Гермафродит (мифология)
| Гермафродит (мифология) |
|---|
Гермафродит (др.-греч. Ἑρμαφρόδιτος) — персонаж древнегреческой мифологии, сын Гермеса и Афродиты, брат Абдера, Автолика, Еврита и Пана, юноша необычайной красоты[1][2], чьим именем стали называть двуполые тела. Гермафродитов считали либо богами, которые время от времени появляются среди людей, либо чудовищами[3].
Содержание
Миф
Сын богов Гермеса и Афродиты, о чём свидетельствует его имя, он был вскормлен наядами в идейских пещерах. Во время странствий Гермафродита по родной Карии в возрасте 15 лет его увидела нимфа Салмакида и загорелась любовью к нему. Когда Гермафродит купался в источнике, в котором жила Салмакида, она прильнула к нему и попросила богов навеки соединить их. Он влюбился в неё. Боги выполнили её желание, и они слились в одно существо[4]. По преданию, каждого, кто пил из этого источника, постигала судьба Гермафродита — если не буквально, то хотя бы в том смысле, что он становился болезненно-женственным.
При его рождении Аполлон хотел, чтобы он был мальчиком и погиб на воде[5].
По некоторым данным — возлюбленный Диониса[6]
В литературе
Существовала комедия Посидиппа «Гермафродит».
Напишите отзыв о статье "Гермафродит (мифология)"
Примечания
- ↑ Лукиан. Разговоры богов 15, 2
- ↑ Мифы народов мира. М., 1991—1992. В 2 т. Т. 1. С. 292, Любкер Ф. Реальный словарь классических древностей. М., 2001. В 3 т. Т. 2. С. 117
- ↑ Диодор Сицилийский. Историческая библиотека IV 6, 5
- ↑ Овидий. Метаморфозы IV 288—388
- ↑ Латинская антология // Лосев А. Ф. Мифология греков и римлян. М., 1996. С. 650
- ↑ Лихт Г. Сексуальная жизнь в Древней Греции. М., 2003. С. 397, из Псевдо-Климента Римского
См. также
|
Это заготовка статьи по античной мифологии. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Гермафродит (мифология)
«Да, им это должно казаться жалко! – подумал он. – А как это просто!»«Птицы небесные ни сеют, ни жнут, но отец ваш питает их», – сказал он сам себе и хотел то же сказать княжне. «Но нет, они поймут это по своему, они не поймут! Этого они не могут понимать, что все эти чувства, которыми они дорожат, все наши, все эти мысли, которые кажутся нам так важны, что они – не нужны. Мы не можем понимать друг друга». – И он замолчал.
Маленькому сыну князя Андрея было семь лет. Он едва умел читать, он ничего не знал. Он многое пережил после этого дня, приобретая знания, наблюдательность, опытность; но ежели бы он владел тогда всеми этими после приобретенными способностями, он не мог бы лучше, глубже понять все значение той сцены, которую он видел между отцом, княжной Марьей и Наташей, чем он ее понял теперь. Он все понял и, не плача, вышел из комнаты, молча подошел к Наташе, вышедшей за ним, застенчиво взглянул на нее задумчивыми прекрасными глазами; приподнятая румяная верхняя губа его дрогнула, он прислонился к ней головой и заплакал.
С этого дня он избегал Десаля, избегал ласкавшую его графиню и либо сидел один, либо робко подходил к княжне Марье и к Наташе, которую он, казалось, полюбил еще больше своей тетки, и тихо и застенчиво ласкался к ним.
Княжна Марья, выйдя от князя Андрея, поняла вполне все то, что сказало ей лицо Наташи. Она не говорила больше с Наташей о надежде на спасение его жизни. Она чередовалась с нею у его дивана и не плакала больше, но беспрестанно молилась, обращаясь душою к тому вечному, непостижимому, которого присутствие так ощутительно было теперь над умиравшим человеком.
Князь Андрей не только знал, что он умрет, но он чувствовал, что он умирает, что он уже умер наполовину. Он испытывал сознание отчужденности от всего земного и радостной и странной легкости бытия. Он, не торопясь и не тревожась, ожидал того, что предстояло ему. То грозное, вечное, неведомое и далекое, присутствие которого он не переставал ощущать в продолжение всей своей жизни, теперь для него было близкое и – по той странной легкости бытия, которую он испытывал, – почти понятное и ощущаемое.
