для целей ландшафтного проектирования автомобильных дорог // «Строительство-2014». Строительство. Дороги. Транспорт: материалы Международной научно-практической конференции. — Ростов н/Д: Рост. гос. строит. ун-т, 2014. С. 20—22.].
Отрывок, характеризующий Близниченко, Сергей Сергеевич
– Mon cher, [Дорогой мой,] даже в этом деле вы не минуете Михаил Михайловича. C'est le grand faiseur. [Всё делается им.] Я скажу ему. Он обещался приехать вечером…– Какое же дело Сперанскому до военных уставов? – спросил князь Андрей.
Кочубей, улыбнувшись, покачал головой, как бы удивляясь наивности Болконского.
– Мы с ним говорили про вас на днях, – продолжал Кочубей, – о ваших вольных хлебопашцах…
– Да, это вы, князь, отпустили своих мужиков? – сказал Екатерининский старик, презрительно обернувшись на Болконского.
– Маленькое именье ничего не приносило дохода, – отвечал Болконский, чтобы напрасно не раздражать старика, стараясь смягчить перед ним свой поступок.
– Vous craignez d'etre en retard, [Боитесь опоздать,] – сказал старик, глядя на Кочубея.
– Я одного не понимаю, – продолжал старик – кто будет землю пахать, коли им волю дать? Легко законы писать, а управлять трудно. Всё равно как теперь, я вас спрашиваю, граф, кто будет начальником палат, когда всем экзамены держать?
– Те, кто выдержат экзамены, я думаю, – отвечал Кочубей, закидывая ногу на ногу и оглядываясь.
– Вот у меня служит Пряничников, славный человек, золото человек, а ему 60 лет, разве он пойдет на экзамены?…
– Да, это затруднительно, понеже образование весьма мало распространено, но… – Граф Кочубей не договорил, он поднялся и, взяв за руку князя Андрея, пошел навстречу входящему высокому, лысому, белокурому человеку, лет сорока, с большим открытым лбом и необычайной, странной белизной продолговатого лица. На вошедшем был синий фрак, крест на шее и звезда на левой стороне груди. Это был Сперанский. Князь Андрей тотчас узнал его и в душе его что то дрогнуло, как это бывает в важные минуты жизни. Было ли это уважение, зависть, ожидание – он не знал. Вся фигура Сперанского имела особенный тип, по которому сейчас можно было узнать его. Ни у кого из того общества, в котором жил князь Андрей, он не видал этого спокойствия и самоуверенности неловких и тупых движений, ни у кого он не видал такого твердого и вместе мягкого взгляда полузакрытых и несколько влажных глаз, не видал такой твердости ничего незначащей улыбки, такого тонкого, ровного, тихого голоса, и, главное, такой нежной белизны лица и особенно рук, несколько широких, но необыкновенно пухлых, нежных и белых. Такую белизну и нежность лица князь Андрей видал только у солдат, долго пробывших в госпитале. Это был Сперанский, государственный секретарь, докладчик государя и спутник его в Эрфурте, где он не раз виделся и говорил с Наполеоном.
Сперанский не перебегал глазами с одного лица на другое, как это невольно делается при входе в большое общество, и не торопился говорить. Он говорил тихо, с уверенностью, что будут слушать его, и смотрел только на то лицо, с которым говорил.
Князь Андрей особенно внимательно следил за каждым словом и движением Сперанского. Как это бывает с людьми, особенно с теми, которые строго судят своих ближних, князь Андрей, встречаясь с новым лицом, особенно с таким, как Сперанский, которого он знал по репутации, всегда ждал найти в нем полное совершенство человеческих достоинств.
Сперанский сказал Кочубею, что жалеет о том, что не мог приехать раньше, потому что его задержали во дворце. Он не сказал, что его задержал государь. И эту аффектацию скромности заметил князь Андрей. Когда Кочубей назвал ему князя Андрея, Сперанский медленно перевел свои глаза на Болконского с той же улыбкой и молча стал смотреть на него.
– Я очень рад с вами познакомиться, я слышал о вас, как и все, – сказал он.
Кочубей сказал несколько слов о приеме, сделанном Болконскому Аракчеевым. Сперанский больше улыбнулся.
– Директором комиссии военных уставов мой хороший приятель – господин Магницкий, – сказал он, договаривая каждый слог и каждое слово, – и ежели вы того пожелаете, я могу свести вас с ним. (Он помолчал на точке.) Я надеюсь, что вы найдете в нем сочувствие и желание содействовать всему разумному.
Около Сперанского тотчас же составился кружок и тот старик, который говорил о своем чиновнике, Пряничникове, тоже с вопросом обратился к Сперанскому.
Князь Андрей, не вступая в разговор, наблюдал все движения Сперанского, этого человека, недавно ничтожного семинариста и теперь в руках своих, – этих белых, пухлых руках, имевшего судьбу России, как думал Болконский. Князя Андрея поразило необычайное, презрительное спокойствие, с которым Сперанский отвечал старику. Он, казалось, с неизмеримой высоты обращал к нему свое снисходительное слово. Когда старик стал говорить слишком громко, Сперанский улыбнулся и сказал, что он не может судить о выгоде или невыгоде того, что угодно было государю.
Поговорив несколько времени в общем кругу, Сперанский встал и, подойдя к князю Андрею, отозвал его с собой на другой конец комнаты. Видно было, что он считал нужным заняться Болконским.
– Я не успел поговорить с вами, князь, среди того одушевленного разговора, в который был вовлечен этим почтенным старцем, – сказал он, кротко презрительно улыбаясь и этой улыбкой как бы признавая, что он вместе с князем Андреем понимает ничтожность тех людей, с которыми он только что говорил. Это обращение польстило князю Андрею. – Я вас знаю давно: во первых, по делу вашему о ваших крестьянах, это наш первый пример, которому так желательно бы было больше последователей; а во вторых, потому что вы один из тех камергеров, которые не сочли себя обиженными новым указом о придворных чинах, вызывающим такие толки и пересуды.
– Да, – сказал князь Андрей, – отец не хотел, чтобы я пользовался этим правом; я начал службу с нижних чинов.
– Ваш батюшка, человек старого века, очевидно стоит выше наших современников, которые так осуждают эту меру, восстановляющую только естественную справедливость.
– Я думаю однако, что есть основание и в этих осуждениях… – сказал князь Андрей, стараясь бороться с влиянием Сперанского, которое он начинал чувствовать. Ему неприятно было во всем соглашаться с ним: он хотел противоречить. Князь Андрей, обыкновенно говоривший легко и хорошо, чувствовал теперь затруднение выражаться, говоря с Сперанским. Его слишком занимали наблюдения над личностью знаменитого человека.
– Основание для личного честолюбия может быть, – тихо вставил свое слово Сперанский.
– Отчасти и для государства, – сказал князь Андрей.
– Как вы разумеете?… – сказал Сперанский, тихо опустив глаза.
