Водовозов, Альберт Фёдорович
Поделись знанием:
– Соня! Мне весь мир не нужен! Ты одна для меня всё, – говорил Николай. – Я докажу тебе.
– Я не люблю, когда ты так говоришь.
– Ну не буду, ну прости, Соня! – Он притянул ее к себе и поцеловал.
«Ах, как хорошо!» подумала Наташа, и когда Соня с Николаем вышли из комнаты, она пошла за ними и вызвала к себе Бориса.
– Борис, подите сюда, – сказала она с значительным и хитрым видом. – Мне нужно сказать вам одну вещь. Сюда, сюда, – сказала она и привела его в цветочную на то место между кадок, где она была спрятана. Борис, улыбаясь, шел за нею.
– Какая же это одна вещь ? – спросил он.
Она смутилась, оглянулась вокруг себя и, увидев брошенную на кадке свою куклу, взяла ее в руки.
– Поцелуйте куклу, – сказала она.
Борис внимательным, ласковым взглядом смотрел в ее оживленное лицо и ничего не отвечал.
– Не хотите? Ну, так подите сюда, – сказала она и глубже ушла в цветы и бросила куклу. – Ближе, ближе! – шептала она. Она поймала руками офицера за обшлага, и в покрасневшем лице ее видны были торжественность и страх.
– А меня хотите поцеловать? – прошептала она чуть слышно, исподлобья глядя на него, улыбаясь и чуть не плача от волненья.
Борис покраснел.
– Какая вы смешная! – проговорил он, нагибаясь к ней, еще более краснея, но ничего не предпринимая и выжидая.
Она вдруг вскочила на кадку, так что стала выше его, обняла его обеими руками, так что тонкие голые ручки согнулись выше его шеи и, откинув движением головы волосы назад, поцеловала его в самые губы.
Она проскользнула между горшками на другую сторону цветов и, опустив голову, остановилась.
– Наташа, – сказал он, – вы знаете, что я люблю вас, но…
– Вы влюблены в меня? – перебила его Наташа.
– Да, влюблен, но, пожалуйста, не будем делать того, что сейчас… Еще четыре года… Тогда я буду просить вашей руки.
Наташа подумала.
– Тринадцать, четырнадцать, пятнадцать, шестнадцать… – сказала она, считая по тоненьким пальчикам. – Хорошо! Так кончено?
И улыбка радости и успокоения осветила ее оживленное лицо.
– Кончено! – сказал Борис.
– Навсегда? – сказала девочка. – До самой смерти?
И, взяв его под руку, она с счастливым лицом тихо пошла с ним рядом в диванную.
Графиня так устала от визитов, что не велела принимать больше никого, и швейцару приказано было только звать непременно кушать всех, кто будет еще приезжать с поздравлениями. Графине хотелось с глазу на глаз поговорить с другом своего детства, княгиней Анной Михайловной, которую она не видала хорошенько с ее приезда из Петербурга. Анна Михайловна, с своим исплаканным и приятным лицом, подвинулась ближе к креслу графини.
– С тобой я буду совершенно откровенна, – сказала Анна Михайловна. – Уж мало нас осталось, старых друзей! От этого я так и дорожу твоею дружбой.
Анна Михайловна посмотрела на Веру и остановилась. Графиня пожала руку своему другу.
– Вера, – сказала графиня, обращаясь к старшей дочери, очевидно, нелюбимой. – Как у вас ни на что понятия нет? Разве ты не чувствуешь, что ты здесь лишняя? Поди к сестрам, или…
Красивая Вера презрительно улыбнулась, видимо не чувствуя ни малейшего оскорбления.
– Ежели бы вы мне сказали давно, маменька, я бы тотчас ушла, – сказала она, и пошла в свою комнату.
Но, проходя мимо диванной, она заметила, что в ней у двух окошек симметрично сидели две пары. Она остановилась и презрительно улыбнулась. Соня сидела близко подле Николая, который переписывал ей стихи, в первый раз сочиненные им. Борис с Наташей сидели у другого окна и замолчали, когда вошла Вера. Соня и Наташа с виноватыми и счастливыми лицами взглянули на Веру.
