Визуальное поле
Визуальное поле является «пространственный массив зрительных ощущений, доступный для наблюдения в интроспекционных психологических экспериментах» [1]
Визуальное поле иногда путают с полем зрения. Поле зрения всё, что в данный момент времени вызывает падение света на сетчатку. Этот вход обрабатывается зрительной системой, которая вычисляет визуальное поле в качестве выхода.
В оптометрии и офтальмологии тест визуального поля используется для определения, влияют ли на визуальное поле заболевания, такие как скотома или более обширная потеря зрения или даже снижение порога чувствительности.
Содержание
Нормальные пределы
Нормальное человеческое поле зрения охватывает примерно 60 градусов интраназально (по направлению к носу или внутрь) от вертикального меридиана каждого глаза и до 100 градусов к височной кости (от носа, или наружу) от вертикального меридиана, и приблизительно 60 градусов выше и 75 ниже горизонтального меридиана.[2] В Соединенном Королевстве , минимальное требование к полю для вождения 60 градусов в каждую сторону от вертикального меридиана, и 20 градусов выше и ниже горизонтали. Жёлтое пятно соответствует 13 градусов визуального поля от центра; центральная ямка — 3 градуса от центра.
Измерение поля зрения
Визуальное поле измеряется периметрией. Она может быть кинетической, где точки света перемещаются внутри, пока наблюдатель видит их, или статической, где точечные источники света будут мелькать на белом экране и наблюдателя просят нажимать кнопку, если он или она видит их. Наиболее распространенными периметрами являются автоматизированный анализатор поля Хамфри и угловой периметр Хейделберга.
Другой способ заключается в использовании кампиметра, небольшого устройства, предназначенное для измерения визуального поля.
Шаблоны тестирования, которые чаще всего используются — 24 или 30 градусов от центра визуального поля. Большинство периметров также способны испытывать полное визуальное поле.
Еще один способ для практикующего, — держать 1,2 или 5 пальцев в четырех квадрантах и в центре поля зрения пациента (с другим закрытым глазом ). Если пациент имеет возможность сообщить количество пальцев должным образом, по сравнению с полем практикующего врача, нормальный результат записывается как «полное по числу пальцев» (часто сокращенно FTFC). Слепое пятно также может быть оценено путём проведения небольшого красного объекта между врачом и пациентом. Сравнивая, когда красный объект исчезает у пациента и врача, может быть идентифицировано излишне большое слепое пятно больного . Есть много вариантов этого типа теста (например, шевелить пальцами на визуальном периферии в кардинальных осях).
Потеря визуального поля
Потеря визуального поля может возникнуть из-за болезни или нарушений глаза , зрительного нерва , или мозга . Классически, существует четыре типа дефекты поля зрения:[3]
- Высотный дефект поля, потеря зрения выше или ниже горизонтали - связанный с глазной патологией
- Битемпоральная гемианопсия, потеря зрения по бокам (см ниже)
- Центральная скотома, потеря центрального зрения
- Гомонимная гемианопсия, потери полей на одной стороне в обоих глазах - дефект перекрёста зрительных нервов (см ниже)
У людей конфронтационное тестирование и другие формы периметрии используются для обнаружения и измерения потерь визуального поля. Различные неврологические трудности вызывают характерные формы нарушения зрения, в том числе гемианопсия, квадрантанопсия и другие.
 |
 |
 |
 |
 |
Остров хорошего видения
Визуальное поле неравномерно. Оно не является равномерным и имеет максимальную разрешающую способность в его центральной части.
Гарри Мосс Traquair описывал в 1927 году наше визуальное поле как «остров зрения или холм зрения, окруженной морем слепоты» .[4] Соответствующее изменённое определение «Острова видения» у нас есть. Его эмпирические эллиптические ограничения по длине (горизонтальной) оси, наши слепые пятна .