– Я почитатель Montesquieu, – сказал князь Андрей. – И его мысль о том, что le рrincipe des monarchies est l'honneur, me parait incontestable. Certains droits еt privileges de la noblesse me paraissent etre des moyens de soutenir ce sentiment. [основа монархий есть честь, мне кажется несомненной. Некоторые права и привилегии дворянства мне кажутся средствами для поддержания этого чувства.]
Улыбка исчезла на белом лице Сперанского и физиономия его много выиграла от этого. Вероятно мысль князя Андрея показалась ему занимательною.
– Si vous envisagez la question sous ce point de vue, [Если вы так смотрите на предмет,] – начал он, с очевидным затруднением выговаривая по французски и говоря еще медленнее, чем по русски, но совершенно спокойно. Он сказал, что честь, l'honneur, не может поддерживаться преимуществами вредными для хода службы, что честь, l'honneur, есть или: отрицательное понятие неделанья предосудительных поступков, или известный источник соревнования для получения одобрения и наград, выражающих его.
Доводы его были сжаты, просты и ясны.
Институт, поддерживающий эту честь, источник соревнования, есть институт, подобный Legion d'honneur [Ордену почетного легиона] великого императора Наполеона, не вредящий, а содействующий успеху службы, а не сословное или придворное преимущество.
– Я не спорю, но нельзя отрицать, что придворное преимущество достигло той же цели, – сказал князь Андрей: – всякий придворный считает себя обязанным достойно нести свое положение.
– Но вы им не хотели воспользоваться, князь, – сказал Сперанский, улыбкой показывая, что он, неловкий для своего собеседника спор, желает прекратить любезностью. – Ежели вы мне сделаете честь пожаловать ко мне в среду, – прибавил он, – то я, переговорив с Магницким, сообщу вам то, что может вас интересовать, и кроме того буду иметь удовольствие подробнее побеседовать с вами. – Он, закрыв глаза, поклонился, и a la francaise, [на французский манер,] не прощаясь, стараясь быть незамеченным, вышел из залы.
Первое время своего пребыванья в Петербурге, князь Андрей почувствовал весь свой склад мыслей, выработавшийся в его уединенной жизни, совершенно затемненным теми мелкими заботами, которые охватили его в Петербурге.
С вечера, возвращаясь домой, он в памятной книжке записывал 4 или 5 необходимых визитов или rendez vous [свиданий] в назначенные часы. Механизм жизни, распоряжение дня такое, чтобы везде поспеть во время, отнимали большую долю самой энергии жизни. Он ничего не делал, ни о чем даже не думал и не успевал думать, а только говорил и с успехом говорил то, что он успел прежде обдумать в деревне.
Он иногда замечал с неудовольствием, что ему случалось в один и тот же день, в разных обществах, повторять одно и то же. Но он был так занят целые дни, что не успевал подумать о том, что он ничего не думал.
Сперанский, как в первое свидание с ним у Кочубея, так и потом в середу дома, где Сперанский с глазу на глаз, приняв Болконского, долго и доверчиво говорил с ним, сделал сильное впечатление на князя Андрея.
Князь Андрей такое огромное количество людей считал презренными и ничтожными существами, так ему хотелось найти в другом живой идеал того совершенства, к которому он стремился, что он легко поверил, что в Сперанском он нашел этот идеал вполне разумного и добродетельного человека. Ежели бы Сперанский был из того же общества, из которого был князь Андрей, того же воспитания и нравственных привычек, то Болконский скоро бы нашел его слабые, человеческие, не геройские стороны, но теперь этот странный для него логический склад ума тем более внушал ему уважения, что он не вполне понимал его. Кроме того, Сперанский, потому ли что он оценил способности князя Андрея, или потому что нашел нужным приобресть его себе, Сперанский кокетничал перед князем Андреем своим беспристрастным, спокойным разумом и льстил князю Андрею той тонкой лестью, соединенной с самонадеянностью, которая состоит в молчаливом признавании своего собеседника с собою вместе единственным человеком, способным понимать всю глупость всех остальных, и разумность и глубину своих мыслей.
Во время длинного их разговора в середу вечером, Сперанский не раз говорил: «У нас смотрят на всё, что выходит из общего уровня закоренелой привычки…» или с улыбкой: «Но мы хотим, чтоб и волки были сыты и овцы целы…» или: «Они этого не могут понять…» и всё с таким выраженьем, которое говорило: «Мы: вы да я, мы понимаем, что они и кто мы ».
Этот первый, длинный разговор с Сперанским только усилил в князе Андрее то чувство, с которым он в первый раз увидал Сперанского. Он видел в нем разумного, строго мыслящего, огромного ума человека, энергией и упорством достигшего власти и употребляющего ее только для блага России. Сперанский в глазах князя Андрея был именно тот человек, разумно объясняющий все явления жизни, признающий действительным только то, что разумно, и ко всему умеющий прилагать мерило разумности, которым он сам так хотел быть. Всё представлялось так просто, ясно в изложении Сперанского, что князь Андрей невольно соглашался с ним во всем. Ежели он возражал и спорил, то только потому, что хотел нарочно быть самостоятельным и не совсем подчиняться мнениям Сперанского. Всё было так, всё было хорошо, но одно смущало князя Андрея: это был холодный, зеркальный, не пропускающий к себе в душу взгляд Сперанского, и его белая, нежная рука, на которую невольно смотрел князь Андрей, как смотрят обыкновенно на руки людей, имеющих власть. Зеркальный взгляд и нежная рука эта почему то раздражали князя Андрея. Неприятно поражало князя Андрея еще слишком большое презрение к людям, которое он замечал в Сперанском, и разнообразность приемов в доказательствах, которые он приводил в подтверждение своих мнений. Он употреблял все возможные орудия мысли, исключая сравнения, и слишком смело, как казалось князю Андрею, переходил от одного к другому. То он становился на почву практического деятеля и осуждал мечтателей, то на почву сатирика и иронически подсмеивался над противниками, то становился строго логичным, то вдруг поднимался в область метафизики. (Это последнее орудие доказательств он особенно часто употреблял.) Он переносил вопрос на метафизические высоты, переходил в определения пространства, времени, мысли и, вынося оттуда опровержения, опять спускался на почву спора.
Вообще главная черта ума Сперанского, поразившая князя Андрея, была несомненная, непоколебимая вера в силу и законность ума. Видно было, что никогда Сперанскому не могла притти в голову та обыкновенная для князя Андрея мысль, что нельзя всё таки выразить всего того, что думаешь, и никогда не приходило сомнение в том, что не вздор ли всё то, что я думаю и всё то, во что я верю? И этот то особенный склад ума Сперанского более всего привлекал к себе князя Андрея.
Первое время своего знакомства с Сперанским князь Андрей питал к нему страстное чувство восхищения, похожее на то, которое он когда то испытывал к Бонапарте. То обстоятельство, что Сперанский был сын священника, которого можно было глупым людям, как это и делали многие, пошло презирать в качестве кутейника и поповича, заставляло князя Андрея особенно бережно обходиться с своим чувством к Сперанскому, и бессознательно усиливать его в самом себе.