Весело и трогательно было смотреть на этих влюбленных девочек, но вид их, очевидно, не возбуждал в Вере приятного чувства.
– Сколько раз я вас просила, – сказала она, – не брать моих вещей, у вас есть своя комната.
Она взяла от Николая чернильницу.
– Сейчас, сейчас, – сказал он, мокая перо.
– Вы всё умеете делать не во время, – сказала Вера. – То прибежали в гостиную, так что всем совестно сделалось за вас.
Несмотря на то, или именно потому, что сказанное ею было совершенно справедливо, никто ей не отвечал, и все четверо только переглядывались между собой. Она медлила в комнате с чернильницей в руке.
– И какие могут быть в ваши года секреты между Наташей и Борисом и между вами, – всё одни глупости!
– Ну, что тебе за дело, Вера? – тихеньким голоском, заступнически проговорила Наташа.
Она, видимо, была ко всем еще более, чем всегда, в этот день добра и ласкова.
– Очень глупо, – сказала Вера, – мне совестно за вас. Что за секреты?…
– У каждого свои секреты. Мы тебя с Бергом не трогаем, – сказала Наташа разгорячаясь.
– Я думаю, не трогаете, – сказала Вера, – потому что в моих поступках никогда ничего не может быть дурного. А вот я маменьке скажу, как ты с Борисом обходишься.
– Наталья Ильинишна очень хорошо со мной обходится, – сказал Борис. – Я не могу жаловаться, – сказал он.
– Оставьте, Борис, вы такой дипломат (слово дипломат было в большом ходу у детей в том особом значении, какое они придавали этому слову); даже скучно, – сказала Наташа оскорбленным, дрожащим голосом. – За что она ко мне пристает? Ты этого никогда не поймешь, – сказала она, обращаясь к Вере, – потому что ты никогда никого не любила; у тебя сердца нет, ты только madame de Genlis [мадам Жанлис] (это прозвище, считавшееся очень обидным, было дано Вере Николаем), и твое первое удовольствие – делать неприятности другим. Ты кокетничай с Бергом, сколько хочешь, – проговорила она скоро.
– Да уж я верно не стану перед гостями бегать за молодым человеком…
– Ну, добилась своего, – вмешался Николай, – наговорила всем неприятностей, расстроила всех. Пойдемте в детскую.
Все четверо, как спугнутая стая птиц, поднялись и пошли из комнаты.
– Мне наговорили неприятностей, а я никому ничего, – сказала Вера.
– Madame de Genlis! Madame de Genlis! – проговорили смеющиеся голоса из за двери.
| Альберт Водовозов | |
| Место рождения |
село Ольховка (ныне Луганская область) |
|---|---|
| Профессии | |
| Инструменты | |
| Жанры |
симфоническая, камерная, вокальная и хоровая музыка, музыка к спектаклям |
| Награды |
|
Альбе́рт Фёдорович Водово́зов (род. 3 апреля 1932, Ольховка, Луганская область) — украинский композитор, заслуженный деятель искусств Украины[1].
Биография
Родился в Донбассе, в селе Ольховка Луганской области. Отец был репрессирован, мать воспитывала детей одна и работала в шахте. Окончил Луганское музыкальное училище, занимался по классу духовых инструментов и композиции (преподаватель Г. А. Архангельский). Учился в Киевской консерватории по классу композиции у профессора, заслуженного деятеля искусств Украины Н. Н. Вилинского. Слушал лекции профессора Л. Н. Ревуцкого, Б. Н. Лятошинского, общался с композиторами А. Я. Штогаренко, К. Ф. Данькевичем, Г. И. Майбородой, Г. Л. Жуковским.
После окончания консерватории вернулся в Донбасс, в 1956 году стал преподавателем теоретических предметов в Донецком музыкальном училище, где по его инициативе было открыто композиторское отделение и факультатив. В 1956—1960 годах занимал должность руководителя Шахтёрского ансамбля песни и танца Донбасса, в 1963—1964 годах работал звукорежиссёром Донецкой студии телевидения[2].
В 1970—1983 годах — председатель Донецкой областной организации Союза композиторов Украины[3].
