Ват Арун
Поделись знанием:
Чем больше он, в те часы страдальческого уединения и полубреда, которые он провел после своей раны, вдумывался в новое, открытое ему начало вечной любви, тем более он, сам не чувствуя того, отрекался от земной жизни. Всё, всех любить, всегда жертвовать собой для любви, значило никого не любить, значило не жить этою земною жизнию. И чем больше он проникался этим началом любви, тем больше он отрекался от жизни и тем совершеннее уничтожал ту страшную преграду, которая без любви стоит между жизнью и смертью. Когда он, это первое время, вспоминал о том, что ему надо было умереть, он говорил себе: ну что ж, тем лучше.
Ват Арун[1] (храм «Солнечного Восхода» тайск. วัดอรุณ) — буддийский храм в Бангкоке, столице Таиланда. Расположен на западном берегу реки Чаупхрая. Известен своей 79-метровой пагодой, украшенной керамической плиткой и разноцветным фарфором. Построен в правление короля Чессадабодиндры (середина XIX века).
Напишите отзыв о статье "Ват Арун"
Примечания
- ↑ [bigenc.ru/text/1848715 Бангкок] / Н. А. Гожева, Л. Ф. Пахомова, Е. А. Фомичёва // Анкилоз — Банка. — М. : Большая Российская энциклопедия, 2005. — С. 741—742. — (Большая российская энциклопедия : [в 35 т.] / гл. ред. Ю. С. Осипов ; 2004—, т. 2). — ISBN 5-85270-330-3.</span>
</ol>
Ссылки
-
На Викискладе есть медиафайлы по теме Ват Арун - [charen.org/pano/wa_med.htm Виртуальная панорама храма Ват Арун], Для просмотра необходим QuickTime или [www.devalvr.com/instalacion DevalVR (плагин 400kb)]
|
Это заготовка статьи об архитектуре. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Ват Арун
Первый раз он испытал это чувство тогда, когда граната волчком вертелась перед ним и он смотрел на жнивье, на кусты, на небо и знал, что перед ним была смерть. Когда он очнулся после раны и в душе его, мгновенно, как бы освобожденный от удерживавшего его гнета жизни, распустился этот цветок любви, вечной, свободной, не зависящей от этой жизни, он уже не боялся смерти и не думал о ней.Чем больше он, в те часы страдальческого уединения и полубреда, которые он провел после своей раны, вдумывался в новое, открытое ему начало вечной любви, тем более он, сам не чувствуя того, отрекался от земной жизни. Всё, всех любить, всегда жертвовать собой для любви, значило никого не любить, значило не жить этою земною жизнию. И чем больше он проникался этим началом любви, тем больше он отрекался от жизни и тем совершеннее уничтожал ту страшную преграду, которая без любви стоит между жизнью и смертью. Когда он, это первое время, вспоминал о том, что ему надо было умереть, он говорил себе: ну что ж, тем лучше.