В тот первый вечер, который Болконский провел у него, разговорившись о комиссии составления законов, Сперанский с иронией рассказывал князю Андрею о том, что комиссия законов существует 150 лет, стоит миллионы и ничего не сделала, что Розенкампф наклеил ярлычки на все статьи сравнительного законодательства. – И вот и всё, за что государство заплатило миллионы! – сказал он.
– Мы хотим дать новую судебную власть Сенату, а у нас нет законов. Поэтому то таким людям, как вы, князь, грех не служить теперь.
Князь Андрей сказал, что для этого нужно юридическое образование, которого он не имеет.
– Да его никто не имеет, так что же вы хотите? Это circulus viciosus, [заколдованный круг,] из которого надо выйти усилием.
Через неделю князь Андрей был членом комиссии составления воинского устава, и, чего он никак не ожидал, начальником отделения комиссии составления вагонов. По просьбе Сперанского он взял первую часть составляемого гражданского уложения и, с помощью Code Napoleon и Justiniani, [Кодекса Наполеона и Юстиниана,] работал над составлением отдела: Права лиц.
Года два тому назад, в 1808 году, вернувшись в Петербург из своей поездки по имениям, Пьер невольно стал во главе петербургского масонства. Он устроивал столовые и надгробные ложи, вербовал новых членов, заботился о соединении различных лож и о приобретении подлинных актов. Он давал свои деньги на устройство храмин и пополнял, на сколько мог, сборы милостыни, на которые большинство членов были скупы и неаккуратны. Он почти один на свои средства поддерживал дом бедных, устроенный орденом в Петербурге. Жизнь его между тем шла по прежнему, с теми же увлечениями и распущенностью. Он любил хорошо пообедать и выпить, и, хотя и считал это безнравственным и унизительным, не мог воздержаться от увеселений холостых обществ, в которых он участвовал.
В чаду своих занятий и увлечений Пьер однако, по прошествии года, начал чувствовать, как та почва масонства, на которой он стоял, тем более уходила из под его ног, чем тверже он старался стать на ней. Вместе с тем он чувствовал, что чем глубже уходила под его ногами почва, на которой он стоял, тем невольнее он был связан с ней. Когда он приступил к масонству, он испытывал чувство человека, доверчиво становящего ногу на ровную поверхность болота. Поставив ногу, он провалился. Чтобы вполне увериться в твердости почвы, на которой он стоял, он поставил другую ногу и провалился еще больше, завяз и уже невольно ходил по колено в болоте.
Иосифа Алексеевича не было в Петербурге. (Он в последнее время отстранился от дел петербургских лож и безвыездно жил в Москве.) Все братья, члены лож, были Пьеру знакомые в жизни люди и ему трудно было видеть в них только братьев по каменьщичеству, а не князя Б., не Ивана Васильевича Д., которых он знал в жизни большею частию как слабых и ничтожных людей. Из под масонских фартуков и знаков он видел на них мундиры и кресты, которых они добивались в жизни. Часто, собирая милостыню и сочтя 20–30 рублей, записанных на приход, и большею частию в долг с десяти членов, из которых половина были так же богаты, как и он, Пьер вспоминал масонскую клятву о том, что каждый брат обещает отдать всё свое имущество для ближнего; и в душе его поднимались сомнения, на которых он старался не останавливаться.
Всех братьев, которых он знал, он подразделял на четыре разряда. К первому разряду он причислял братьев, не принимающих деятельного участия ни в делах лож, ни в делах человеческих, но занятых исключительно таинствами науки ордена, занятых вопросами о тройственном наименовании Бога, или о трех началах вещей, сере, меркурии и соли, или о значении квадрата и всех фигур храма Соломонова. Пьер уважал этот разряд братьев масонов, к которому принадлежали преимущественно старые братья, и сам Иосиф Алексеевич, по мнению Пьера, но не разделял их интересов. Сердце его не лежало к мистической стороне масонства.
Ко второму разряду Пьер причислял себя и себе подобных братьев, ищущих, колеблющихся, не нашедших еще в масонстве прямого и понятного пути, но надеющихся найти его.
К третьему разряду он причислял братьев (их было самое большое число), не видящих в масонстве ничего, кроме внешней формы и обрядности и дорожащих строгим исполнением этой внешней формы, не заботясь о ее содержании и значении. Таковы были Виларский и даже великий мастер главной ложи.
К четвертому разряду, наконец, причислялось тоже большое количество братьев, в особенности в последнее время вступивших в братство. Это были люди, по наблюдениям Пьера, ни во что не верующие, ничего не желающие, и поступавшие в масонство только для сближения с молодыми богатыми и сильными по связям и знатности братьями, которых весьма много было в ложе.
Пьер начинал чувствовать себя неудовлетворенным своей деятельностью. Масонство, по крайней мере то масонство, которое он знал здесь, казалось ему иногда, основано было на одной внешности. Он и не думал сомневаться в самом масонстве, но подозревал, что русское масонство пошло по ложному пути и отклонилось от своего источника. И потому в конце года Пьер поехал за границу для посвящения себя в высшие тайны ордена.
Летом еще в 1809 году, Пьер вернулся в Петербург. По переписке наших масонов с заграничными было известно, что Безухий успел за границей получить доверие многих высокопоставленных лиц, проник многие тайны, был возведен в высшую степень и везет с собою многое для общего блага каменьщического дела в России. Петербургские масоны все приехали к нему, заискивая в нем, и всем показалось, что он что то скрывает и готовит.
Назначено было торжественное заседание ложи 2 го градуса, в которой Пьер обещал сообщить то, что он имеет передать петербургским братьям от высших руководителей ордена. Заседание было полно. После обыкновенных обрядов Пьер встал и начал свою речь.
– Любезные братья, – начал он, краснея и запинаясь и держа в руке написанную речь. – Недостаточно блюсти в тиши ложи наши таинства – нужно действовать… действовать. Мы находимся в усыплении, а нам нужно действовать. – Пьер взял свою тетрадь и начал читать.
«Для распространения чистой истины и доставления торжества добродетели, читал он, должны мы очистить людей от предрассудков, распространить правила, сообразные с духом времени, принять на себя воспитание юношества, соединиться неразрывными узами с умнейшими людьми, смело и вместе благоразумно преодолевать суеверие, неверие и глупость, образовать из преданных нам людей, связанных между собою единством цели и имеющих власть и силу.
«Для достижения сей цели должно доставить добродетели перевес над пороком, должно стараться, чтобы честный человек обретал еще в сем мире вечную награду за свои добродетели. Но в сих великих намерениях препятствуют нам весьма много – нынешние политические учреждения. Что же делать при таковом положении вещей? Благоприятствовать ли революциям, всё ниспровергнуть, изгнать силу силой?… Нет, мы весьма далеки от того. Всякая насильственная реформа достойна порицания, потому что ни мало не исправит зла, пока люди остаются таковы, каковы они есть, и потому что мудрость не имеет нужды в насилии.
