Гронович, Анджей

Анджей Гронович
Личная информация
Гражданство	Польша Польша
Специализация	каноэ, 500 м
Дата рождения	7 марта 1951(1951-03-07) (73 года)
Место рождения	Пила, Польша
Рост	176 см
Вес	75 кг
Награды и медали Олимпийские игры Серебро Монреаль 1976 С-2 500 м Чемпионаты мира Бронза Тампере 1973 С-2 500 м Серебро Мехико 1974 С-2 1000 м Бронза София 1977 С-2 1000 м

Анджей Ежи Гронович (польск. Andrzej Jerzy Gronowicz; 7 марта 1951, Пила) — польский гребец-каноист, выступал за сборную Польши на всём протяжении 1970-х годов. Серебряный призёр летних Олимпийских игр в Монреале, серебряный и дважды бронзовый призёр чемпионатов мира, победитель многих регат национального и международного значения. Также известен как тренер по гребле на байдарках и каноэ.

Биография

Анджей Гронович родился 7 марта 1951 года в городе Пила Великопольского воеводства. Активно заниматься греблей начал в раннем детстве, проходил подготовку в местном спортивном клубе «Стомилу Ольштын».

Первого серьёзного успеха на взрослом международном уровне добился в 1972 году, когда попал в основной состав польской национальной сборной и благодаря череде удачных выступлений удостоился права защищать честь страны на летних Олимпийских играх в Мюнхене — участвовал в программе двухместных каноэ на дистанции 1000 метров, но сумел дойти только до стадии полуфиналов.

В 1973 году Гронович выступил на чемпионате мира в финском Тампере, где на пятистах метрах стал бронзовым призёром в двойках. В следующем сезоне на мировом первенстве в Мехико в двойках на тысяче метрах получил серебряную медаль. Будучи одним из лидеров гребной команды Польши, благополучно прошёл квалификацию на Олимпийские игры 1976 года в Монреале — на сей раз вместе с напарником Ежи Опарой завоевал серебро в полукилометровой гонке двоек, пропустив вперёд только советский экипаж Сергея Петренко и Александра Виноградова. Также они с Опарой стартовали на километре, но здесь финишировали в финале лишь четвёртыми, немного не дотянув до призовых позиций.

После монреальской Олимпиады Анджей Гронович остался в основном составе польской национальной сборной и продолжил принимать участие в крупнейших международных регатах. Так, в 1977 году на чемпионате мира в болгарской Софии он добавил в послужной список бронзовую медаль, добытую в двойках на тысяче метрах. Вскоре по окончании этих соревнований принял решение завершить спортивную карьеру, уступив место в сборной молодым польским гребцам.

Впоследствии довольно успешно работал тренером по гребле на байдарках и каноэ. В 1988 году переехал в Канаду, где возглавил каноэ-клуб города Саскатун. В соответствии с Национальной квалификационной программой тренеров был признан тренером третьей категории, многие его подопечные выступали на Олимпийских играх и чемпионатах мира.

Ссылки

• [www.sports-reference.com/olympics/athletes/gr/andrzej-gronowicz-1.html Анджей Гронович] — олимпийская статистика на сайте Sports-Reference.com (англ.)
• [www.canoeresults.eu/medals?year=&name=Gronowicz+Andrzej Анджей Гронович] — медали на крупнейших международных соревнованиях
• [web.archive.org/web/20100105013709/www.canoeicf.com/site/canoeint/if/downloads/result/Pages%201-41%20from%20Medal%20Winners%20ICF%20updated%202007-2.pdf?MenuID=Results%2F1107%2F0%2CMedal_winners_since_1936%2F1510%2F0 Списки чемпионов и призёров по гребле на байдарках и каноэ (1936—2007)]  (англ.)

