Буэнза

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Буэнза
фр. Bouenza
Страна

Республика Конго Республика Конго

Статус

департамент

Входит в

Республику Конго

Включает

1 коммуну и 10 округов

Административный центр

Мадингу

Крупнейшие города

Мадингу,
Нкаи

Официальный язык

французский

Население (2010)

319 570 человек (7,99 %, 4-е место)

Плотность

26,06 чел./км² (3-е место)

Площадь

12 265 км²
(3,6 %, 10-е место)

Часовой пояс

UTC+1

Код ISO 3166-2

CG-11

Примечания: 

<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение

Департамент Буэнза на карте Республики Конго
Координаты: 04°09′13″ ю. ш. 13°33′00″ в. д. / 4.15361° ю. ш. 13.55000° в. д. / -4.15361; 13.55000 (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=-4.15361&mlon=13.55000&zoom=12 (O)] (Я)

Буэнза (фр. Bouenza) — департамент в Республике Конго. Граничит с департаментами Лекуму, Ниари и Пул и с Демократической Республикой Конго. Площадь — 12 265 км². Население на 2010 год — 319 570 человек. Плотность — 26,06 человек/км². Естественный прирост — 2,5 %. Административный центр — город Мадингу.





Население

Динамика изменения численности населения:

Год Население
1984 194 977
1996 236 566
2006 292 785
2010 319 570

Административное деление

Буэнза подразделяется на 1 коммуну и 10 округов[1][2]:

См. также

Напишите отзыв о статье "Буэнза"

Примечания

  1. [www.geohive.com/cntry/repcongo.aspx?levels=Bouenza Административное деление Республики Конго] (англ.). GeoHive. Проверено 23 апреля 2011. [www.webcitation.org/69VkFAy9W Архивировано из первоисточника 29 июля 2012].
  2. Численность населения округов и коммун дана по состоянию на 28 апреля 2007 года.

Ссылки

  • [www.world-gazetteer.com/wg.php?x=&men=gadm&lng=en&des=wg&geo=-48&srt=npan&col=abcdefghinoq&msz=1500 Административные единицы Республики Конго] (англ.). World Gazetteer. Проверено 23 апреля 2011. [www.webcitation.org/61Az4hW8l Архивировано из первоисточника 24 августа 2011].


Отрывок, характеризующий Буэнза

Через пять минут никого не оставалось на улице. Кухарку с бедром, разбитым гранатным осколком, снесли в кухню. Алпатыч, его кучер, Ферапонтова жена с детьми, дворник сидели в подвале, прислушиваясь. Гул орудий, свист снарядов и жалостный стон кухарки, преобладавший над всеми звуками, не умолкали ни на мгновение. Хозяйка то укачивала и уговаривала ребенка, то жалостным шепотом спрашивала у всех входивших в подвал, где был ее хозяин, оставшийся на улице. Вошедший в подвал лавочник сказал ей, что хозяин пошел с народом в собор, где поднимали смоленскую чудотворную икону.
К сумеркам канонада стала стихать. Алпатыч вышел из подвала и остановился в дверях. Прежде ясное вечера нее небо все было застлано дымом. И сквозь этот дым странно светил молодой, высоко стоящий серп месяца. После замолкшего прежнего страшного гула орудий над городом казалась тишина, прерываемая только как бы распространенным по всему городу шелестом шагов, стонов, дальних криков и треска пожаров. Стоны кухарки теперь затихли. С двух сторон поднимались и расходились черные клубы дыма от пожаров. На улице не рядами, а как муравьи из разоренной кочки, в разных мундирах и в разных направлениях, проходили и пробегали солдаты. В глазах Алпатыча несколько из них забежали на двор Ферапонтова. Алпатыч вышел к воротам. Какой то полк, теснясь и спеша, запрудил улицу, идя назад.
– Сдают город, уезжайте, уезжайте, – сказал ему заметивший его фигуру офицер и тут же обратился с криком к солдатам:
– Я вам дам по дворам бегать! – крикнул он.
Алпатыч вернулся в избу и, кликнув кучера, велел ему выезжать. Вслед за Алпатычем и за кучером вышли и все домочадцы Ферапонтова. Увидав дым и даже огни пожаров, видневшиеся теперь в начинавшихся сумерках, бабы, до тех пор молчавшие, вдруг заголосили, глядя на пожары. Как бы вторя им, послышались такие же плачи на других концах улицы. Алпатыч с кучером трясущимися руками расправлял запутавшиеся вожжи и постромки лошадей под навесом.
Когда Алпатыч выезжал из ворот, он увидал, как в отпертой лавке Ферапонтова человек десять солдат с громким говором насыпали мешки и ранцы пшеничной мукой и подсолнухами. В то же время, возвращаясь с улицы в лавку, вошел Ферапонтов. Увидав солдат, он хотел крикнуть что то, но вдруг остановился и, схватившись за волоса, захохотал рыдающим хохотом.
– Тащи всё, ребята! Не доставайся дьяволам! – закричал он, сам хватая мешки и выкидывая их на улицу. Некоторые солдаты, испугавшись, выбежали, некоторые продолжали насыпать. Увидав Алпатыча, Ферапонтов обратился к нему.
– Решилась! Расея! – крикнул он. – Алпатыч! решилась! Сам запалю. Решилась… – Ферапонтов побежал на двор.
По улице, запружая ее всю, непрерывно шли солдаты, так что Алпатыч не мог проехать и должен был дожидаться. Хозяйка Ферапонтова с детьми сидела также на телеге, ожидая того, чтобы можно было выехать.
Была уже совсем ночь. На небе были звезды и светился изредка застилаемый дымом молодой месяц. На спуске к Днепру повозки Алпатыча и хозяйки, медленно двигавшиеся в рядах солдат и других экипажей, должны были остановиться. Недалеко от перекрестка, у которого остановились повозки, в переулке, горели дом и лавки. Пожар уже догорал. Пламя то замирало и терялось в черном дыме, то вдруг вспыхивало ярко, до странности отчетливо освещая лица столпившихся людей, стоявших на перекрестке. Перед пожаром мелькали черные фигуры людей, и из за неумолкаемого треска огня слышались говор и крики. Алпатыч, слезший с повозки, видя, что повозку его еще не скоро пропустят, повернулся в переулок посмотреть пожар. Солдаты шныряли беспрестанно взад и вперед мимо пожара, и Алпатыч видел, как два солдата и с ними какой то человек во фризовой шинели тащили из пожара через улицу на соседний двор горевшие бревна; другие несли охапки сена.