Ким Lloveras я Монтсеррат, утверждают,[5] , что в романскую эпоху, люди были в курсе особенностей наших слепых пятен в горизонтальных пределах центрального хорошего зрения. Кроме того, им известно, что более изменением четкости приводит к сильному изменению восприятия пространства. Наблюдатель чувствует внутри центрального пространства и понимает свои границы, которые «его обволакивают», что делает их очень полезным принципом архитектурного дизайна. Персональная выставка выставка La Experiencia del Espacio [6] в Барселоне школы архитектуры сопровождало это явление, используя большой эллипс (TK), который 3,10 метра (в два раза выше человека) и имеет большую ось 3,94, расположенную в 6,38 м от наблюдателя (эти размеры очень похожи на те, предложенный Traquair для пределов «визуального острова»).
Напишите отзыв о статье "Визуальное поле"
Примечания
- ↑ Smythies J (1996). «A note on the concept of the visual field in neurology, psychology, and visual neuroscience». Perception 25 (3): 369–71. DOI:10.1068/p250369. PMID 8804101.
- ↑ Robert H. Spector. [www.ncbi.nlm.nih.gov/books/NBK220/ Clinical Methods: The History, Physical, and Laboratory Examinations. 3rd edition.]. — 1990.
- ↑ Jay WM (1981). «Visual field defects». American Family Physician 24 (2): 138–42. PMID 7258077.
- ↑ Traquair,Harry Moss. An Introduction to clinical perimetry. London, Henry Kimpton,1927,pp.264.
- ↑ [upcommons.upc.edu/e-prints/handle/2117/1794 E-prints UPC: La Lumière à Sénanque]
- ↑ www.arquiteturarevista.unisinos.br/pdf/49.pdf
Отрывок, характеризующий Визуальное поле
У Иогеля были самые веселые балы в Москве. Это говорили матушки, глядя на своих adolescentes, [девушек,] выделывающих свои только что выученные па; это говорили и сами adolescentes и adolescents, [девушки и юноши,] танцовавшие до упаду; эти взрослые девицы и молодые люди, приезжавшие на эти балы с мыслию снизойти до них и находя в них самое лучшее веселье. В этот же год на этих балах сделалось два брака. Две хорошенькие княжны Горчаковы нашли женихов и вышли замуж, и тем еще более пустили в славу эти балы. Особенного на этих балах было то, что не было хозяина и хозяйки: был, как пух летающий, по правилам искусства расшаркивающийся, добродушный Иогель, который принимал билетики за уроки от всех своих гостей; было то, что на эти балы еще езжали только те, кто хотел танцовать и веселиться, как хотят этого 13 ти и 14 ти летние девочки, в первый раз надевающие длинные платья. Все, за редкими исключениями, были или казались хорошенькими: так восторженно они все улыбались и так разгорались их глазки. Иногда танцовывали даже pas de chale лучшие ученицы, из которых лучшая была Наташа, отличавшаяся своею грациозностью; но на этом, последнем бале танцовали только экосезы, англезы и только что входящую в моду мазурку. Зала была взята Иогелем в дом Безухова, и бал очень удался, как говорили все. Много было хорошеньких девочек, и Ростовы барышни были из лучших. Они обе были особенно счастливы и веселы. В этот вечер Соня, гордая предложением Долохова, своим отказом и объяснением с Николаем, кружилась еще дома, не давая девушке дочесать свои косы, и теперь насквозь светилась порывистой радостью.
Наташа, не менее гордая тем, что она в первый раз была в длинном платье, на настоящем бале, была еще счастливее. Обе были в белых, кисейных платьях с розовыми лентами.
Наташа сделалась влюблена с самой той минуты, как она вошла на бал. Она не была влюблена ни в кого в особенности, но влюблена была во всех. В того, на кого она смотрела в ту минуту, как она смотрела, в того она и была влюблена.
– Ах, как хорошо! – всё говорила она, подбегая к Соне.
Николай с Денисовым ходили по залам, ласково и покровительственно оглядывая танцующих.
– Как она мила, к'асавица будет, – сказал Денисов.
– Кто?
– Г'афиня Наташа, – отвечал Денисов.
– И как она танцует, какая г'ация! – помолчав немного, опять сказал он.
– Да про кого ты говоришь?
– Про сест'у п'о твою, – сердито крикнул Денисов.
