Виолончель Серве
Виолончель Серве — антикварная виолончель кремонского мастера Антонио Страдивари, наиболее известным владельцем которой был бельгийский виртуоз Франсуа Серве (1807—1866). Находится в отличном состоянии, сохранился даже ярлык с годом её изготовления (1701).
Во время российских гастролей Серве исполнял сочинения князя Н. Б. Юсупова в доме его вдовы. В 1857 году Юсуповы передали инструмент в собственность Серве. До этого виртуоз пользовался виолончелью Страдивари, ссуженной ему графом Виельгорским (возможно, это была виолончель Давыдова).
После смерти Серве виолончель приобрёл принц де Караман-Шиме. В настоящее время антикварный инструмент выставлен в Смитсоновском институте, который разрешает его использование выдающимися музыкантами. В 1992 году Аннер Билсма записал на нём баховские «Сюиты для виолончели».
См. также
Напишите отзыв о статье "Виолончель Серве"
Ссылки
- [www.servais-vzw.org/index.php?en-cellist-stradivarius Сведения с сайта о Серве]
- [www.nytimes.com/1981/05/03/us/rare-stradivarius-cello-given-to-smithsonian.html Сообщение о приобретении из The New York Times]
Отрывок, характеризующий Виолончель Серве
Фабричные пошли за ним. Фабричные, пившие в кабаке в это утро под предводительством высокого малого, принесли целовальнику кожи с фабрики, и за это им было дано вино. Кузнецы из соседних кузень, услыхав гульбу в кабаке и полагая, что кабак разбит, силой хотели ворваться в него. На крыльце завязалась драка.Целовальник в дверях дрался с кузнецом, и в то время как выходили фабричные, кузнец оторвался от целовальника и упал лицом на мостовую.
Другой кузнец рвался в дверь, грудью наваливаясь на целовальника.
Малый с засученным рукавом на ходу еще ударил в лицо рвавшегося в дверь кузнеца и дико закричал:
– Ребята! наших бьют!
В это время первый кузнец поднялся с земли и, расцарапывая кровь на разбитом лице, закричал плачущим голосом:
– Караул! Убили!.. Человека убили! Братцы!..
– Ой, батюшки, убили до смерти, убили человека! – завизжала баба, вышедшая из соседних ворот. Толпа народа собралась около окровавленного кузнеца.
– Мало ты народ то грабил, рубахи снимал, – сказал чей то голос, обращаясь к целовальнику, – что ж ты человека убил? Разбойник!
Высокий малый, стоя на крыльце, мутными глазами водил то на целовальника, то на кузнецов, как бы соображая, с кем теперь следует драться.
– Душегуб! – вдруг крикнул он на целовальника. – Вяжи его, ребята!
– Как же, связал одного такого то! – крикнул целовальник, отмахнувшись от набросившихся на него людей, и, сорвав с себя шапку, он бросил ее на землю. Как будто действие это имело какое то таинственно угрожающее значение, фабричные, обступившие целовальника, остановились в нерешительности.
