Верпенская Дева
Верпенская Дева (фр. La Vierge de Werpin, нидерл. De Maagd van Werpin) — статуя Лурдской Богоматери в деревне Верпен (коммуна Отон, Бельгия)[1].
Высота самой статуи составляет 7 м, вместе с постаментом — 11,3 м, из-за чего Верпенская Дева выглядит несколько внушительно для небольшого поселения, в котором она находится. Статуя была возведена на пожертвования в 1931 году по предложению местного священника Рене Жаню. Идея возведения статуи Девы Марии, как отмечается, возникла после пережитой жителями Верпена эпидемии[2]. Строительство гигантского монумента продолжалось в течение трёх месяцев, а на его открытии и благословении присутствовали не менее 3000 человек[1] (по другим данным число паломников доходило до 8—10 тысяч[2]).
Местные жители утверждают, что Верпенская Дева уберегла их деревню и их самих от миномётного обстрела со стороны фашистских войск, а также помогла благополучно вернуть всех верпенских военнопленных в их семьи: об этом свидетельствует памятная доска у алтаря у подножия монумента[2][3].
Ежегодное паломничество к Верпенской Деве совершается 15 августа, во второй половине дня[3].
Напишите отзыв о статье "Верпенская Дева"
Примечания
|
Это заготовка статьи о христианстве. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
|
Это заготовка статьи о Бельгии. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Верпенская Дева
В то же мгновение с разных сторон жалобно завыли женщины, испуганно заплакал ребенок и молча столпился народ с бледными лицами около кухарки. Из этой толпы слышнее всех слышались стоны и приговоры кухарки:– Ой о ох, голубчики мои! Голубчики мои белые! Не дайте умереть! Голубчики мои белые!..
Через пять минут никого не оставалось на улице. Кухарку с бедром, разбитым гранатным осколком, снесли в кухню. Алпатыч, его кучер, Ферапонтова жена с детьми, дворник сидели в подвале, прислушиваясь. Гул орудий, свист снарядов и жалостный стон кухарки, преобладавший над всеми звуками, не умолкали ни на мгновение. Хозяйка то укачивала и уговаривала ребенка, то жалостным шепотом спрашивала у всех входивших в подвал, где был ее хозяин, оставшийся на улице. Вошедший в подвал лавочник сказал ей, что хозяин пошел с народом в собор, где поднимали смоленскую чудотворную икону.
К сумеркам канонада стала стихать. Алпатыч вышел из подвала и остановился в дверях. Прежде ясное вечера нее небо все было застлано дымом. И сквозь этот дым странно светил молодой, высоко стоящий серп месяца. После замолкшего прежнего страшного гула орудий над городом казалась тишина, прерываемая только как бы распространенным по всему городу шелестом шагов, стонов, дальних криков и треска пожаров. Стоны кухарки теперь затихли. С двух сторон поднимались и расходились черные клубы дыма от пожаров. На улице не рядами, а как муравьи из разоренной кочки, в разных мундирах и в разных направлениях, проходили и пробегали солдаты. В глазах Алпатыча несколько из них забежали на двор Ферапонтова. Алпатыч вышел к воротам. Какой то полк, теснясь и спеша, запрудил улицу, идя назад.
