Бушнелл, Дэвид

Дэвид Бушнелл
David Bushnell
Род деятельности:	изобретатель
Дата рождения:	1740 или 1754
Место рождения:	Вестбрук, Коннектикут
Гражданство:	США США
Дата смерти:	1824(1824)
Место смерти:	Уоррентон, Джорджия

К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Дэвид Бушнелл (1740—1824, Вестбрук, Коннектикут) — американский изобретатель периода Войны за независимость США.

Считается создателем первой в мире подводной лодки, когда-либо использованной в военных целях. Лодка под названием «Черепаха» была создана в 1775 году во время обучения конструктора в Йельском университете. Предложенный Бушнеллом принцип заполнения балластных цистерн забортной водой для погружения лодки и винтовой движитель до сих пор используются в конструкциях современных субмарин.

Во время обучения в Йельском университете Бушнелл доказал, что порох взрывается под водой. Он также изготовил первую бомбу с часовым механизмом. Эти два изобретения он попытался использовать летом 1776 года во время неудачной атаки британских кораблей, блокировавших Нью-Йоркскую бухту. Британские корабли, подводная часть которых была защищена металлическим листом от морских паразитов, не получили серьёзных повреждений. Затем Бушнелл попытался атаковать английские корабли с помощью подводной лодки, однако английский фрегат утопил шлюп, на борту которого находилась «Черепаха», и лодка была потеряна. В 1777 году Бушнелл попытался использовать плавающую мину для атаки английского корабля «Cerberus» в бухте Ниантик. Мина попала в стоявшую рядом небольшую лодку и уничтожила её, не нанеся повреждений главной цели. В 1778 году Бушнелл при помощи плавающих мин попытался атаковать английские корабли, стоявшие в гавани Филадельфии. Канистры (кеги) с часовыми механизмами, заполненные порохом, были пущены по реке Делавэр в сторону стоявшей на якоре английской эскадры. В результате взрывов затонула английская баржа и погибли 4 моряка. Боевые корабли не получили серьёзных повреждений. По мотивам этих событий была написана патриотическая баллада «Битва кегов» Фрэнсиса Хопкинсона.

6 мая 1779 года он был взят в плен и находился в тюрьме Middlesex Parish (ныне Darien, штат Коннектикут).

8 июня 1781 года по предложению Джорджа Вашингтона было сформировано новое подразделение, известное как «Корпус сапёров и минёров», куда Дэвид Бушнелл был зачислен в звании капитана. В составе этого подразделения он участвовал в битве под Йорктауном в сентябре и октябре 1781 года, а затем командовал им до конца войны, когда корпус был расформирован, и стал членом «Общества Цинциннати», организованного во время войны офицерами в звании капитана и старше.

После окончания войны он возвратился в Коннектикут, затем совершил путешествие во Францию и осел в Варренгтоне (шт. Джорджия), где преподавал в местной академии и занимался практической медициной. Был награждён медалью Джорджа Вашингтона.

Модели подводной лодки «Черепаха» находятся в музее подводного флота в Гротоне (штат Коннектикут), и в музее Монако.

Его именем названы две базы подводных лодок: AS-2 «Бушнелл», спущенная на воду в Бремертоне (шт. Вашингтон) в 1915 году и AS-15 «Бушнелл», спущенная 14 сентября 1942 года.

Литература

• Swanson, June. David Bushnell and His Turtle" — The Story of America’s First Submarine. Atheneum. 1991. ISBN 0-689-31628-3
• The Record of Connecticut Men in the Military and Naval Service During the American Revolution, by the Connecticut Historical Society
• Wikipedia: USS Sumner (AGS-5)
• Lefkowitz, Arthur S. «Bushnell’s Submarine» — The Best Kept Secret of the American Revolution. Scholastic Inc. 2006. ISBN 0-439-74352-4

Ссылки

• [web.mit.edu/invent/iow/bushnelld.html Inventor of the Week]
• [www.uh.edu/engines/epi638.htm Engines of our Ingenuity — No. 638: Bush-Bushnell]
• [www.americanrevolution.org/war%20songs/warsongs55.html War songs — Battle of the Kegs]
• [books.google.com/books?id=l8DZp4n220YC&pg=PA60&dq=Two+Boys++blown+up+in+the+BAttle+of+the+kegs&hl=en&ei=RWheTviyOKLCsQKRxdkE&sa=X&oi=book_result&ct=result&resnum=2&sqi=2&ved=0CDEQ6AEwAQ#v=onepage&q&f=false Commodore John Barry: «the father of the American navy» : the record of his …By Martin Ignatius Joseph Griffin .p.60 claims 2 boys were killed by the floating kegs.]

