Гордин, Руфин Руфинович
Поделись знанием:
– Да, да, так, так… – говорил Пьер, нагнувшись вперед всем телом над княжной Марьей и жадно вслушиваясь в ее рассказ. – Да, да; так он успокоился? смягчился? Он так всеми силами души всегда искал одного; быть вполне хорошим, что он не мог бояться смерти. Недостатки, которые были в нем, – если они были, – происходили не от него. Так он смягчился? – говорил Пьер. – Какое счастье, что он свиделся с вами, – сказал он Наташе, вдруг обращаясь к ней и глядя на нее полными слез глазами.
Лицо Наташи вздрогнуло. Она нахмурилась и на мгновенье опустила глаза. С минуту она колебалась: говорить или не говорить?
– Да, это было счастье, – сказала она тихим грудным голосом, – для меня наверное это было счастье. – Она помолчала. – И он… он… он говорил, что он желал этого, в ту минуту, как я пришла к нему… – Голос Наташи оборвался. Она покраснела, сжала руки на коленах и вдруг, видимо сделав усилие над собой, подняла голову и быстро начала говорить:
– Мы ничего не знали, когда ехали из Москвы. Я не смела спросить про него. И вдруг Соня сказала мне, что он с нами. Я ничего не думала, не могла представить себе, в каком он положении; мне только надо было видеть его, быть с ним, – говорила она, дрожа и задыхаясь. И, не давая перебивать себя, она рассказала то, чего она еще никогда, никому не рассказывала: все то, что она пережила в те три недели их путешествия и жизни в Ярославль.
Пьер слушал ее с раскрытым ртом и не спуская с нее своих глаз, полных слезами. Слушая ее, он не думал ни о князе Андрее, ни о смерти, ни о том, что она рассказывала. Он слушал ее и только жалел ее за то страдание, которое она испытывала теперь, рассказывая.
Княжна, сморщившись от желания удержать слезы, сидела подле Наташи и слушала в первый раз историю этих последних дней любви своего брата с Наташей.
Этот мучительный и радостный рассказ, видимо, был необходим для Наташи.
Она говорила, перемешивая ничтожнейшие подробности с задушевнейшими тайнами, и, казалось, никогда не могла кончить. Несколько раз она повторяла то же самое.
За дверью послышался голос Десаля, спрашивавшего, можно ли Николушке войти проститься.
– Да вот и все, все… – сказала Наташа. Она быстро встала, в то время как входил Николушка, и почти побежала к двери, стукнулась головой о дверь, прикрытую портьерой, и с стоном не то боли, не то печали вырвалась из комнаты.
Пьер смотрел на дверь, в которую она вышла, и не понимал, отчего он вдруг один остался во всем мире.
Княжна Марья вызвала его из рассеянности, обратив его внимание на племянника, который вошел в комнату.
Лицо Николушки, похожее на отца, в минуту душевного размягчения, в котором Пьер теперь находился, так на него подействовало, что он, поцеловав Николушку, поспешно встал и, достав платок, отошел к окну. Он хотел проститься с княжной Марьей, но она удержала его.
– Нет, мы с Наташей не спим иногда до третьего часа; пожалуйста, посидите. Я велю дать ужинать. Подите вниз; мы сейчас придем.
Руфин Руфинович Гордин (18 июля 1920, Москва — 19 августа 2006, Кишинёв) — русский писатель, журналист, автор исторической прозы.
В годы Великой Отечественной войны ушёл добровольцем в ополчение, служил в учебной сапёрной роте.[1] Работал на военном заводе в Ижевске, затем старшим методистом Дома народного творчества и заведующим литературной частью ижевского Республиканского драматического театра (1951—1959).[2]
С 1960 года — в Кишинёве. Был журналистом в молдавских периодических изданиях, газете «Юный ленинец», редактором детского журнала «Звёздочка».[3][4] С 1960 года публиковал историческую прозу.
Член Союза писателей Молдавии, Союза писателей СССР и Союза журналистов СССР.
Книги
- Когда семь больше ста. Кишинёв, 1961.
- Листки из Книги Земли. Кишинёв, 1962.
- Рассказы о Заикине. Кишинёв: Картя молдовеняскэ, 1964.
- Живой сплав. Кишинёв: Лумина, 1966.
- Возвращение Человека-тайны. Кишинёв: Лумина, 1967.
- Солнце Фэт-Фрумоса (для среднего и старшего школьного возраста). Кишинёв: Лумина, 1968.
- Опасен... Опознан... Бежал... Кишинёв: Картя молдовеняскэ, 1972.
- Возвращение Человека-тайны; Чемпионский пояс: Повести. 2-е издание. Кишинёв: Картя молдовеняскэ, 1972.
- История с географией. Кишинёв: Лумина, 1976.
- Чудеса с «Географией», или Вчера и Завтра. Кишинёв: Лумина, 1976.
- Geografie cu minuni (на молдавском языке). Trad. de I. Şerban. Кишинёв: Литература артистикэ, 1977.
- Илья Богдеско, народный художник СССР. Кишинёв: Лумина, 1977.
- Странная персона. Кишинёв: Литература артистикэ, 1977.
- Колокола опалы и свирель любви (или Ромео и Джульетта на российский лад). Кишинёв: Литература артистикэ, 1984.
- Чудеса в решете... Кишинёв, 1985.
- Под звездою Кутузова. Кишинёв: Литература артистикэ, 1987.
- Под пушкинской звездою. Кишинёв: Литература артистикэ, 1989.
- Жестокая конфузия царя Петра. М.: Армада, 1996.
- Петру Великому покорствует Персида. Роман. М.: Армада, 1997.
- Шествие императрицы, или Ворота в Византию (Роман о предначертанном, но несбывшемся). М.: Армада, 1998.