Список основных произведений
Произведения, написанные в 1950-х годах
- 1953 «Прометей» — поэма для симфонического оркестра
- 1954 6 прелюдий для фортепиано
- 1955 Обработка народной песни «Взяв би я бандуру»
- 1955 3 фуги для фортепиано
- 1955 Соната для фортепиано
- 1956 «Песня о Киеве», сл. И. Вилегжанина
- 1958 Фантазия на темы песен П. Майбороды для эстрадного оркестра
- 1958 «Веселая песня», сл. А. Карановича
Произведения, написанные в 1960-х годах
- 1964 Обработка народной песни «Летела зозуля»
- 1967 «Праздник в Донбассе» — поэма для симфонического оркестра
- 1967 «Романтическая поэма» — концерт для фортепиано с оркестром
- 1967 «Осенняя песня» — романс, сл. И. Маковийчука
- 1967 «Чудо Рафаэля» — романс, сл. С. Острового
- 1968 «Лебединая песня», сл. К. Дрока, для голоса и струнного квартета
- 1968 «Без тебя», сл. К. Дрока, для голоса и струнного квартета
- 1968 «Лунный ноктюрн» — романс, сл. Н. Носок
- 1968 «Молодёжная праздничная» — увертюра для симфонического оркестра
- 1969 «Весенняя ода Ленину», сл. В. Бокова, для голоса с оркестром
- 1969 «Баллада о рабочем», сл. Я. Смелякова, для голоса с оркестром
Произведения, написанные в 1970-х годах
- 1970 «Красная тачанка», сл. Е. Лукьяненко, для голоса с оркестром
- 1970 Концертная сюита для эстрадного оркестра (в пяти частях)
- 1971 «Концертный марш» для духового оркестра
- 1971 Обработка народной песни «У ворот, ворот…»
- 1972 Героическая поэма «Краснодонцы» — концерт для скрипки с оркестром
- 1972 «Я родился в Донбассе», сл. В. Барсукова, для голоса с оркестром
- 1972 «Чорнобриві дівчата Moї», сл. Д. Луценко, для голоса с оркестром
- 1972 Фантазия на две темы для оркестра народных инструментов
- 1972 «Элегия», сл. В. Демидова, романс
- 1973 «Мое Приднепровье», сл. К. Дрока для хора a capella
- 1973 «Марш донецких забойщиков», сл. В. Шутова, песня
- 1974 «Бессмертие», сл. С. Александрова, для голоса с оркестром
- 1974 «Моя Украина» — кантата, сл. О. Ющенко, для хора с оркестром
- 1975 «Край шахтерский», сл. И. Лазаревского, для голоса с оркестром
- 1975 «Шахтерские жены», сл. Е. Летюка, песня
- 1975 «Улица Вани Щтрова», сл. В. Шутова, песня
- 1976 «Птахи линуть у вирш», сл. 6. Летюка, для голоса с оркестром
- 1976 «Ты далекая и близкая», сл. К. Дрока, романс
- 1976 «Осінь безкрая», сл. Л. Губина, романс
- 1979 «Волшебная мечта», 5 песен на сл. И. Лазаревского
- 1979 «0лимпиада-80», 5 песен на сл. А. Драгомирецксйго
- 1979 «Мой Октябрь», сл. Н. Рыбалко, песня
Произведения, написанные в 1980-х годах
- 1980 «Прощай, печаль», сл. П. Элюара, для голоса и струнного квартета
- 1980 «В полночь», сл. Ю. Рыбчинского, песня
- 1981 «Не оставляй меня одну», сл. А. Драгомнрецкого, романс
- 1981 «Осенью», сл. Л. Губина, романс
- 1982 «Возвращение», триптих для голоса с оркестром, сл. Е. Кузнецова
- 1982 Фуга для деревянных духовых инструментов
- 1982 «Шахтер страны Советов», песня, сл. В. Шутова
- 1986 «Юношеский альбом» (прелюдия, фуга, вальс, этюд-картина, элегия) для фортепиано
- 1986 «Солдатская память», сл. Г. Кушнира, песня
- 1987 Шесть пьес на темы веснянок народов СССР для фортепиано
- 1988 «Лирический вальс» для симфонического оркестра
- 1988 «Осенний романс», сл. Л. Губина, для голоса с оркестром
- 1988 «Донецкие розы», сл. В. Шутова, для голоса; с оркестром
- 1989 «Диалоги», концерт для фортепиано, органа (синтезатора) и симфонического (эстрадно-симфонического) оркестра
Всего написано: музыка к телевизионным и театральным спектаклям (4), музыка к кукольным спектаклям (более 20), более 60 песен.