Отрывок, характеризующий Бушнелл, Дэвид

Между тем Несвицкий, Жерков и свитский офицер стояли вместе вне выстрелов и смотрели то на эту небольшую кучку людей в желтых киверах, темнозеленых куртках, расшитых снурками, и синих рейтузах, копошившихся у моста, то на ту сторону, на приближавшиеся вдалеке синие капоты и группы с лошадьми, которые легко можно было признать за орудия.
«Зажгут или не зажгут мост? Кто прежде? Они добегут и зажгут мост, или французы подъедут на картечный выстрел и перебьют их?» Эти вопросы с замиранием сердца невольно задавал себе каждый из того большого количества войск, которые стояли над мостом и при ярком вечернем свете смотрели на мост и гусаров и на ту сторону, на подвигавшиеся синие капоты со штыками и орудиями.
– Ох! достанется гусарам! – говорил Несвицкий, – не дальше картечного выстрела теперь.
– Напрасно он так много людей повел, – сказал свитский офицер.
– И в самом деле, – сказал Несвицкий. – Тут бы двух молодцов послать, всё равно бы.
– Ах, ваше сиятельство, – вмешался Жерков, не спуская глаз с гусар, но всё с своею наивною манерой, из за которой нельзя было догадаться, серьезно ли, что он говорит, или нет. – Ах, ваше сиятельство! Как вы судите! Двух человек послать, а нам то кто же Владимира с бантом даст? А так то, хоть и поколотят, да можно эскадрон представить и самому бантик получить. Наш Богданыч порядки знает.
– Ну, – сказал свитский офицер, – это картечь!
Он показывал на французские орудия, которые снимались с передков и поспешно отъезжали.
На французской стороне, в тех группах, где были орудия, показался дымок, другой, третий, почти в одно время, и в ту минуту, как долетел звук первого выстрела, показался четвертый. Два звука, один за другим, и третий.
– О, ох! – охнул Несвицкий, как будто от жгучей боли, хватая за руку свитского офицера. – Посмотрите, упал один, упал, упал!
– Два, кажется?
– Был бы я царь, никогда бы не воевал, – сказал Несвицкий, отворачиваясь.
Французские орудия опять поспешно заряжали. Пехота в синих капотах бегом двинулась к мосту. Опять, но в разных промежутках, показались дымки, и защелкала и затрещала картечь по мосту. Но в этот раз Несвицкий не мог видеть того, что делалось на мосту. С моста поднялся густой дым. Гусары успели зажечь мост, и французские батареи стреляли по ним уже не для того, чтобы помешать, а для того, что орудия были наведены и было по ком стрелять.
– Французы успели сделать три картечные выстрела, прежде чем гусары вернулись к коноводам. Два залпа были сделаны неверно, и картечь всю перенесло, но зато последний выстрел попал в середину кучки гусар и повалил троих.
Ростов, озабоченный своими отношениями к Богданычу, остановился на мосту, не зная, что ему делать. Рубить (как он всегда воображал себе сражение) было некого, помогать в зажжении моста он тоже не мог, потому что не взял с собою, как другие солдаты, жгута соломы. Он стоял и оглядывался, как вдруг затрещало по мосту будто рассыпанные орехи, и один из гусар, ближе всех бывший от него, со стоном упал на перилы. Ростов побежал к нему вместе с другими. Опять закричал кто то: «Носилки!». Гусара подхватили четыре человека и стали поднимать.
– Оооо!… Бросьте, ради Христа, – закричал раненый; но его всё таки подняли и положили.
Николай Ростов отвернулся и, как будто отыскивая чего то, стал смотреть на даль, на воду Дуная, на небо, на солнце. Как хорошо показалось небо, как голубо, спокойно и глубоко! Как ярко и торжественно опускающееся солнце! Как ласково глянцовито блестела вода в далеком Дунае! И еще лучше были далекие, голубеющие за Дунаем горы, монастырь, таинственные ущелья, залитые до макуш туманом сосновые леса… там тихо, счастливо… «Ничего, ничего бы я не желал, ничего бы не желал, ежели бы я только был там, – думал Ростов. – Во мне одном и в этом солнце так много счастия, а тут… стоны, страдания, страх и эта неясность, эта поспешность… Вот опять кричат что то, и опять все побежали куда то назад, и я бегу с ними, и вот она, вот она, смерть, надо мной, вокруг меня… Мгновенье – и я никогда уже не увижу этого солнца, этой воды, этого ущелья»…
В эту минуту солнце стало скрываться за тучами; впереди Ростова показались другие носилки. И страх смерти и носилок, и любовь к солнцу и жизни – всё слилось в одно болезненно тревожное впечатление.
«Господи Боже! Тот, Кто там в этом небе, спаси, прости и защити меня!» прошептал про себя Ростов.
Гусары подбежали к коноводам, голоса стали громче и спокойнее, носилки скрылись из глаз.
– Что, бг'ат, понюхал пог'оху?… – прокричал ему над ухом голос Васьки Денисова.
«Всё кончилось; но я трус, да, я трус», подумал Ростов и, тяжело вздыхая, взял из рук коновода своего отставившего ногу Грачика и стал садиться.