«Весь план ордена должен быть основан на том, чтоб образовать людей твердых, добродетельных и связанных единством убеждения, убеждения, состоящего в том, чтобы везде и всеми силами преследовать порок и глупость и покровительствовать таланты и добродетель: извлекать из праха людей достойных, присоединяя их к нашему братству. Тогда только орден наш будет иметь власть – нечувствительно вязать руки покровителям беспорядка и управлять ими так, чтоб они того не примечали. Одним словом, надобно учредить всеобщий владычествующий образ правления, который распространялся бы над целым светом, не разрушая гражданских уз, и при коем все прочие правления могли бы продолжаться обыкновенным своим порядком и делать всё, кроме того только, что препятствует великой цели нашего ордена, то есть доставлению добродетели торжества над пороком. Сию цель предполагало само христианство. Оно учило людей быть мудрыми и добрыми, и для собственной своей выгоды следовать примеру и наставлениям лучших и мудрейших человеков.
«Тогда, когда всё погружено было во мраке, достаточно было, конечно, одного проповедания: новость истины придавала ей особенную силу, но ныне потребны для нас гораздо сильнейшие средства. Теперь нужно, чтобы человек, управляемый своими чувствами, находил в добродетели чувственные прелести. Нельзя искоренить страстей; должно только стараться направить их к благородной цели, и потому надобно, чтобы каждый мог удовлетворять своим страстям в пределах добродетели, и чтобы наш орден доставлял к тому средства.
«Как скоро будет у нас некоторое число достойных людей в каждом государстве, каждый из них образует опять двух других, и все они тесно между собой соединятся – тогда всё будет возможно для ордена, который втайне успел уже сделать многое ко благу человечества».
Речь эта произвела не только сильное впечатление, но и волнение в ложе. Большинство же братьев, видевшее в этой речи опасные замыслы иллюминатства, с удивившею Пьера холодностью приняло его речь. Великий мастер стал возражать Пьеру. Пьер с большим и большим жаром стал развивать свои мысли. Давно не было столь бурного заседания. Составились партии: одни обвиняли Пьера, осуждая его в иллюминатстве; другие поддерживали его. Пьера в первый раз поразило на этом собрании то бесконечное разнообразие умов человеческих, которое делает то, что никакая истина одинаково не представляется двум людям. Даже те из членов, которые казалось были на его стороне, понимали его по своему, с ограничениями, изменениями, на которые он не мог согласиться, так как главная потребность Пьера состояла именно в том, чтобы передать свою мысль другому точно так, как он сам понимал ее.
По окончании заседания великий мастер с недоброжелательством и иронией сделал Безухому замечание о его горячности и о том, что не одна любовь к добродетели, но и увлечение борьбы руководило им в споре. Пьер не отвечал ему и коротко спросил, будет ли принято его предложение. Ему сказали, что нет, и Пьер, не дожидаясь обычных формальностей, вышел из ложи и уехал домой.
На Пьера опять нашла та тоска, которой он так боялся. Он три дня после произнесения своей речи в ложе лежал дома на диване, никого не принимая и никуда не выезжая.
В это время он получил письмо от жены, которая умоляла его о свидании, писала о своей грусти по нем и о желании посвятить ему всю свою жизнь.
В конце письма она извещала его, что на днях приедет в Петербург из за границы.
Вслед за письмом в уединение Пьера ворвался один из менее других уважаемых им братьев масонов и, наведя разговор на супружеские отношения Пьера, в виде братского совета, высказал ему мысль о том, что строгость его к жене несправедлива, и что Пьер отступает от первых правил масона, не прощая кающуюся.
В это же самое время теща его, жена князя Василья, присылала за ним, умоляя его хоть на несколько минут посетить ее для переговоров о весьма важном деле. Пьер видел, что был заговор против него, что его хотели соединить с женою, и это было даже не неприятно ему в том состоянии, в котором он находился. Ему было всё равно: Пьер ничто в жизни не считал делом большой важности, и под влиянием тоски, которая теперь овладела им, он не дорожил ни своею свободою, ни своим упорством в наказании жены.
«Никто не прав, никто не виноват, стало быть и она не виновата», думал он. – Ежели Пьер не изъявил тотчас же согласия на соединение с женою, то только потому, что в состоянии тоски, в котором он находился, он не был в силах ничего предпринять. Ежели бы жена приехала к нему, он бы теперь не прогнал ее. Разве не всё равно было в сравнении с тем, что занимало Пьера, жить или не жить с женою?
Не отвечая ничего ни жене, ни теще, Пьер раз поздним вечером собрался в дорогу и уехал в Москву, чтобы повидаться с Иосифом Алексеевичем. Вот что писал Пьер в дневнике своем.
«Москва, 17 го ноября.
Сейчас только приехал от благодетеля, и спешу записать всё, что я испытал при этом. Иосиф Алексеевич живет бедно и страдает третий год мучительною болезнью пузыря. Никто никогда не слыхал от него стона, или слова ропота. С утра и до поздней ночи, за исключением часов, в которые он кушает самую простую пищу, он работает над наукой. Он принял меня милостиво и посадил на кровати, на которой он лежал; я сделал ему знак рыцарей Востока и Иерусалима, он ответил мне тем же, и с кроткой улыбкой спросил меня о том, что я узнал и приобрел в прусских и шотландских ложах. Я рассказал ему всё, как умел, передав те основания, которые я предлагал в нашей петербургской ложе и сообщил о дурном приеме, сделанном мне, и о разрыве, происшедшем между мною и братьями. Иосиф Алексеевич, изрядно помолчав и подумав, на всё это изложил мне свой взгляд, который мгновенно осветил мне всё прошедшее и весь будущий путь, предлежащий мне. Он удивил меня, спросив о том, помню ли я, в чем состоит троякая цель ордена: 1) в хранении и познании таинства; 2) в очищении и исправлении себя для воспринятия оного и 3) в исправлении рода человеческого чрез стремление к таковому очищению. Какая есть главнейшая и первая цель из этих трех? Конечно собственное исправление и очищение. Только к этой цели мы можем всегда стремиться независимо от всех обстоятельств. Но вместе с тем эта то цель и требует от нас наиболее трудов, и потому, заблуждаясь гордостью, мы, упуская эту цель, беремся либо за таинство, которое недостойны воспринять по нечистоте своей, либо беремся за исправление рода человеческого, когда сами из себя являем пример мерзости и разврата. Иллюминатство не есть чистое учение именно потому, что оно увлеклось общественной деятельностью и преисполнено гордости. На этом основании Иосиф Алексеевич осудил мою речь и всю мою деятельность. Я согласился с ним в глубине души своей. По случаю разговора нашего о моих семейных делах, он сказал мне: – Главная обязанность истинного масона, как я сказал вам, состоит в совершенствовании самого себя. Но часто мы думаем, что, удалив от себя все трудности нашей жизни, мы скорее достигнем этой цели; напротив, государь мой, сказал он мне, только в среде светских волнений можем мы достигнуть трех главных целей: 1) самопознания, ибо человек может познавать себя только через сравнение, 2) совершенствования, только борьбой достигается оно, и 3) достигнуть главной добродетели – любви к смерти. Только превратности жизни могут показать нам тщету ее и могут содействовать – нашей врожденной любви к смерти или возрождению к новой жизни. Слова эти тем более замечательны, что Иосиф Алексеевич, несмотря на свои тяжкие физические страдания, никогда не тяготится жизнию, а любит смерть, к которой он, несмотря на всю чистоту и высоту своего внутреннего человека, не чувствует еще себя достаточно готовым. Потом благодетель объяснил мне вполне значение великого квадрата мироздания и указал на то, что тройственное и седьмое число суть основание всего. Он советовал мне не отстраняться от общения с петербургскими братьями и, занимая в ложе только должности 2 го градуса, стараться, отвлекая братьев от увлечений гордости, обращать их на истинный путь самопознания и совершенствования. Кроме того для себя лично советовал мне первее всего следить за самим собою, и с этою целью дал мне тетрадь, ту самую, в которой я пишу и буду вписывать впредь все свои поступки».