Видео
- [video.yandex.ru/users/k-fandeev/view/821/#hq Грустный вальс]
- [video.yandex.ru/users/k-fandeev/view/818/?cauthor=k-fandeev&cid=30#hq Слово о композиторе] (Невенчаная Тамара Сергеевна. Музыковед, доктор философии искусства. Ответственный секретарь НСКУ, секретарь правления по организационно-творческим вопросам).
Напишите отзыв о статье "Водовозов, Альберт Фёдорович"
Примечания
- ↑ [enc-dic.com/enc_biography/Vodovozov-albert-fedorovich-72568.html Водовозов, Альберт Федорович] (рус.). Большая биографическая энциклопедия (2009). Проверено 11 февраля 2014.
- ↑ [donbass.name/2687-vodovozov-albert-fedorovich.html Альберт Водовозов] (рус.). Сайт donbass.name. Проверено 11 февраля 2014.
- ↑ [doncult.com/index_ru.php?id=3&nid=559 Юбилейные даты апреля] (укр.). Сайт Управления культуры и туризма Донецкой облгосадминистрации. Проверено 11 февраля 2014.
Литература
- Киреева Т. И., Савари С. В. Композиторы Донбасса: (очерки жизни и творчества). — Донецк, 1994.
Отрывок, характеризующий Водовозов, Альберт Фёдорович
Наташа, не шевелясь и не дыша, блестящими главами смотрела из своей засады. «Что теперь будет»? думала она.– Соня! Мне весь мир не нужен! Ты одна для меня всё, – говорил Николай. – Я докажу тебе.
– Я не люблю, когда ты так говоришь.
– Ну не буду, ну прости, Соня! – Он притянул ее к себе и поцеловал.
«Ах, как хорошо!» подумала Наташа, и когда Соня с Николаем вышли из комнаты, она пошла за ними и вызвала к себе Бориса.
– Борис, подите сюда, – сказала она с значительным и хитрым видом. – Мне нужно сказать вам одну вещь. Сюда, сюда, – сказала она и привела его в цветочную на то место между кадок, где она была спрятана. Борис, улыбаясь, шел за нею.
– Какая же это одна вещь ? – спросил он.
Она смутилась, оглянулась вокруг себя и, увидев брошенную на кадке свою куклу, взяла ее в руки.
– Поцелуйте куклу, – сказала она.
Борис внимательным, ласковым взглядом смотрел в ее оживленное лицо и ничего не отвечал.
– Не хотите? Ну, так подите сюда, – сказала она и глубже ушла в цветы и бросила куклу. – Ближе, ближе! – шептала она. Она поймала руками офицера за обшлага, и в покрасневшем лице ее видны были торжественность и страх.
– А меня хотите поцеловать? – прошептала она чуть слышно, исподлобья глядя на него, улыбаясь и чуть не плача от волненья.
Борис покраснел.
– Какая вы смешная! – проговорил он, нагибаясь к ней, еще более краснея, но ничего не предпринимая и выжидая.
Она вдруг вскочила на кадку, так что стала выше его, обняла его обеими руками, так что тонкие голые ручки согнулись выше его шеи и, откинув движением головы волосы назад, поцеловала его в самые губы.
Она проскользнула между горшками на другую сторону цветов и, опустив голову, остановилась.
– Наташа, – сказал он, – вы знаете, что я люблю вас, но…
– Вы влюблены в меня? – перебила его Наташа.
– Да, влюблен, но, пожалуйста, не будем делать того, что сейчас… Еще четыре года… Тогда я буду просить вашей руки.
Наташа подумала.
– Тринадцать, четырнадцать, пятнадцать, шестнадцать… – сказала она, считая по тоненьким пальчикам. – Хорошо! Так кончено?
И улыбка радости и успокоения осветила ее оживленное лицо.
– Кончено! – сказал Борис.
– Навсегда? – сказала девочка. – До самой смерти?
