Ветров, Владимир Ипполитович
| Владимир Ипполитович Ветров |
Владимир Ипполитович Ветров (19 октября 1932 — 23 февраля 1985) — подполковник Первого главного управления КГБ СССР (ПГУ), завербованный западной разведкой. Передал НАТО чрезвычайно важную информацию о советской программе по похищению западных технологий.
Предательство
Ветров впервые посетил Францию в 1965 году для работы по «Линии Т» (научно-техническая разведка) под «прикрытием» как инженер советского торгового представительства. Он установил контакт с Жаком Прево, ответственным работником фирмы «Томсон ЦСФ», изготавливавшей электронное оборудование, в том числе военного назначения, и попросил его оказать небольшую услугу — рассказать о новых технических разработках для возможных закупок. Однако Прево сотрудничал с французской контрразведкой DST, и объектом вербовочного изучения стал сам Ветров. Затем представился подходящий случай, когда изрядно напившись, Ветров разбил служебную автомашину. Желая избежать неприятных разбирательств в посольстве, он явился к своему приятелю и просил помочь с ремонтом машины. Французский друг не отказал, но немедленно уведомил контрразведку, что теперь у Ветрова есть что скрывать от своих. Использовать ситуацию в своих целях контрразведка не успела — у Ветрова подошла к концу командировка.
В 1974 году Ветров получил должность в советском торгпредстве в Монреале, однако уже через год был отозван в СССР с выговором по партийной линии.
Он был удален с оперативной работы, однако оказался на должности с доступом к важной секретной информации — в управлении «Т» ПГУ КГБ, занимавшемся анализом научно-технической информации, поступающей из-за рубежа.
Весной 1981 года он вспомнил о старом французском друге. Письмо с предложением передать секретные сведения, доставленное Жаку Прево из Москвы французом Александром де Полем, с которым Ветров познакомился в московском «Экспоцентре», было передано в ДСТ.
В 1981-82 годах Ветров, которому ДСТ была присвоена кличка «Farewell», передал ДСТ почти 4 000 секретных документов, включая полный официальный список 250 офицеров Линии X, размещённых под видом дипломатов по всему миру. Осуществлять связь с Ветровым было поручено майору Феррану из французской разведки, обычно встречи происходили на Черёмушкинском рынке.
Среди информации, которую Ветров передал на Запад, была полная схема организации советских усилий в области научно-технической разведки. Ветров сообщал о задачах, достижениях и невыполненных целях этой программы. Ветров также раскрыл имена 70 источников КГБ в 15 западных странах и 450 сотрудников советской разведки, занимавшихся сбором научно-технической информации. Информация, которую он передал, привела к высылке почти 150 советских разведчиков из разных стран Запада. Только одни французы выслали 47 советских разведчиков.
В феврале 1982 года, когда Ветров пил шампанское с любовницей в своём автомобиле, к машине подошел сотрудник КГБ и постучал в окно. Ветров выскочил из машины и нанёс ему удар ножом, от которого последний скончался. 3 ноября 1982 года трибунал Московского военного округа признал Ветрова виновным в умышленном убийстве и приговорил к 15 годам колонии строгого режима с лишением воинского звания и наград.
В августе 1984 года отправленного отбывать наказание под Иркутск Ветрова перевели в Лефортовскую тюрьму в Москве и обвинили в измене Родине в форме шпионажа. 14 декабря Военная коллегия Верховного суда СССР приговорила Ветрова к смертной казни. 23 февраля 1985 года приговор был приведён в исполнение.
В массовой культуре
В сентябре 2009 в прокат вышел французский фильм «Прощальное дело» (L'affaire Farewell (анг.)), основанный на событиях вокруг дела Ветрова[1]. В главной роли — Эмир Кустурица.
Напишите отзыв о статье "Ветров, Владимир Ипполитович"
Ссылки
- ↑ [www.bbc.co.uk/russian/society/2011/04/110427_5floor_farewell_film.shtml Би-Би-Си: «Эмир Кустурица играет офицера КГБ — предателя родины»]
- [archive.is/20130416205005/www.fsb.ru/fsb/history/author/single.htm!id%3D10318062@fsbPublication.html ПОЛКОВНИК ВЕТРОВ, ОН ЖЕ АГЕНТ FARREWELL], Станислав Лекарев, Владислав Крамар, «Независимое военное обозрение», N 15.
- [old.russ.ru/culture/network/20040307farewell.html Взрыв недоверия. «Досье Farewell» содержит ложь?]