«Петербург, 23 го ноября.
«Я опять живу с женой. Теща моя в слезах приехала ко мне и сказала, что Элен здесь и что она умоляет меня выслушать ее, что она невинна, что она несчастна моим оставлением, и многое другое. Я знал, что ежели я только допущу себя увидать ее, то не в силах буду более отказать ей в ее желании. В сомнении своем я не знал, к чьей помощи и совету прибегнуть. Ежели бы благодетель был здесь, он бы сказал мне. Я удалился к себе, перечел письма Иосифа Алексеевича, вспомнил свои беседы с ним, и из всего вывел то, что я не должен отказывать просящему и должен подать руку помощи всякому, тем более человеку столь связанному со мною, и должен нести крест свой. Но ежели я для добродетели простил ее, то пускай и будет мое соединение с нею иметь одну духовную цель. Так я решил и так написал Иосифу Алексеевичу. Я сказал жене, что прошу ее забыть всё старое, прошу простить мне то, в чем я мог быть виноват перед нею, а что мне прощать ей нечего. Мне радостно было сказать ей это. Пусть она не знает, как тяжело мне было вновь увидать ее. Устроился в большом доме в верхних покоях и испытываю счастливое чувство обновления».
Как и всегда, и тогда высшее общество, соединяясь вместе при дворе и на больших балах, подразделялось на несколько кружков, имеющих каждый свой оттенок. В числе их самый обширный был кружок французский, Наполеоновского союза – графа Румянцева и Caulaincourt'a. В этом кружке одно из самых видных мест заняла Элен, как только она с мужем поселилась в Петербурге. У нее бывали господа французского посольства и большое количество людей, известных своим умом и любезностью, принадлежавших к этому направлению.
Элен была в Эрфурте во время знаменитого свидания императоров, и оттуда привезла эти связи со всеми Наполеоновскими достопримечательностями Европы. В Эрфурте она имела блестящий успех. Сам Наполеон, заметив ее в театре, сказал про нее: «C'est un superbe animal». [Это прекрасное животное.] Успех ее в качестве красивой и элегантной женщины не удивлял Пьера, потому что с годами она сделалась еще красивее, чем прежде. Но удивляло его то, что за эти два года жена его успела приобрести себе репутацию
«d'une femme charmante, aussi spirituelle, que belle». [прелестной женщины, столь же умной, сколько красивой.] Известный рrince de Ligne [князь де Линь] писал ей письма на восьми страницах. Билибин приберегал свои mots [словечки], чтобы в первый раз сказать их при графине Безуховой. Быть принятым в салоне графини Безуховой считалось дипломом ума; молодые люди прочитывали книги перед вечером Элен, чтобы было о чем говорить в ее салоне, и секретари посольства, и даже посланники, поверяли ей дипломатические тайны, так что Элен была сила в некотором роде. Пьер, который знал, что она была очень глупа, с странным чувством недоуменья и страха иногда присутствовал на ее вечерах и обедах, где говорилось о политике, поэзии и философии. На этих вечерах он испытывал чувство подобное тому, которое должен испытывать фокусник, ожидая всякий раз, что вот вот обман его откроется. Но оттого ли, что для ведения такого салона именно нужна была глупость, или потому что сами обманываемые находили удовольствие в этом обмане, обман не открывался, и репутация d'une femme charmante et spirituelle так непоколебимо утвердилась за Еленой Васильевной Безуховой, что она могла говорить самые большие пошлости и глупости, и всё таки все восхищались каждым ее словом и отыскивали в нем глубокий смысл, которого она сама и не подозревала.
Пьер был именно тем самым мужем, который нужен был для этой блестящей, светской женщины. Он был тот рассеянный чудак, муж grand seigneur [большой барин], никому не мешающий и не только не портящий общего впечатления высокого тона гостиной, но, своей противоположностью изяществу и такту жены, служащий выгодным для нее фоном. Пьер, за эти два года, вследствие своего постоянного сосредоточенного занятия невещественными интересами и искреннего презрения ко всему остальному, усвоил себе в неинтересовавшем его обществе жены тот тон равнодушия, небрежности и благосклонности ко всем, который не приобретается искусственно и который потому то и внушает невольное уважение. Он входил в гостиную своей жены как в театр, со всеми был знаком, всем был одинаково рад и ко всем был одинаково равнодушен. Иногда он вступал в разговор, интересовавший его, и тогда, без соображений о том, были ли тут или нет les messieurs de l'ambassade [служащие при посольстве], шамкая говорил свои мнения, которые иногда были совершенно не в тоне настоящей минуты. Но мнение о чудаке муже de la femme la plus distinguee de Petersbourg [самой замечательной женщины в Петербурге] уже так установилось, что никто не принимал au serux [всерьез] его выходок.
В числе многих молодых людей, ежедневно бывавших в доме Элен, Борис Друбецкой, уже весьма успевший в службе, был после возвращения Элен из Эрфурта, самым близким человеком в доме Безуховых. Элен называла его mon page [мой паж] и обращалась с ним как с ребенком. Улыбка ее в отношении его была та же, как и ко всем, но иногда Пьеру неприятно было видеть эту улыбку. Борис обращался с Пьером с особенной, достойной и грустной почтительностию. Этот оттенок почтительности тоже беспокоил Пьера. Пьер так больно страдал три года тому назад от оскорбления, нанесенного ему женой, что теперь он спасал себя от возможности подобного оскорбления во первых тем, что он не был мужем своей жены, во вторых тем, что он не позволял себе подозревать.