Ростов усмехнулся.
– Mon cher comte; vous etes l'un de mes meilleurs ecoliers, il faut que vous dansiez, – сказал маленький Иогель, подходя к Николаю. – Voyez combien de jolies demoiselles. [Любезный граф, вы один из лучших моих учеников. Вам надо танцовать. Посмотрите, сколько хорошеньких девушек!] – Он с тою же просьбой обратился и к Денисову, тоже своему бывшему ученику.
– Non, mon cher, je fe'ai tapisse'ie, [Нет, мой милый, я посижу у стенки,] – сказал Денисов. – Разве вы не помните, как дурно я пользовался вашими уроками?
– О нет! – поспешно утешая его, сказал Иогель. – Вы только невнимательны были, а вы имели способности, да, вы имели способности.
Заиграли вновь вводившуюся мазурку; Николай не мог отказать Иогелю и пригласил Соню. Денисов подсел к старушкам и облокотившись на саблю, притопывая такт, что то весело рассказывал и смешил старых дам, поглядывая на танцующую молодежь. Иогель в первой паре танцовал с Наташей, своей гордостью и лучшей ученицей. Мягко, нежно перебирая своими ножками в башмачках, Иогель первым полетел по зале с робевшей, но старательно выделывающей па Наташей. Денисов не спускал с нее глаз и пристукивал саблей такт, с таким видом, который ясно говорил, что он сам не танцует только от того, что не хочет, а не от того, что не может. В середине фигуры он подозвал к себе проходившего мимо Ростова.
– Это совсем не то, – сказал он. – Разве это польская мазу'ка? А отлично танцует. – Зная, что Денисов и в Польше даже славился своим мастерством плясать польскую мазурку, Николай подбежал к Наташе:
– Поди, выбери Денисова. Вот танцует! Чудо! – сказал он.
Когда пришел опять черед Наташе, она встала и быстро перебирая своими с бантиками башмачками, робея, одна пробежала через залу к углу, где сидел Денисов. Она видела, что все смотрят на нее и ждут. Николай видел, что Денисов и Наташа улыбаясь спорили, и что Денисов отказывался, но радостно улыбался. Он подбежал.
– Пожалуйста, Василий Дмитрич, – говорила Наташа, – пойдемте, пожалуйста.
– Да, что, увольте, г'афиня, – говорил Денисов.
– Ну, полно, Вася, – сказал Николай.
– Точно кота Ваську угова'ивают, – шутя сказал Денисов.
– Целый вечер вам буду петь, – сказала Наташа.
– Волшебница всё со мной сделает! – сказал Денисов и отстегнул саблю. Он вышел из за стульев, крепко взял за руку свою даму, приподнял голову и отставил ногу, ожидая такта. Только на коне и в мазурке не видно было маленького роста Денисова, и он представлялся тем самым молодцом, каким он сам себя чувствовал. Выждав такт, он с боку, победоносно и шутливо, взглянул на свою даму, неожиданно пристукнул одной ногой и, как мячик, упруго отскочил от пола и полетел вдоль по кругу, увлекая за собой свою даму. Он не слышно летел половину залы на одной ноге, и, казалось, не видел стоявших перед ним стульев и прямо несся на них; но вдруг, прищелкнув шпорами и расставив ноги, останавливался на каблуках, стоял так секунду, с грохотом шпор стучал на одном месте ногами, быстро вертелся и, левой ногой подщелкивая правую, опять летел по кругу. Наташа угадывала то, что он намерен был сделать, и, сама не зная как, следила за ним – отдаваясь ему. То он кружил ее, то на правой, то на левой руке, то падая на колена, обводил ее вокруг себя, и опять вскакивал и пускался вперед с такой стремительностью, как будто он намерен был, не переводя духа, перебежать через все комнаты; то вдруг опять останавливался и делал опять новое и неожиданное колено. Когда он, бойко закружив даму перед ее местом, щелкнул шпорой, кланяясь перед ней, Наташа даже не присела ему. Она с недоуменьем уставила на него глаза, улыбаясь, как будто не узнавая его. – Что ж это такое? – проговорила она.