- [web.archive.org/web/20040218004126/www.inosmi.ru/stories/01/06/28/3008/206206.html «Дело Фэруэлла» («The New York Times»)]
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?: |
Отрывок, характеризующий Ветров, Владимир Ипполитович
Пьер поехал к Марье Дмитриевне, чтобы сообщить об исполнении ее желанья – об изгнании Курагина из Москвы. Весь дом был в страхе и волнении. Наташа была очень больна, и, как Марья Дмитриевна под секретом сказала ему, она в ту же ночь, как ей было объявлено, что Анатоль женат, отравилась мышьяком, который она тихонько достала. Проглотив его немного, она так испугалась, что разбудила Соню и объявила ей то, что она сделала. Во время были приняты нужные меры против яда, и теперь она была вне опасности; но всё таки слаба так, что нельзя было думать везти ее в деревню и послано было за графиней. Пьер видел растерянного графа и заплаканную Соню, но не мог видеть Наташи.Пьер в этот день обедал в клубе и со всех сторон слышал разговоры о попытке похищения Ростовой и с упорством опровергал эти разговоры, уверяя всех, что больше ничего не было, как только то, что его шурин сделал предложение Ростовой и получил отказ. Пьеру казалось, что на его обязанности лежит скрыть всё дело и восстановить репутацию Ростовой.
Он со страхом ожидал возвращения князя Андрея и каждый день заезжал наведываться о нем к старому князю.
Князь Николай Андреич знал через m lle Bourienne все слухи, ходившие по городу, и прочел ту записку к княжне Марье, в которой Наташа отказывала своему жениху. Он казался веселее обыкновенного и с большим нетерпением ожидал сына.
Чрез несколько дней после отъезда Анатоля, Пьер получил записку от князя Андрея, извещавшего его о своем приезде и просившего Пьера заехать к нему.
Князь Андрей, приехав в Москву, в первую же минуту своего приезда получил от отца записку Наташи к княжне Марье, в которой она отказывала жениху (записку эту похитила у княжны Марьи и передала князю m lle Вourienne) и услышал от отца с прибавлениями рассказы о похищении Наташи.
Князь Андрей приехал вечером накануне. Пьер приехал к нему на другое утро. Пьер ожидал найти князя Андрея почти в том же положении, в котором была и Наташа, и потому он был удивлен, когда, войдя в гостиную, услыхал из кабинета громкий голос князя Андрея, оживленно говорившего что то о какой то петербургской интриге. Старый князь и другой чей то голос изредка перебивали его. Княжна Марья вышла навстречу к Пьеру. Она вздохнула, указывая глазами на дверь, где был князь Андрей, видимо желая выразить свое сочувствие к его горю; но Пьер видел по лицу княжны Марьи, что она была рада и тому, что случилось, и тому, как ее брат принял известие об измене невесты.
– Он сказал, что ожидал этого, – сказала она. – Я знаю, что гордость его не позволит ему выразить своего чувства, но всё таки лучше, гораздо лучше он перенес это, чем я ожидала. Видно, так должно было быть…
– Но неужели совершенно всё кончено? – сказал Пьер.
Княжна Марья с удивлением посмотрела на него. Она не понимала даже, как можно было об этом спрашивать. Пьер вошел в кабинет. Князь Андрей, весьма изменившийся, очевидно поздоровевший, но с новой, поперечной морщиной между бровей, в штатском платье, стоял против отца и князя Мещерского и горячо спорил, делая энергические жесты. Речь шла о Сперанском, известие о внезапной ссылке и мнимой измене которого только что дошло до Москвы.
– Теперь судят и обвиняют его (Сперанского) все те, которые месяц тому назад восхищались им, – говорил князь Андрей, – и те, которые не в состоянии были понимать его целей. Судить человека в немилости очень легко и взваливать на него все ошибки другого; а я скажу, что ежели что нибудь сделано хорошего в нынешнее царствованье, то всё хорошее сделано им – им одним. – Он остановился, увидав Пьера. Лицо его дрогнуло и тотчас же приняло злое выражение. – И потомство отдаст ему справедливость, – договорил он, и тотчас же обратился к Пьеру.
– Ну ты как? Все толстеешь, – говорил он оживленно, но вновь появившаяся морщина еще глубже вырезалась на его лбу. – Да, я здоров, – отвечал он на вопрос Пьера и усмехнулся. Пьеру ясно было, что усмешка его говорила: «здоров, но здоровье мое никому не нужно». Сказав несколько слов с Пьером об ужасной дороге от границ Польши, о том, как он встретил в Швейцарии людей, знавших Пьера, и о господине Десале, которого он воспитателем для сына привез из за границы, князь Андрей опять с горячностью вмешался в разговор о Сперанском, продолжавшийся между двумя стариками.
– Ежели бы была измена и были бы доказательства его тайных сношений с Наполеоном, то их всенародно объявили бы – с горячностью и поспешностью говорил он. – Я лично не люблю и не любил Сперанского, но я люблю справедливость. – Пьер узнавал теперь в своем друге слишком знакомую ему потребность волноваться и спорить о деле для себя чуждом только для того, чтобы заглушить слишком тяжелые задушевные мысли.
