Гарвардский музей естественной истории

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Координаты: 42°22′42″ с. ш. 71°06′56″ з. д. / 42.37833° с. ш. 71.11556° з. д. / 42.37833; -71.11556 (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=42.37833&mlon=-71.11556&zoom=17 (O)] (Я)
Гарвардский музей естественной истории

Гарвардский музей естественной истории
Дата основания 1995 год
Местонахождение США США: Кембридж, Массачусетс
Сайт [www.hmnh.harvard.edu hmnh.harvard.edu]
К:Музеи, основанные в 1995 году

Гарвардский музей естественной истории, англ. Harvard Museum of Natural History — музей-филиал Гарвардского университета в городе Кембридж (штат Массачусетс).



История

Создан в 1995 году в результате объединения трёх музеев:

Музей естественной истории находится в одном здании с музеем археологии и этнологии Пибоди. Входной билет даёт право на посещение обоих музеев.

В постоянной экспозиции музея посетители могут ознакомиться с богатой коллекцией — от ископаемых беспозвоночных и динозавров до гигантских млекопитающих и птиц. В музее имеется единственный в мире собранный скелет кронозавра. Также имеется минералогическая коллекция, где представлены минералы и метеориты. Достопримечательностью музея является коллекция стеклянных моделей растений. Постоянно проводятся выставки, публичные лекции, экскурсии для школьников. В музее периодически проводят презентации видные биологи Гарварда.

Напишите отзыв о статье "Гарвардский музей естественной истории"

Примечания

Ссылки

  • [www.hmnh.harvard.edu/ Harvard Museum of Natural History]  (англ.)

Отрывок, характеризующий Гарвардский музей естественной истории

On dirait que l'humanite a oublie les lois de son divin Sauveur, Qui prechait l'amour et le pardon des offenses, et qu'elle fait consister son plus grand merite dans l'art de s'entretuer.
«Adieu, chere et bonne amie, que notre divin Sauveur et Sa tres Sainte Mere vous aient en Leur sainte et puissante garde. Marieie».
[Милый и бесценный друг. Ваше письмо от 13 го доставило мне большую радость. Вы всё еще меня любите, моя поэтическая Юлия. Разлука, о которой вы говорите так много дурного, видно, не имела на вас своего обычного влияния. Вы жалуетесь на разлуку, что же я должна была бы сказать, если бы смела, – я, лишенная всех тех, кто мне дорог? Ах, ежели бы не было у нас религии для утешения, жизнь была бы очень печальна. Почему приписываете вы мне строгий взгляд, когда говорите о вашей склонности к молодому человеку? В этом отношении я строга только к себе. Я понимаю эти чувства у других, и если не могу одобрять их, никогда не испытавши, то и не осуждаю их. Мне кажется только, что христианская любовь, любовь к ближнему, любовь к врагам, достойнее, слаще и лучше, чем те чувства, которые могут внушить прекрасные глаза молодого человека молодой девушке, поэтической и любящей, как вы.
Известие о смерти графа Безухова дошло до нас прежде вашего письма, и мой отец был очень тронут им. Он говорит, что это был предпоследний представитель великого века, и что теперь черед за ним, но что он сделает все, зависящее от него, чтобы черед этот пришел как можно позже. Избави нас Боже от этого несчастия.
Я не могу разделять вашего мнения о Пьере, которого знала еще ребенком. Мне казалось, что у него было всегда прекрасное сердце, а это то качество, которое я более всего ценю в людях. Что касается до его наследства и до роли, которую играл в этом князь Василий, то это очень печально для обоих. Ах, милый друг, слова нашего Божественного Спасителя, что легче верблюду пройти в иглиное ухо, чем богатому войти в царствие Божие, – эти слова страшно справедливы. Я жалею князя Василия и еще более Пьера. Такому молодому быть отягощенным таким огромным состоянием, – через сколько искушений надо будет пройти ему! Если б у меня спросили, чего я желаю более всего на свете, – я желаю быть беднее самого бедного из нищих. Благодарю вас тысячу раз, милый друг, за книгу, которую вы мне посылаете и которая делает столько шуму у вас. Впрочем, так как вы мне говорите, что в ней между многими хорошими вещами есть такие, которых не может постигнуть слабый ум человеческий, то мне кажется излишним заниматься непонятным чтением, которое по этому самому не могло бы принести никакой пользы. Я никогда не могла понять страсть, которую имеют некоторые особы, путать себе мысли, пристращаясь к мистическим книгам, которые возбуждают только сомнения в их умах, раздражают их воображение и дают им характер преувеличения, совершенно противный простоте христианской.