- Цари... Царевичи... Царевны... М., 2000.
- Роза Иоффе. В славе и в горестях: из дневников 1942—1966 годов. Подготовка текста и комментарии Р. Р. Гордина. Кишинёв: Pontos, 2001.
- Иван V (Серия «Романовы: Династия в романах»). М.: Армада, 2001.
- Василий Голицын: Игра судьбы. М.: Астрель, 2001.
- Хроника любви и смерти: Александр и Екатерина (с Валентином Азерниковым). М.: АСТ Астрель, 2003.
- Иван V: Цари... царевичи... царевны... М.: АСТ Астрель, 2003.
- Фёдор Головин. С Петром в пути: исторический роман. М.: АСТ Астрель, 2004.
Напишите отзыв о статье "Гордин, Руфин Руфинович"
Ссылки
- [temych2000.narod.ru/sports/liter/Zaikin01.html Р. Гордин «Рассказы о Заикине»]
Примечания
- ↑ [www.dorledor.info/magazin/index.php?mag_id=162&art_id=1942&pg_no=15 Володя (Руфин Руфинович) Гордин]
- ↑ [www.dorledor.info/node/7974 Некролог в газете «Еврейское местечко»]
- ↑ [www.dorledor.info/node/10519 Еврейский новостной портал Молдовы: Земляки]
- ↑ [magazines.russ.ru/zvezda/2006/4/ka2.html Катя Капович «Три зимы под копирку»]
|
Это заготовка статьи о писателе. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
 |
Для этой статьи не заполнен шаблон-карточка {{Персона}}. Вы можете помочь проекту, добавив его.
|
Отрывок, характеризующий Гордин, Руфин Руфинович
Княжна Марья неохотно, как это всегда бывает, начала рассказывать про то положение, в котором она застала князя Андрея. Но вопросы Пьера, его оживленно беспокойный взгляд, его дрожащее от волнения лицо понемногу заставили ее вдаться в подробности, которые она боялась для самой себя возобновлять в воображенье.– Да, да, так, так… – говорил Пьер, нагнувшись вперед всем телом над княжной Марьей и жадно вслушиваясь в ее рассказ. – Да, да; так он успокоился? смягчился? Он так всеми силами души всегда искал одного; быть вполне хорошим, что он не мог бояться смерти. Недостатки, которые были в нем, – если они были, – происходили не от него. Так он смягчился? – говорил Пьер. – Какое счастье, что он свиделся с вами, – сказал он Наташе, вдруг обращаясь к ней и глядя на нее полными слез глазами.
Лицо Наташи вздрогнуло. Она нахмурилась и на мгновенье опустила глаза. С минуту она колебалась: говорить или не говорить?
– Да, это было счастье, – сказала она тихим грудным голосом, – для меня наверное это было счастье. – Она помолчала. – И он… он… он говорил, что он желал этого, в ту минуту, как я пришла к нему… – Голос Наташи оборвался. Она покраснела, сжала руки на коленах и вдруг, видимо сделав усилие над собой, подняла голову и быстро начала говорить:
– Мы ничего не знали, когда ехали из Москвы. Я не смела спросить про него. И вдруг Соня сказала мне, что он с нами. Я ничего не думала, не могла представить себе, в каком он положении; мне только надо было видеть его, быть с ним, – говорила она, дрожа и задыхаясь. И, не давая перебивать себя, она рассказала то, чего она еще никогда, никому не рассказывала: все то, что она пережила в те три недели их путешествия и жизни в Ярославль.
Пьер слушал ее с раскрытым ртом и не спуская с нее своих глаз, полных слезами. Слушая ее, он не думал ни о князе Андрее, ни о смерти, ни о том, что она рассказывала. Он слушал ее и только жалел ее за то страдание, которое она испытывала теперь, рассказывая.
Княжна, сморщившись от желания удержать слезы, сидела подле Наташи и слушала в первый раз историю этих последних дней любви своего брата с Наташей.
Этот мучительный и радостный рассказ, видимо, был необходим для Наташи.
Она говорила, перемешивая ничтожнейшие подробности с задушевнейшими тайнами, и, казалось, никогда не могла кончить. Несколько раз она повторяла то же самое.
За дверью послышался голос Десаля, спрашивавшего, можно ли Николушке войти проститься.
– Да вот и все, все… – сказала Наташа. Она быстро встала, в то время как входил Николушка, и почти побежала к двери, стукнулась головой о дверь, прикрытую портьерой, и с стоном не то боли, не то печали вырвалась из комнаты.
Пьер смотрел на дверь, в которую она вышла, и не понимал, отчего он вдруг один остался во всем мире.
Княжна Марья вызвала его из рассеянности, обратив его внимание на племянника, который вошел в комнату.
Лицо Николушки, похожее на отца, в минуту душевного размягчения, в котором Пьер теперь находился, так на него подействовало, что он, поцеловав Николушку, поспешно встал и, достав платок, отошел к окну. Он хотел проститься с княжной Марьей, но она удержала его.
– Нет, мы с Наташей не спим иногда до третьего часа; пожалуйста, посидите. Я велю дать ужинать. Подите вниз; мы сейчас придем.
Категории:
- Персоналии по алфавиту
- Писатели по алфавиту
- Родившиеся в 1920 году
- Родившиеся 18 июля
- Родившиеся в Москве
- Русские писатели по алфавиту
- Писатели СССР
- Писатели Молдавии
- Персоналии:Ижевск
- Журналисты по алфавиту
- Журналисты Молдавии
- Журналисты СССР
- Умершие 19 августа
- Умершие в 2006 году
- Умершие в Кишинёве
- Авторы исторических романов
- Русские писатели XX века
- Сапёры Великой Отечественной войны