– Нет, теперь сделавшись bas bleu [синим чулком], она навсегда отказалась от прежних увлечений, – говорил он сам себе. – Не было примера, чтобы bas bleu имели сердечные увлечения, – повторял он сам себе неизвестно откуда извлеченное правило, которому несомненно верил. Но, странное дело, присутствие Бориса в гостиной жены (а он был почти постоянно), физически действовало на Пьера: оно связывало все его члены, уничтожало бессознательность и свободу его движений.
– Такая странная антипатия, – думал Пьер, – а прежде он мне даже очень нравился.
В глазах света Пьер был большой барин, несколько слепой и смешной муж знаменитой жены, умный чудак, ничего не делающий, но и никому не вредящий, славный и добрый малый. В душе же Пьера происходила за всё это время сложная и трудная работа внутреннего развития, открывшая ему многое и приведшая его ко многим духовным сомнениям и радостям.
Он продолжал свой дневник, и вот что он писал в нем за это время:
«24 ro ноября.
«Встал в восемь часов, читал Св. Писание, потом пошел к должности (Пьер по совету благодетеля поступил на службу в один из комитетов), возвратился к обеду, обедал один (у графини много гостей, мне неприятных), ел и пил умеренно и после обеда списывал пиесы для братьев. Ввечеру сошел к графине и рассказал смешную историю о Б., и только тогда вспомнил, что этого не должно было делать, когда все уже громко смеялись.
«Ложусь спать с счастливым и спокойным духом. Господи Великий, помоги мне ходить по стезям Твоим, 1) побеждать часть гневну – тихостью, медлением, 2) похоть – воздержанием и отвращением, 3) удаляться от суеты, но не отлучать себя от а) государственных дел службы, b) от забот семейных, с) от дружеских сношений и d) экономических занятий».
«27 го ноября.
«Встал поздно и проснувшись долго лежал на постели, предаваясь лени. Боже мой! помоги мне и укрепи меня, дабы я мог ходить по путям Твоим. Читал Св. Писание, но без надлежащего чувства. Пришел брат Урусов, беседовали о суетах мира. Рассказывал о новых предначертаниях государя. Я начал было осуждать, но вспомнил о своих правилах и слова благодетеля нашего о том, что истинный масон должен быть усердным деятелем в государстве, когда требуется его участие, и спокойным созерцателем того, к чему он не призван. Язык мой – враг мой. Посетили меня братья Г. В. и О., была приуготовительная беседа для принятия нового брата. Они возлагают на меня обязанность ритора. Чувствую себя слабым и недостойным. Потом зашла речь об объяснении семи столбов и ступеней храма. 7 наук, 7 добродетелей, 7 пороков, 7 даров Святого Духа. Брат О. был очень красноречив. Вечером совершилось принятие. Новое устройство помещения много содействовало великолепию зрелища. Принят был Борис Друбецкой. Я предлагал его, я и был ритором. Странное чувство волновало меня во всё время моего пребывания с ним в темной храмине. Я застал в себе к нему чувство ненависти, которое я тщетно стремлюсь преодолеть. И потому то я желал бы истинно спасти его от злого и ввести его на путь истины, но дурные мысли о нем не оставляли меня. Мне думалось, что его цель вступления в братство состояла только в желании сблизиться с людьми, быть в фаворе у находящихся в нашей ложе. Кроме тех оснований, что он несколько раз спрашивал, не находится ли в нашей ложе N. и S. (на что я не мог ему отвечать), кроме того, что он по моим наблюдениям не способен чувствовать уважения к нашему святому Ордену и слишком занят и доволен внешним человеком, чтобы желать улучшения духовного, я не имел оснований сомневаться в нем; но он мне казался неискренним, и всё время, когда я стоял с ним с глазу на глаз в темной храмине, мне казалось, что он презрительно улыбается на мои слова, и хотелось действительно уколоть его обнаженную грудь шпагой, которую я держал, приставленною к ней. Я не мог быть красноречив и не мог искренно сообщить своего сомнения братьям и великому мастеру. Великий Архитектон природы, помоги мне находить истинные пути, выводящие из лабиринта лжи».
После этого в дневнике было пропущено три листа, и потом было написано следующее:
«Имел поучительный и длинный разговор наедине с братом В., который советовал мне держаться брата А. Многое, хотя и недостойному, мне было открыто. Адонаи есть имя сотворившего мир. Элоим есть имя правящего всем. Третье имя, имя поизрекаемое, имеющее значение Всего . Беседы с братом В. подкрепляют, освежают и утверждают меня на пути добродетели. При нем нет места сомнению. Мне ясно различие бедного учения наук общественных с нашим святым, всё обнимающим учением. Науки человеческие всё подразделяют – чтобы понять, всё убивают – чтобы рассмотреть. В святой науке Ордена всё едино, всё познается в своей совокупности и жизни. Троица – три начала вещей – сера, меркурий и соль. Сера елейного и огненного свойства; она в соединении с солью, огненностью своей возбуждает в ней алкание, посредством которого притягивает меркурий, схватывает его, удерживает и совокупно производит отдельные тела. Меркурий есть жидкая и летучая духовная сущность – Христос, Дух Святой, Он».
«3 го декабря.
«Проснулся поздно, читал Св. Писание, но был бесчувствен. После вышел и ходил по зале. Хотел размышлять, но вместо того воображение представило одно происшествие, бывшее четыре года тому назад. Господин Долохов, после моей дуэли встретясь со мной в Москве, сказал мне, что он надеется, что я пользуюсь теперь полным душевным спокойствием, несмотря на отсутствие моей супруги. Я тогда ничего не отвечал. Теперь я припомнил все подробности этого свидания и в душе своей говорил ему самые злобные слова и колкие ответы. Опомнился и бросил эту мысль только тогда, когда увидал себя в распалении гнева; но недостаточно раскаялся в этом. После пришел Борис Друбецкой и стал рассказывать разные приключения; я же с самого его прихода сделался недоволен его посещением и сказал ему что то противное. Он возразил. Я вспыхнул и наговорил ему множество неприятного и даже грубого. Он замолчал и я спохватился только тогда, когда было уже поздно. Боже мой, я совсем не умею с ним обходиться. Этому причиной мое самолюбие. Я ставлю себя выше его и потому делаюсь гораздо его хуже, ибо он снисходителен к моим грубостям, а я напротив того питаю к нему презрение. Боже мой, даруй мне в присутствии его видеть больше мою мерзость и поступать так, чтобы и ему это было полезно. После обеда заснул и в то время как засыпал, услыхал явственно голос, сказавший мне в левое ухо: – „Твой день“.
