Вальмиджана-и-Барбань, Венанси
Поделись знанием:
– Votre nom? [Ваше имя?] – повторил Даву.
– Besouhof. [Безухов.]
– Qu'est ce qui me prouvera que vous ne mentez pas? [Кто мне докажет, что вы не лжете?]
– Monseigneur! [Ваше высочество!] – вскрикнул Пьер не обиженным, но умоляющим голосом.
Даву поднял глаза и пристально посмотрел на Пьера. Несколько секунд они смотрели друг на друга, и этот взгляд спас Пьера. В этом взгляде, помимо всех условий войны и суда, между этими двумя людьми установились человеческие отношения. Оба они в эту одну минуту смутно перечувствовали бесчисленное количество вещей и поняли, что они оба дети человечества, что они братья.
В первом взгляде для Даву, приподнявшего только голову от своего списка, где людские дела и жизнь назывались нумерами, Пьер был только обстоятельство; и, не взяв на совесть дурного поступка, Даву застрелил бы его; но теперь уже он видел в нем человека. Он задумался на мгновение.
Венанси Вальмиджана-и-Барбань (кат. Venanci Vallmitjana i Barbany; 1826, Барселона — 1919, Барселона) — испанский скульптор.
Окончил Барселонскую школу искусств, ученик Дамиа Кампеня. С 1856 г. преподавал там же, среди его учеников Хосеп Льимона, Пабло Гаргальо и Эусеби Арнау. Много работал вместе со своим братом Агапитом, а после 1883 г. и вместе с сыном, также Агапитом. В 1890 г. удостоен первой премии на Национальной выставке в Мадриде.
Автор скульптурного портрета королевы-регентши Марии Кристины с трёхлетним королём Альфонсом XIII (1889), статуи Дианы, расположенной в Барселоне на улице Гран-Виа (исп. Gran Vía), ряда скульптурных композиций на религиозные темы (в том числе в скульптурном ансамбле монастыря Монтсеррат).
|
Это заготовка статьи о скульпторе. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Напишите отзыв о статье "Вальмиджана-и-Барбань, Венанси"
Отрывок, характеризующий Вальмиджана-и-Барбань, Венанси
– Non, Monseigneur, – сказал он, неожиданно вспомнив, что Даву был герцог. – Non, Monseigneur, vous n'avez pas pu me connaitre. Je suis un officier militionnaire et je n'ai pas quitte Moscou. [Нет, ваше высочество… Нет, ваше высочество, вы не могли меня знать. Я офицер милиции, и я не выезжал из Москвы.]– Votre nom? [Ваше имя?] – повторил Даву.
– Besouhof. [Безухов.]
– Qu'est ce qui me prouvera que vous ne mentez pas? [Кто мне докажет, что вы не лжете?]
– Monseigneur! [Ваше высочество!] – вскрикнул Пьер не обиженным, но умоляющим голосом.
Даву поднял глаза и пристально посмотрел на Пьера. Несколько секунд они смотрели друг на друга, и этот взгляд спас Пьера. В этом взгляде, помимо всех условий войны и суда, между этими двумя людьми установились человеческие отношения. Оба они в эту одну минуту смутно перечувствовали бесчисленное количество вещей и поняли, что они оба дети человечества, что они братья.
В первом взгляде для Даву, приподнявшего только голову от своего списка, где людские дела и жизнь назывались нумерами, Пьер был только обстоятельство; и, не взяв на совесть дурного поступка, Даву застрелил бы его; но теперь уже он видел в нем человека. Он задумался на мгновение.