И, взяв его под руку, она с счастливым лицом тихо пошла с ним рядом в диванную.
Графиня так устала от визитов, что не велела принимать больше никого, и швейцару приказано было только звать непременно кушать всех, кто будет еще приезжать с поздравлениями. Графине хотелось с глазу на глаз поговорить с другом своего детства, княгиней Анной Михайловной, которую она не видала хорошенько с ее приезда из Петербурга. Анна Михайловна, с своим исплаканным и приятным лицом, подвинулась ближе к креслу графини.
– С тобой я буду совершенно откровенна, – сказала Анна Михайловна. – Уж мало нас осталось, старых друзей! От этого я так и дорожу твоею дружбой.
Анна Михайловна посмотрела на Веру и остановилась. Графиня пожала руку своему другу.
– Вера, – сказала графиня, обращаясь к старшей дочери, очевидно, нелюбимой. – Как у вас ни на что понятия нет? Разве ты не чувствуешь, что ты здесь лишняя? Поди к сестрам, или…
Красивая Вера презрительно улыбнулась, видимо не чувствуя ни малейшего оскорбления.
– Ежели бы вы мне сказали давно, маменька, я бы тотчас ушла, – сказала она, и пошла в свою комнату.
Но, проходя мимо диванной, она заметила, что в ней у двух окошек симметрично сидели две пары. Она остановилась и презрительно улыбнулась. Соня сидела близко подле Николая, который переписывал ей стихи, в первый раз сочиненные им. Борис с Наташей сидели у другого окна и замолчали, когда вошла Вера. Соня и Наташа с виноватыми и счастливыми лицами взглянули на Веру.
Весело и трогательно было смотреть на этих влюбленных девочек, но вид их, очевидно, не возбуждал в Вере приятного чувства.
– Сколько раз я вас просила, – сказала она, – не брать моих вещей, у вас есть своя комната.
Она взяла от Николая чернильницу.
– Сейчас, сейчас, – сказал он, мокая перо.
– Вы всё умеете делать не во время, – сказала Вера. – То прибежали в гостиную, так что всем совестно сделалось за вас.
Несмотря на то, или именно потому, что сказанное ею было совершенно справедливо, никто ей не отвечал, и все четверо только переглядывались между собой. Она медлила в комнате с чернильницей в руке.
– И какие могут быть в ваши года секреты между Наташей и Борисом и между вами, – всё одни глупости!
– Ну, что тебе за дело, Вера? – тихеньким голоском, заступнически проговорила Наташа.
Она, видимо, была ко всем еще более, чем всегда, в этот день добра и ласкова.
– Очень глупо, – сказала Вера, – мне совестно за вас. Что за секреты?…
– У каждого свои секреты. Мы тебя с Бергом не трогаем, – сказала Наташа разгорячаясь.
– Я думаю, не трогаете, – сказала Вера, – потому что в моих поступках никогда ничего не может быть дурного. А вот я маменьке скажу, как ты с Борисом обходишься.
– Наталья Ильинишна очень хорошо со мной обходится, – сказал Борис. – Я не могу жаловаться, – сказал он.
– Оставьте, Борис, вы такой дипломат (слово дипломат было в большом ходу у детей в том особом значении, какое они придавали этому слову); даже скучно, – сказала Наташа оскорбленным, дрожащим голосом. – За что она ко мне пристает? Ты этого никогда не поймешь, – сказала она, обращаясь к Вере, – потому что ты никогда никого не любила; у тебя сердца нет, ты только madame de Genlis [мадам Жанлис] (это прозвище, считавшееся очень обидным, было дано Вере Николаем), и твое первое удовольствие – делать неприятности другим. Ты кокетничай с Бергом, сколько хочешь, – проговорила она скоро.
– Да уж я верно не стану перед гостями бегать за молодым человеком…
– Ну, добилась своего, – вмешался Николай, – наговорила всем неприятностей, расстроила всех. Пойдемте в детскую.
Все четверо, как спугнутая стая птиц, поднялись и пошли из комнаты.
– Мне наговорили неприятностей, а я никому ничего, – сказала Вера.
– Madame de Genlis! Madame de Genlis! – проговорили смеющиеся голоса из за двери.