«Я видел во сне, что иду я в темноте, и вдруг окружен собаками, но иду без страха; вдруг одна небольшая схватила меня за левое стегно зубами и не выпускает. Я стал давить ее руками. И только что я оторвал ее, как другая, еще большая, стала грызть меня. Я стал поднимать ее и чем больше поднимал, тем она становилась больше и тяжеле. И вдруг идет брат А. и взяв меня под руку, повел с собою и привел к зданию, для входа в которое надо было пройти по узкой доске. Я ступил на нее и доска отогнулась и упала, и я стал лезть на забор, до которого едва достигал руками. После больших усилий я перетащил свое тело так, что ноги висели на одной, а туловище на другой стороне. Я оглянулся и увидал, что брат А. стоит на заборе и указывает мне на большую аллею и сад, и в саду большое и прекрасное здание. Я проснулся. Господи, Великий Архитектон природы! помоги мне оторвать от себя собак – страстей моих и последнюю из них, совокупляющую в себе силы всех прежних, и помоги мне вступить в тот храм добродетели, коего лицезрения я во сне достигнул».
«7 го декабря.
«Видел сон, будто Иосиф Алексеевич в моем доме сидит, я рад очень, и желаю угостить его. Будто я с посторонними неумолчно болтаю и вдруг вспомнил, что это ему не может нравиться, и желаю к нему приблизиться и его обнять. Но только что приблизился, вижу, что лицо его преобразилось, стало молодое, и он мне тихо что то говорит из ученья Ордена, так тихо, что я не могу расслышать. Потом, будто, вышли мы все из комнаты, и что то тут случилось мудреное. Мы сидели или лежали на полу. Он мне что то говорил. А мне будто захотелось показать ему свою чувствительность и я, не вслушиваясь в его речи, стал себе воображать состояние своего внутреннего человека и осенившую меня милость Божию. И появились у меня слезы на глазах, и я был доволен, что он это приметил. Но он взглянул на меня с досадой и вскочил, пресекши свой разговор. Я обробел и спросил, не ко мне ли сказанное относилось; но он ничего не отвечал, показал мне ласковый вид, и после вдруг очутились мы в спальне моей, где стоит двойная кровать. Он лег на нее на край, и я будто пылал к нему желанием ласкаться и прилечь тут же. И он будто у меня спрашивает: „Скажите по правде, какое вы имеете главное пристрастие? Узнали ли вы его? Я думаю, что вы уже его узнали“. Я, смутившись сим вопросом, отвечал, что лень мое главное пристрастие. Он недоверчиво покачал головой. И я ему, еще более смутившись, отвечал, что я, хотя и живу с женою, по его совету, но не как муж жены своей. На это он возразил, что не должно жену лишать своей ласки, дал чувствовать, что в этом была моя обязанность. Но я отвечал, что я стыжусь этого, и вдруг всё скрылось. И я проснулся, и нашел в мыслях своих текст Св. Писания: Живот бе свет человеком, и свет во тме светит и тма его не объят . Лицо у Иосифа Алексеевича было моложавое и светлое. В этот день получил письмо от благодетеля, в котором он пишет об обязанностях супружества».
«9 го декабря.
«Видел сон, от которого проснулся с трепещущимся сердцем. Видел, будто я в Москве, в своем доме, в большой диванной, и из гостиной выходит Иосиф Алексеевич. Будто я тотчас узнал, что с ним уже совершился процесс возрождения, и бросился ему на встречу. Я будто его целую, и руки его, а он говорит: „Приметил ли ты, что у меня лицо другое?“ Я посмотрел на него, продолжая держать его в своих объятиях, и будто вижу, что лицо его молодое, но волос на голове нет, и черты совершенно другие. И будто я ему говорю: „Я бы вас узнал, ежели бы случайно с вами встретился“, и думаю между тем: „Правду ли я сказал?“ И вдруг вижу, что он лежит как труп мертвый; потом понемногу пришел в себя и вошел со мной в большой кабинет, держа большую книгу, писанную, в александрийский лист. И будто я говорю: „это я написал“. И он ответил мне наклонением головы. Я открыл книгу, и в книге этой на всех страницах прекрасно нарисовано. И я будто знаю, что эти картины представляют любовные похождения души с ее возлюбленным. И на страницах будто я вижу прекрасное изображение девицы в прозрачной одежде и с прозрачным телом, возлетающей к облакам. И будто я знаю, что эта девица есть ничто иное, как изображение Песни песней. И будто я, глядя на эти рисунки, чувствую, что я делаю дурно, и не могу оторваться от них. Господи, помоги мне! Боже мой, если это оставление Тобою меня есть действие Твое, то да будет воля Твоя; но ежели же я сам причинил сие, то научи меня, что мне делать. Я погибну от своей развратности, буде Ты меня вовсе оставишь».
Денежные дела Ростовых не поправились в продолжение двух лет, которые они пробыли в деревне.
Несмотря на то, что Николай Ростов, твердо держась своего намерения, продолжал темно служить в глухом полку, расходуя сравнительно мало денег, ход жизни в Отрадном был таков, и в особенности Митенька так вел дела, что долги неудержимо росли с каждым годом. Единственная помощь, которая очевидно представлялась старому графу, это была служба, и он приехал в Петербург искать места; искать места и вместе с тем, как он говорил, в последний раз потешить девчат.
Вскоре после приезда Ростовых в Петербург, Берг сделал предложение Вере, и предложение его было принято.
Несмотря на то, что в Москве Ростовы принадлежали к высшему обществу, сами того не зная и не думая о том, к какому они принадлежали обществу, в Петербурге общество их было смешанное и неопределенное. В Петербурге они были провинциалы, до которых не спускались те самые люди, которых, не спрашивая их к какому они принадлежат обществу, в Москве кормили Ростовы.
Ростовы в Петербурге жили так же гостеприимно, как и в Москве, и на их ужинах сходились самые разнообразные лица: соседи по Отрадному, старые небогатые помещики с дочерьми и фрейлина Перонская, Пьер Безухов и сын уездного почтмейстера, служивший в Петербурге. Из мужчин домашними людьми в доме Ростовых в Петербурге очень скоро сделались Борис, Пьер, которого, встретив на улице, затащил к себе старый граф, и Берг, который целые дни проводил у Ростовых и оказывал старшей графине Вере такое внимание, которое может оказывать молодой человек, намеревающийся сделать предложение.
Берг недаром показывал всем свою раненую в Аустерлицком сражении правую руку и держал совершенно не нужную шпагу в левой. Он так упорно и с такою значительностью рассказывал всем это событие, что все поверили в целесообразность и достоинство этого поступка, и Берг получил за Аустерлиц две награды.
В Финляндской войне ему удалось также отличиться. Он поднял осколок гранаты, которым был убит адъютант подле главнокомандующего и поднес начальнику этот осколок. Так же как и после Аустерлица, он так долго и упорно рассказывал всем про это событие, что все поверили тоже, что надо было это сделать, и за Финляндскую войну Берг получил две награды. В 19 м году он был капитан гвардии с орденами и занимал в Петербурге какие то особенные выгодные места.
Хотя некоторые вольнодумцы и улыбались, когда им говорили про достоинства Берга, нельзя было не согласиться, что Берг был исправный, храбрый офицер, на отличном счету у начальства, и нравственный молодой человек с блестящей карьерой впереди и даже прочным положением в обществе.