Отрывок, характеризующий Гронович, Анджей

– А теперь я еду сейчас.
И князь Андрей, сделав распоряжение об отъезде, ушел в свою комнату.
– Знаете что, мой милый, – сказал Билибин, входя к нему в комнату. – Я подумал об вас. Зачем вы поедете?
И в доказательство неопровержимости этого довода складки все сбежали с лица.
Князь Андрей вопросительно посмотрел на своего собеседника и ничего не ответил.
– Зачем вы поедете? Я знаю, вы думаете, что ваш долг – скакать в армию теперь, когда армия в опасности. Я это понимаю, mon cher, c'est de l'heroisme. [мой дорогой, это героизм.]
– Нисколько, – сказал князь Андрей.
– Но вы un philoSophiee, [философ,] будьте же им вполне, посмотрите на вещи с другой стороны, и вы увидите, что ваш долг, напротив, беречь себя. Предоставьте это другим, которые ни на что более не годны… Вам не велено приезжать назад, и отсюда вас не отпустили; стало быть, вы можете остаться и ехать с нами, куда нас повлечет наша несчастная судьба. Говорят, едут в Ольмюц. А Ольмюц очень милый город. И мы с вами вместе спокойно поедем в моей коляске.
– Перестаньте шутить, Билибин, – сказал Болконский.
– Я говорю вам искренно и дружески. Рассудите. Куда и для чего вы поедете теперь, когда вы можете оставаться здесь? Вас ожидает одно из двух (он собрал кожу над левым виском): или не доедете до армии и мир будет заключен, или поражение и срам со всею кутузовскою армией.
И Билибин распустил кожу, чувствуя, что дилемма его неопровержима.
– Этого я не могу рассудить, – холодно сказал князь Андрей, а подумал: «еду для того, чтобы спасти армию».
– Mon cher, vous etes un heros, [Мой дорогой, вы – герой,] – сказал Билибин.


В ту же ночь, откланявшись военному министру, Болконский ехал в армию, сам не зная, где он найдет ее, и опасаясь по дороге к Кремсу быть перехваченным французами.
В Брюнне всё придворное население укладывалось, и уже отправлялись тяжести в Ольмюц. Около Эцельсдорфа князь Андрей выехал на дорогу, по которой с величайшею поспешностью и в величайшем беспорядке двигалась русская армия. Дорога была так запружена повозками, что невозможно было ехать в экипаже. Взяв у казачьего начальника лошадь и казака, князь Андрей, голодный и усталый, обгоняя обозы, ехал отыскивать главнокомандующего и свою повозку. Самые зловещие слухи о положении армии доходили до него дорогой, и вид беспорядочно бегущей армии подтверждал эти слухи.
«Cette armee russe que l'or de l'Angleterre a transportee, des extremites de l'univers, nous allons lui faire eprouver le meme sort (le sort de l'armee d'Ulm)», [«Эта русская армия, которую английское золото перенесло сюда с конца света, испытает ту же участь (участь ульмской армии)».] вспоминал он слова приказа Бонапарта своей армии перед началом кампании, и слова эти одинаково возбуждали в нем удивление к гениальному герою, чувство оскорбленной гордости и надежду славы. «А ежели ничего не остается, кроме как умереть? думал он. Что же, коли нужно! Я сделаю это не хуже других».
Князь Андрей с презрением смотрел на эти бесконечные, мешавшиеся команды, повозки, парки, артиллерию и опять повозки, повозки и повозки всех возможных видов, обгонявшие одна другую и в три, в четыре ряда запружавшие грязную дорогу. Со всех сторон, назади и впереди, покуда хватал слух, слышались звуки колес, громыхание кузовов, телег и лафетов, лошадиный топот, удары кнутом, крики понуканий, ругательства солдат, денщиков и офицеров. По краям дороги видны были беспрестанно то павшие ободранные и неободранные лошади, то сломанные повозки, у которых, дожидаясь чего то, сидели одинокие солдаты, то отделившиеся от команд солдаты, которые толпами направлялись в соседние деревни или тащили из деревень кур, баранов, сено или мешки, чем то наполненные.
На спусках и подъемах толпы делались гуще, и стоял непрерывный стон криков. Солдаты, утопая по колена в грязи, на руках подхватывали орудия и фуры; бились кнуты, скользили копыта, лопались постромки и надрывались криками груди. Офицеры, заведывавшие движением, то вперед, то назад проезжали между обозами. Голоса их были слабо слышны посреди общего гула, и по лицам их видно было, что они отчаивались в возможности остановить этот беспорядок. «Voila le cher [„Вот дорогое] православное воинство“, подумал Болконский, вспоминая слова Билибина.