Четыре года тому назад, встретившись в партере московского театра с товарищем немцем, Берг указал ему на Веру Ростову и по немецки сказал: «Das soll mein Weib werden», [Она должна быть моей женой,] и с той минуты решил жениться на ней. Теперь, в Петербурге, сообразив положение Ростовых и свое, он решил, что пришло время, и сделал предложение.
Предложение Берга было принято сначала с нелестным для него недоумением. Сначала представилось странно, что сын темного, лифляндского дворянина делает предложение графине Ростовой; но главное свойство характера Берга состояло в таком наивном и добродушном эгоизме, что невольно Ростовы подумали, что это будет хорошо, ежели он сам так твердо убежден, что это хорошо и даже очень хорошо. Притом же дела Ростовых были очень расстроены, чего не мог не знать жених, а главное, Вере было 24 года, она выезжала везде, и, несмотря на то, что она несомненно была хороша и рассудительна, до сих пор никто никогда ей не сделал предложения. Согласие было дано.
– Вот видите ли, – говорил Берг своему товарищу, которого он называл другом только потому, что он знал, что у всех людей бывают друзья. – Вот видите ли, я всё это сообразил, и я бы не женился, ежели бы не обдумал всего, и это почему нибудь было бы неудобно. А теперь напротив, папенька и маменька мои теперь обеспечены, я им устроил эту аренду в Остзейском крае, а мне прожить можно в Петербурге при моем жалованьи, при ее состоянии и при моей аккуратности. Прожить можно хорошо. Я не из за денег женюсь, я считаю это неблагородно, но надо, чтоб жена принесла свое, а муж свое. У меня служба – у нее связи и маленькие средства. Это в наше время что нибудь такое значит, не так ли? А главное она прекрасная, почтенная девушка и любит меня…
Берг покраснел и улыбнулся.
– И я люблю ее, потому что у нее характер рассудительный – очень хороший. Вот другая ее сестра – одной фамилии, а совсем другое, и неприятный характер, и ума нет того, и эдакое, знаете?… Неприятно… А моя невеста… Вот будете приходить к нам… – продолжал Берг, он хотел сказать обедать, но раздумал и сказал: «чай пить», и, проткнув его быстро языком, выпустил круглое, маленькое колечко табачного дыма, олицетворявшее вполне его мечты о счастьи.
Подле первого чувства недоуменья, возбужденного в родителях предложением Берга, в семействе водворилась обычная в таких случаях праздничность и радость, но радость была не искренняя, а внешняя. В чувствах родных относительно этой свадьбы были заметны замешательство и стыдливость. Как будто им совестно было теперь за то, что они мало любили Веру, и теперь так охотно сбывали ее с рук. Больше всех смущен был старый граф. Он вероятно не умел бы назвать того, что было причиной его смущенья, а причина эта была его денежные дела. Он решительно не знал, что у него есть, сколько у него долгов и что он в состоянии будет дать в приданое Вере. Когда родились дочери, каждой было назначено по 300 душ в приданое; но одна из этих деревень была уж продана, другая заложена и так просрочена, что должна была продаваться, поэтому отдать имение было невозможно. Денег тоже не было.
Берг уже более месяца был женихом и только неделя оставалась до свадьбы, а граф еще не решил с собой вопроса о приданом и не говорил об этом с женою. Граф то хотел отделить Вере рязанское именье, то хотел продать лес, то занять денег под вексель. За несколько дней до свадьбы Берг вошел рано утром в кабинет к графу и с приятной улыбкой почтительно попросил будущего тестя объявить ему, что будет дано за графиней Верой. Граф так смутился при этом давно предчувствуемом вопросе, что сказал необдуманно первое, что пришло ему в голову.
– Люблю, что позаботился, люблю, останешься доволен…
И он, похлопав Берга по плечу, встал, желая прекратить разговор. Но Берг, приятно улыбаясь, объяснил, что, ежели он не будет знать верно, что будет дано за Верой, и не получит вперед хотя части того, что назначено ей, то он принужден будет отказаться.
– Потому что рассудите, граф, ежели бы я теперь позволил себе жениться, не имея определенных средств для поддержания своей жены, я поступил бы подло…
Разговор кончился тем, что граф, желая быть великодушным и не подвергаться новым просьбам, сказал, что он выдает вексель в 80 тысяч. Берг кротко улыбнулся, поцеловал графа в плечо и сказал, что он очень благодарен, но никак не может теперь устроиться в новой жизни, не получив чистыми деньгами 30 тысяч. – Хотя бы 20 тысяч, граф, – прибавил он; – а вексель тогда только в 60 тысяч.
– Да, да, хорошо, – скороговоркой заговорил граф, – только уж извини, дружок, 20 тысяч я дам, а вексель кроме того на 80 тысяч дам. Так то, поцелуй меня.
Наташе было 16 лет, и был 1809 год, тот самый, до которого она четыре года тому назад по пальцам считала с Борисом после того, как она с ним поцеловалась. С тех пор она ни разу не видала Бориса. Перед Соней и с матерью, когда разговор заходил о Борисе, она совершенно свободно говорила, как о деле решенном, что всё, что было прежде, – было ребячество, про которое не стоило и говорить, и которое давно было забыто. Но в самой тайной глубине ее души, вопрос о том, было ли обязательство к Борису шуткой или важным, связывающим обещанием, мучил ее.
С самых тех пор, как Борис в 1805 году из Москвы уехал в армию, он не видался с Ростовыми. Несколько раз он бывал в Москве, проезжал недалеко от Отрадного, но ни разу не был у Ростовых.
Наташе приходило иногда к голову, что он не хотел видеть ее, и эти догадки ее подтверждались тем грустным тоном, которым говаривали о нем старшие:
– В нынешнем веке не помнят старых друзей, – говорила графиня вслед за упоминанием о Борисе.
Анна Михайловна, в последнее время реже бывавшая у Ростовых, тоже держала себя как то особенно достойно, и всякий раз восторженно и благодарно говорила о достоинствах своего сына и о блестящей карьере, на которой он находился. Когда Ростовы приехали в Петербург, Борис приехал к ним с визитом.
Он ехал к ним не без волнения. Воспоминание о Наташе было самым поэтическим воспоминанием Бориса. Но вместе с тем он ехал с твердым намерением ясно дать почувствовать и ей, и родным ее, что детские отношения между ним и Наташей не могут быть обязательством ни для нее, ни для него. У него было блестящее положение в обществе, благодаря интимности с графиней Безуховой, блестящее положение на службе, благодаря покровительству важного лица, доверием которого он вполне пользовался, и у него были зарождающиеся планы женитьбы на одной из самых богатых невест Петербурга, которые очень легко могли осуществиться. Когда Борис вошел в гостиную Ростовых, Наташа была в своей комнате. Узнав о его приезде, она раскрасневшись почти вбежала в гостиную, сияя более чем ласковой улыбкой.
